Распределительный аппарат был отвратителен. Во многих аппаратах сидели в лучшем случае просто воры; обыкновенно же они совмещали эту профессию с сознательным стремлением к срыву работы советского аппарата, творя скрыто контрреволюцию. «Выдаешь наряд какому-нибудь лесозаготовительному органу, в уверенности, что отправляемые продукты дойдут до крестьянина. Рассылаешь в большом количестве соль по губерниям и следишь за ее переотправкой через уезды в волостные кооперативы, утешаешь себя мыслью, что деревня снабжена солью, но нет почти никакой физической возможности доказать, что эта соль дошла до крестьян, которые сплошь и рядом жалуются на неполучение соли. Выдаешь ежедневно в крупных городах большое количество продуктов для удовлетворения потребностей определенной группы потребителей, и существует почти полная уверенность, что многие из этих потребителей не получают хлеба или получают в меньшем количестве, худшего качества»
[133].
Все же классовое расслоение села, вооруженная борьба пролетариата и бедноты против кулака дали возможность собрать из общего задания в 35 млн пудов 9721 000 пудов, или 27,8 %, в то время как в 1919 г. из общей суммы разверстки в 12 093 000 было заготовлено лишь 1 613 000 (13 %)
[134]. Характерно, что наиболее бандитские деревни дали наименьший процент исполнения продовольственных нарядов. Александровская губерния дала Волынская – 2,69 %, Подольская – 4,90 %, Черниговская – 16,6%
Недешево дались даже эти успехи на продовольственном фронте. За 9 месяцев 1920 г. было убито крестьянством около тысячи продовольственных работников, не говоря уже об отдельных стычках красноармейских отрядов с партизанскими отрядами. Партия должна была напрячь все свои усилия и бросить значительные кадры своих сил в деревню. Для продовольственной работы было мобилизовано 10 576 человек, из них 323 коммуниста, а остальные беспартийные. По данным Военпродбюро, губкомами было мобилизовано и поступило через губпродкомы в распоряжение Наркомпрода 4220 человек, из которых 767 было коммунистов, а остальные беспартийные. Сверх этого, в губерниях Екатеринославской, Одесской и Полтавском были произведены дополнительные мобилизации рабочих и коммунистов, давшие 5800 беспартийных рабочих и 556 коммунистов. Таким образом, украинская организация, насчитывавшая 30 тыс. членов, дала одними мобилизациями в 1920 г. не менее 1646 человек, то есть не менее 5 %, на продовольственную работу.
Но сама партия своими силами, опираясь на городской пролетариат, не смогла бы провести колоссальную работу по изъятию хлебных излишков в деревне. Эту работу можно было провести только в союзе с деревенской беднотой. В 1919 г., не имея поддержки со стороны этого слоя деревни, продразверстка провалилась, а вместе с ней – и оборона Украинской республики. Для этого нужно было изыскать те формы классового сотрудничества пролетариата и бедноты, которые дали бы своим результатом расслоение деревни и выкачку хлеба, а для этого нужен был пересмотр прошлогодней земельной политики и некоторое изменение в политике комбедов.
Земельная политика советской власти в 1920 г.
Одной из причин разногласий с беднотой и середняками в 1919 г. была земельная политика социалистического землеустройства.
Вот почему в начале 1920 г., в третий приход советской власти на Украине, меняется наша земельная политика. Декретом 5 февраля 1920 г. объявлялось в ст. 3, что «все бывшие помещичьи, казенные, монастырские и удельные земли, конфискованные еще в прошлом году соввластью, переходят без всякого выкупа в пользование всего украинского трудового народа, и в первую очередь для удовлетворения нужд в земле безземельных и малоземельных крестьян и земледельческих рабочих. Все бывшие нетрудовые владельцы (помещики) и нетрудовые арендаторы подлежат немедленному выселению из своих экономий». По ст. 4 «все советские хозяйства, образовавшиеся в прошлом году из бывших помещичьих земель, переходят в непосредственное пользование безземельного и малоземельного крестьянства, за исключением тех участков, которые, с ведома самих крестьян и в форме, предусмотренной ниже (ст. 13 и 14), должны остаться для ведения образцовых советских хозяйств, опытных станций и т. д., где таковые необходимы будут для развития сельского хозяйства».
Согласно этому закону, было передано крестьянам дополнительно, кроме всех прочих помещичьих земель, свыше 600 тыс. десятин земли (пахотной), принадлежавшей раньше совхозам. Из 2 млн десятин, принадлежавших свеклосахарным заводам и лежавших под свеклосахарными полями, Главсахару оставлено было лишь 200 тыс. десятин, а 1800 тыс. десятин было распределено между крестьянством
[135].
Количество совхозов в 1920 г. сравнительно с 1919 г. упало в несколько раз. Об этом свидетельствует следующая таблица
[136]:
* Эти губернии были образованы в 1920 г., и данных по ним за 1919 г. не может быть; они территориально все время менялись, и потому сравнивать 1919 и 1920 гг. нельзя. Но можно проиллюстрировать уменьшение количества совхозов для всего района. Общее количество совхозов для юго-степи Украины в 1919 г. равнялось 409, с площадью в 656 000 десятин; в 1920 г. количество совхозов упало до 360 и площадь уменьшилась до 287 664 десятин, то есть в 21/2 раза.
Благодаря передаче всей помещичьей земли крестьянству в Таврической, Николаевской и Екатеринославской губерниях крестьянское хозяйство в среднем увеличилось с 8 до 13 десятин; в Полтавской и Харьковской губерниях – с 7 до 8 десятин, в Киевской, Волынской и Подольской – до 5–6 десятин.
Сохранились главным образом совхозы, имевшие либо специальный характер, либо смешанного типа. Имеются сведения о характере 551 из числа оставшихся совхозов, которые распределились следующим образом: 114 садоводств, 12 виноградарств, 8 огородничеств, 30 огородных садоводств, 16 племенных садоводств, 17 коневодств и конезаводств, 33 по разведению крупного рогатого скота, 1 – племенного свиноводства, 1 – племенного овцеводства, 25 молочных ферм и 294 смешанных хозяйства.
