Надпись под карикатурой: «Вопрос об иностранных бедняках. Иностранный продукт из Германии». Иллюстрация из журнала Fun. Лондон, середина 1880-х гг.
В Ирландии, Шотландии и Уэльсе появились открытые или скрытые политики-националисты. В Англии же таких не оказалось, потому что лидеры страны не были националистами. Задачей новых английских избирателей было отдавать честь «Юнион Джеку», чтобы их правители могли продолжать управлять четвертью мира. Киплинг писал об этом с прямотой.
Раздражение обывателей, уличных бедолаг,
Вытьем и нытьем встречающих гордый Английский Флаг?..
Что такое Английский Флаг? Меж айсбергами пройди,
Отыщи дорогу в потемках: «Юнион Джек» – впереди!
[38]
Именно это и происходило. Элита «искала дорогу в потемках», оставляя за бортом «обывателей, уличных бедолаг». Во всяком случае, в том, что касалось денег.
Глобализация и перераспределение благ
Развитые страны находились в кризисе с 1873 по 1896 г. Почти все они выбрали путь протекционизма – за исключением Великобритании. Ее правящие классы проявляли уникальное для того времени внимание к растущим мировым рынкам, где прибыли были гораздо большими, чем в Британии. А кому нужны барьеры между рынками? Уж точно не им.
«Ни одна другая крупная мировая экономика не держала за рубежом такой крупной доли своих активов. С 1865 по 1914 г. Великобритания вкладывала в Америку больше, чем в саму Британию».
Ниал Фергюсон, 2003 г.
«Никогда ни до, ни после ни одна нация не выделяла столько доходов и сбережений на формирование капитала за рубежом».
Майкл Эдельстейн, «Иностранные инвестиции, накопление и империя, 1860–1914 гг.» (Foreign investment, accumulation and empire, 1860–1914), глава из книги «Кембриджская экономическая история Британии Нового времени» (The Cambridge Economic History of Modern Britain)
Поскольку мастерская всего мира стала банком развития всего мира, Лондон с окрестностями стал все больше отрываться от остальных районов Англии, уносясь от них на невидимых крыльях доходов.
Краткий период примерного равенства Севера и Юга Англии закончился. И положение дел только усугублялось. Начиналась Вторая промышленная революция. Пока конкуренты (прежде всего Германия и США) переориентировались на электрическую, химическую и автомобильную индустрию, Великобритания начинала отставать. С 1896 г. корабли британского флота покрывались броней, запатентованной на германских заводах Круппа и только производимой по лицензии британскими фирмами. Внешний платежный баланс все больше зависел от добычи и экспорта угля. Эта низкотехнологичная индустрия, подобно современной нефтедобывающей промышленности, была чрезвычайно доходной – пока существовали угольные пласты и всем был нужен уголь.
Развивались две различные экономики: глобальный информационный финансовый сектор на Юго-Востоке Англии; низкоквалифицированный труд с ограниченным сроком годности – в остальной Британии.
Тускнеют наши маяки
В 1896 г. Виктория обошла Георга III и стала наиболее долго находящимся на престоле монархом в английской истории. Пока британцы готовились к празднованию (которое королева попросила отложить до 1897 г., когда ей сравняется 60 лет), они могли утверждать, что империя находится в самом своем расцвете.
Однако в книгах, которые они читали, уже содержались намеки на то, что лучшие дни позади. Главным бестселлером 1896–1897 гг. была книга Э. Э. Уильямса «Сделано в Германии», названием которой стала официальная маркировка импортируемых из Германии товаров, введенная за десять лет до того. Из книги английские читатели узнали, что Германия – это не обычный коммерческий конкурент, а страна, сознательно вступившая с Британией в смертельное противостояние и готовая на все, чтобы аннулировать превосходство Британии в мире. Те же читатели, кто предпочитал (чистый) художественный вымысел, были поражены двумя романами, появившимися в том же самом году: в одном рассказывалось, как Суррей разрушают непобедимые инопланетные технологии, в другом – как Лондон заражен новой чумой из Европы, передающейся половым путем.
1896–1897 гг.: Зигмунд Фрейд в Вене только разрабатывает свою теорию подавления, а английские читатели уже жадно поглощают истории о падении, разрушении и упадке. Слева: «Сделано в Германии» Э. Э. Уильямса (William Heinemann, 1896). В центре: «Война миров» Г. Дж. Уэллса (William Heinemann, 1898). Справа: «Дракула» Брэма Стокера (Archibald Constable & Company, 1897)
Даже сам «поэт империи» Киплинг в своем стихотворении, приуроченном к юбилейным торжествам, затронул неожиданную для себя декадентскую ноту.
Тускнеют наши маяки,
И гибнет флот, сжимавший мир…
Дни нашей славы далеки,
Как Ниневия или Тир
[39].
Редьярд Киплинг, «Отпустительная молитва», 1897 г.
Разумные голоса указывали, что для относительного упадка есть реальные основания, а у проблемы есть реальные решения.
«Дайте нашим промышленникам действовать так же, как действуют германские, и пусть они учат своих сыновей работать еще лучше, чем они сами, а не быть джентльменами, которые не интересуются ничем, кроме охоты да стрельбы».
Дж. У. Логан, член палаты общин парламента, 1897 г.
Но это значило бы пойти на настоящие перемены. К счастью, у Генри Ньюболта было другое решение проблемы: если все просто будут вести себя так же, как доблестные ученики частных школ, воспитанные крикетом, все будет хорошо – даже если оружие выйдет из строя.
The Gatling’s jammed and the Colonel dead,
And the regiment blind with dust and smoke…
But the voice of a schoolboy rallies the ranks:
Play up! play up! and play the game!
Пулемет замолк, и полковник мертв,
От пыли и дыма не видно ни зги,
Но голос мальчишки зовет вперед:
«Играем дальше, пусть сгинут враги!»
Нельсон и Веллингтон уповали на огневую мощь обученных солдат; нервические викторианцы позднего времени должны были возлагать свои надежды на сверхспособности выпускников элитных частных школ.
