По отдельным губерниям количество отобранной земли чрезвычайно колебалось. Так, например, в Волынской губернии было отобрано у кулаков в тех селах, которые были представлены на съезде, 7100 десятин, в Донецкой губернии – 39 383 десятины у кулаков и 10 800 у помещиков; в Екатеринославской было отобрано у кулаков 9053 десятин, в Киевской – 20 700 десятин, в Кременчугской – 21 329 десятин, в Николаевской – 37 400 десятин, в Одесской – 114 048 десятин и у помещиков – 5700 десятин, в Полтавской – у первых – 63 859 десятин и у вторых – 1150 десятин, в Черниговской – у первых 12 451 десятин, у вторых – 7000 десятин, в Харьковской – у первых – 18 700 десятин и в Подольской – 4000. Всего комнезаможники отобрали у кулачья 348 622 десятины, в то время как у помещиков было отобрано лишь 24 650 десятин, то есть 7 % по отношению к отобранному у кулачья. Эти данные нагляднее всего рисуют характер второй стадии аграрной революции, направленной почти целиком против кулака и лишь доделывавшей отдельные мелкие детали первой стадии аграрной революции, направленной против помещиков.
Комнезаможники не только отбирали у кулачья его землю, но и разоружили украинскую деревню. По показаниям делегатов, ими было отобрано за время их существования – 33 075 винтовок, 5 пулеметов, 37 шашек, 36 бомб, 362 револьвера и 1 орудие. Правда, в этой части следует признать работу комитетов чрезвычайно слабой. Классовая борьба в деревне в годы Гражданской войны в первую очередь начиналась с разоружения своего классового врага, а деревня была почти сплошь вооружена. Характерный пример, показывающий, насколько была вооружена деревня, можно привести из данных о разоружении села Вознесенки (Александровского уезда) в 1921 г.
[145] В первый раз село сдало добровольно оружия: 69 винтовок, 9 револьверов, 11 сабель, 65 обрезов ружейных стволов, 18 бомб, 2300 винтовочных патронов, 62 штыка, 336 артиллерийских снарядов, 269 котелков, 80 фляг, 2 коробки пулеметных лент, 1 пулеметный щит, 43 походные лопаты. Таким образом, деревня могла выставить полностью вооруженный и снабженный необходимым воинским снаряжением приличный отряд. Через несколько дней в том же селе Вознесенске было выкачано вновь уже принудительно 41 винтовка, 35 обрезов, 40 винтовочных стволов, 1068 винтовочных патронов, 14 сабель, 5 бомб и 15 револьверов. По истечении нескольких дней из той же деревни было выкачано вновь, в третий раз, 11 винтовок, 5 револьверов, 1 бомба, 28 обрезов, 35 штыков, 940 винтовочных патронов, 18 винтовочных стволов и 5 снаряженных гильз.
Вознесенка была одним из махновских опорных сел, на нее было обращено внимание Запорожской губчека, которая и производила в ноябре 1920 г. выкачку оружия.
Разгоревшаяся классовая борьба не могла остановиться только на экспроприации оружия и земельных излишков у зажиточных элементов деревни. Беднота шла значительно дальше. «Комнезаможные должны одновременно нанести последний удар кулаку для установления действительной диктатуры незаможного в деревне. Кулацкое хозяйство должно быть ликвидировано так же, как помещичье. Земля у кулака вся должна быть отобрана, его дом использован для общественных нужд, его мертвый инвентарь передан на прокатный пункт, его племенной скот сведен на случный пункт, а сам кулак должен быть изгнан из деревни, как помещик изгнан из своего поместья»
[146]. Эта резолюция, полная жгучей ненависти и непримиримости к кулаку, была вынесена первым съездом комитетов незаможного селянства Украины в конце 1920 г. Беднота на этом не остановилась, она не только стремилась изгнать кулака из деревни, но и заменить единоличное хозяйство общественным. «Основной задачей всей земельной политики советской власти, – читаем в резолюции того же съезда, – является создание условий безболезненного перехода к обобществлению труда». В пунктах 3 и 5 той же резолюции беднота уже требует «землей наделять группы землепользователей, получающих ее в постоянное землепользование, причем ни отдельные граждане, ни объединения их не имеют права покупки и продажи земли или передачи земли в аренду, и обязаны, как правило, обрабатывать ее без помощи наемного труда… На отводимой безземельным в одном месте комнезаможными должна быть организована общественная обработка земли, причем это обобществление не должно носить характера принуждения, а свободного соглашения между отдельными землепользователями».
Целая пропасть отделяет эти резолюции сентября 1920 г., а также и все многочисленные резолюции уездных и волостных съездов селянской бедноты об отводе общего куска земли всей бедноте села для создания колхоза от резолюций февраля 1919 г., когда решительно все крестьянство требовало помощи единоличным хозяйствам. Вторая уравнительная волна, подрезавшая кулака и не уравнявшая все селянство, рассеяла мелкособственнические иллюзии бедноты. Она убедилась на опыте в невозможности единого фронта с зажиточными элементами села. Продовольственная политика это разногласие усилила, материально помогла бедняцким элементам деревни, сорганизовала их и помогла в годы гражданской войны и хозяйственной разрухи физически продержаться.
Важную роль сыграло также и то, что партия сумела бросить на партийную и советскую работу значительные кадры партработников, занятых ранее в Красной армии на политработе.
Начиная с 1920 г. колхозы на Украине из года в год растут. В 1920 г. их было 300, в 1921 г. – 1428, в 1922 г. – 3778, в 1923 г. – 4620 и в 1924 г. – 5300, причем большая часть падает на степную полосу: Одесская губерния – 34 %, Донецкая губерния – 12 %, Екатеринославская губерния – 5 %, Полтавская – 5,6 %, Харьковская – 5 %, Волынская – 2 % и Черниговская 1,3 %
[147].
То, что мы не сумели сделать в 1919 г. голым декретированием, то сделала жизнь, то выполнила гибкая и правильная политика компартии в 1920 г., давшая возможность бедняку на практике изжить свои мелкобуржуазные иллюзии, разочароваться в них; благодаря этому партии удалось расколоть единую до того деревню и создать выгодный для обеих сторон союз, не нарушившийся до нынешнего дня.
С Махно в 1920 г. идет лишь середняк и кулак. Во второй половине 1920 г. и в 1921 г. махновская деревня переживает острую гражданскую войну между беднотой и прочими слоями деревни.
Политическое расслоение села произошло, беднота организуется в комнезамы, а кулачество борется против самостоятельных бедняцких организаций.
«Долой милицию, долой комнезамы, исполком и земельный отдел», – пишет в своем воззвании один из видных махновских командиров Христовой
[148]. «А вы, крестьяне, мои братья, кто чем можете, помогайте сбить незаможных кровопийцев, чтобы свободно жилось на Украине», – читаем в воззвании другого командира, взывающего от имени батька Махно
[149].
