Я качаю головой, чувствуя, как глаза заволакивают слезы.
— Это другое. Люди забывают выключить духовку или взять ключи, выходя из дома. Но так, чтобы из памяти вывались целые временные отрезки… — Я на время умолкаю. — А что, если… — Я понижаю голос. — Что, если это из-за меня? Я не должна была кричать на нее и выгонять из дома. Что, если с ней приключилась беда, и в этом виновата я?
Серена широко распахивает глаза.
— Хелен, прекрати! Ты ни в чем не виновата.
Я вытираю лицо, шмыгая носом в рукав.
— Но вообще-то это очень странно. Как она могла просто взять и исчезнуть? Почему никто не видел, как она уходила?
— Народу было много, — пожимает плечами Серена. — Гости напились. С какой стати кто-то должен обращать внимание на незнакомую девушку, покидающую вечеринку? — Она встает, обеими руками хватается за поясницу. Живот у нее теперь гораздо больше. — Если специально ничего не высматривать, ничего и не заметишь.
Я наблюдаю за Сереной. Она смотрит в окно, кончиками пальцев массируя поясницу.
— Серена, — говорю я. — Я должна тебе что-то сообщить. Это касается Рейчел. Давно нужно было тебе рассказать.
Гринвич-парк
Дождь всех разгоняет, буквально смывает прохожих с улиц. Они неуклюже бегут, горбясь под импровизированными зонтами — журналами, сложенными вдвое газетами. Съеживаются в дверных проемах, под навесами магазинов. Вытаскивают телефоны и звонят, прося о помощи.
В этой части города никто ни на кого не смотрит. Я миную пиццерию, биржу труда. В прачечной работают стиральные машины, их барабаны крутятся и крутятся, напоминая вращающиеся глаза. Вроде бы и город, вроде бы и люди здесь есть, а чувствуешь себя как в пустыне. В лужах на тротуаре, как в сером зеркале, отражается стальное небо.
Телефонная будка стоит под огромным рекламным щитом. На нем отслаивающаяся агитка уже проигравшей выборы стороны. Дойдя до него, он снимает шляпу. Здесь нет камер видеонаблюдения, они проверяли. Здесь только бетон, рев дорожного транспорта, пустые пакеты из-под чипсов, разбросанные по тротуарам.
Телефонная будка провоняла мочой, но таксофон работает. Не снимая перчатки, он достает из кармана куртки монету. Набирает номер, глядя на плакат, с которого на него апатично взирают полуголые девицы.
Хелен
Мы с Кэти сидим на диване у нее дома. Перед нами коробки с пиццей. На экране телевизора застыл кадр старой романтической комедии. В окна колошматит дождь; глухой стук волнами накладывается на свист ветра в деревьях Дартмут-парка.
Я больше не могу находиться дома. Нас с Дэниэлом осаждают журналисты, постоянно звонят в дверь, спрашивают про Рейчел. В таком же положении, по-видимому, пребывают и ее соседки по квартире, а также сотрудники клуба, где работает Чарли. Я отправила Дэниэлу SMS, предупредила, что поеду к Кэти, подальше от репортеров. Он встревожился, не хотел, чтобы я уезжала далеко от Гринвича, ведь теперь уже ребенок может родиться в любой момент. Но я заверила его, что ничего страшного со мной не случится. Даже если начнутся схватки, раньше чем через несколько часов в больнице мне делать нечего, объяснила я мужу. Меня так и подмывало добавить: Ты бы и сам это знал, если б посещал вместе со мной занятия для будущих родителей.
У Кэти уютно. Конечно, глупо ей завидовать: вся ее квартира размером с нашу гостиную, если не меньше. Но порой я задумываюсь, как бы я жила, будь у меня небольшое пространство, которое принадлежало бы только мне, которое не надо было бы делить с Дэниэлом. Кот Кэти, Сокс, устроился между нами, свернувшись клубочком. Мы берем из коробки кусочки пиццы, пальцами подхватывая нити моцареллы. Я интересуюсь у Кэти, виделась ли она с Чарли после того, как я заставила его пойти в полицию.
Кэти качает головой.
— Он позвонил в тот вечер, совсем поздно, наверноее уже после того, как вернулся из отделения. Очень возмущался, зачем я показала тебе фотографию, прежде не поговорив с ним… Он был зол, мы поругались. С тех пор я с ним не общалась. — Кэти опускает глаза, начинает теребить одеяло, что лежит у нее на коленях.
— Прости.
— Ты не виновата. — Она на мгновение умолкает. — Хелен, что конкретно он сказал по поводу своего знакомства с Рейчел? Он знает ее просто по клубу? Или между ними что-то было?
Я смотрю на нее в нерешительности. Она закатывает к потолку глаза. Твердо произносит:
— Выкладывай, как есть. Переживу.
Вспоминая свой разговор с братом, я чувствую, как в лицо мне бросается кровь.
— Он был в бешенстве. Все повторял, что они с ней друзья и он скрыл от нас этот факт только потому, что она его попросила. Утверждал, что ничего не знает про ее беременность — или отсутствие оной. Не знает, почему она хотела сохранить в тайне факт их знакомства. Он у нее не спрашивал.
— Чертовщина какая-то.
— Ну да. Ты же знаешь, какой он. Со мной не разговаривает. Полиции, наверное, и то больше рассказал, чем мне.
Кэти доедает свой кусок пиццы и прижимает пальцы к глазам.
— Не знаю что и думать, — тихо роняет она.
Дождь усиливается. Я вдруг понимаю, что у Кэти мне гораздо спокойнее, чем у себя дома. По прибытии сюда я вложила ей в руку запасной комплект ключей от нашего дома.
— У меня к тебе просьба. Когда я рожу и мне придется с ребенком побыть в больнице какое-то время, не могла бы ты приходить к нам и кормить Монти, поливать цветы? — Кэти в растерянности уставилась на меня. Я знала, о чем она подумала. Тащиться через весь город, чтобы покормить кота… Но почему-то мною владело глубокое убеждение, что у нее должны быть мои ключи. Что я должна доверить ей свой дом. На тот случай, если что-то произойдет. Я не особо задумывалась о том, что это может быть. Кэти кивнула, бросила ключи в свою сумку. Сказала: конечно.
— Знаешь, — говорю я, — еще до того, как она ушла — до всей этой истории с Чарли у меня возникали подозрения, что у Рейчел было что-то с Рори.
— С Рори? Бо-оже. С чего вдруг?
Я рассказываю про две записки, которые нашла: одну — в ванной Рори и Серены, вторую — в чемодане Рейчел. Кэти смотрит на меня, приподняв брови.
— Хелен, ты просто их нашла?
— Ну да, да, — бормочу я. Объясняю, что и как.
— Что в них было написано, в этих записках?
— Да ничего особенного. Я толком и не поняла. В одной сказано: «хочу полюбоваться». Вторую я вовсе не читала — просто увидела инициал. — Я на мгновение умолкаю. — Но согласись, это странно. Одна записка в его доме, вторая — у нее в чемодане.
— Пожалуй. — Кэти медленно кивает, но я догадываюсь, что ее гложут сомнения.
— На эту мысль меня натолкнули не только записки, — добавляю я. — Помнишь, как Лайза сказала, что прежде уже встречалась с Рейчел?
