И единая Британия была сильной. Гитлер ожидал, что его союзники-итальянцы возьмут под контроль Средиземноморье, но британские армия и флот в начале 1941 г. разгромили их на суше и на море. Придя в ярость, Гитлер в июне 1941 г. напал на СССР. Одна из причин, которую он приводил своим генералам, состояла в том, что это был лучший способ победить англичан.
«Возможность вмешательства русских в войну поддерживала силы англичан, – продолжал он. – Они сдадутся, только если будет уничтожена их последняя надежда на континенте».
Иэн Кершоу, «Немезида» (Nemesis)
Мало кто ожидал, что СССР уцелеет. Черчилль воспользовался передышкой, чтобы решить свою личную задачу: заарканить Новую Англию. Его невозмутимая уверенность в себе, его англо-американское происхождение и победы над Италией позволили ему тонко разыграть партию, убедив Рузвельта в необходимости срочно оказать помощь и не выставив свое положение дел безнадежным. Однако Вашингтон вступил в войну только после бомбардировки японцами Перл-Харбора в декабре 1941 г.
Действие 2
Начало конца
Пока США готовились вступить в войну, Британии все еще нужно было в течение года удерживать крепость. Освобождение флотом о. Мальта (август 1942), последняя в истории Британской империи великая победа на суше при Эль-Аламейне (октябрь – ноябрь 1942) и победа в Битве за Атлантику против немецких подводных лодок (май 1943) вошли в анналы мировой истории; если бы любое из этих сражений было проиграно, проиграна могла быть и вся война.
Британский офицер, вооруженный револьвером, ведет вперед своих солдат с примкнутыми штыками, Эль-Аламейн, 1942 г. Официальная реконструкция событий битвы при Эль-Аламейне. Как показывает эта знаменитая фотография, в армии были уверены, что на каждые две дюжины солдат должен приходиться один представитель офицерского сословия (в немецкой армии соотношение составляло примерно 100:1). Неудивительно, что в пропорциональном соотношении во Второй мировой войне было убито даже больше выпускников частных школ, чем в Первой мировой. Национальный музей армии
Огромные силы Нового Света наконец были мобилизованы. В Европе появились два миллиона американских мужчин, которые выглядели и разговаривали как те новоанглийские полубоги из голливудских фильмов и чьи карманы были полны долларов.
«Я провел по палате общин одного американского сержант-майора и между делом спросил, сколько он получает. Оказалось, что его заработок значительно выше, чем у члена нашего парламента».
Полковник Казалет (Чиппенхэм), выступление в палате общин, 19 ноября 1942 г.
«К нам вторглись наши союзники. Прежняя сила британских традиций, магия британской военной формы, авторитет британского высшего класса, притягательность британского церемониала с этого момента начали разрушаться изнутри».
Кристофер Хитченс, «Отмена Британии» (The Abolition of Britain)
С конца 1943 г. сомнений в общем исходе войны почти не оставалось.
Действие 3
Это уже чересчур!
Простые британцы, в форме и без нее, имели основания думать, что они уже сделали свое дело. Во время утомительного марша по Италии (1943–1944) «негибкость» (военный эвфемизм для «нежелания наступать в соответствии с приказом») и даже откровенное дезертирство превратились в настолько серьезную проблему, что некоторые генералы даже предложили заново ввести смертную казнь. В самой Британии настоящим бестселлером стал «Доклад Бевериджа», где излагались основные концепции «государства благоденствия». Повсюду шли стачки. И действительно, поскольку, в отличие от 1917–1918 гг., серьезная опасность поражения миновала, британским лидерам стоило немного расслабиться и заняться строительством планов на послевоенное будущее. Однако Черчилль и его команда были решительно настроены остаться в Большой тройке и вдавливали педаль газа в пол.
Революционные технические достижения вроде самых передовых на тот момент прототипов компьютеров, созданных в центре дешифровки Блетчли-парк Аланом Тьюрингом с коллегами, передавались США: Британия, вероятно, рассчитывала, что страны будут сотрудничать всегда.
«Квебекские соглашения августа 1943 г. между Уинстоном Черчиллем и Франклином Рузвельтом предполагали сотрудничество, но привели к полному краху британских ядерных исследований».
Макс Хейстингс
Британский воздушный десант пробирается по разрушенному снарядом дому в Остербеке под Арнемом во время операции «Маркет – Гарден» 23 сентября 1944 г. Фотография сержанта Д. М. Смита из кино-и фоторазведывательного подразделения армии. Фотография BU1121, Имперский военный музей. «Перед самым началом операции [генерал-майор] Уркварт встретился с [генерал-лейтенантом] Браунингом, чтобы доложить ему, что считает операцию “самоубийственной”» (Дэн Сноу, «Удар истории» (History Hit))
Британия обязалась строить только истребители и бомбардировщики, оставив все транспортные самолеты американцам. Это позволило сохранить британскую военную мощь, но дало Америке возможность доминировать на рынке гражданской авиации с самолетами вроде Douglas DC3. Будущее британской экономики, возможно, стало не единственной жертвой. После героической высадки в Нормандии и Дня «Д» (когда число погибших в передовых частях можно было сравнить с битвой на Сомме) исход войны был вопросом времени, однако командующий армией Монтгомери настоял на роковом десанте в Арнеме (17 сентября 1944). Нельзя не заподозрить, что элитные британские солдаты были принесены в жертву ради того, чтобы американцы убедились в том, что мощь Британской империи все еще велика.
«Когда Брэдли узнал, что Монтгомери своевольно отказался от согласованного плана, он пришел в ярость. Фельдмаршал отказывался признать то, что поняли почти все высшие британские офицеры: Британия отныне была младшим партнером в альянсе. Американцы давали больше войск, гораздо больше техники и почти всю нефть. Идею, что Британия остается великой державой, отчаянно пытался продвигать Черчилль, в глубине души зная, что это всего лишь его фантазия. И можно даже утверждать, что это погибельное клише, не забытое и сегодня, когда страна явно не проходит в ту весовую категорию, где продолжает биться, родилось именно тогда, в сентябре 1944 года»
[48].
