– Вы можете помочь полиции насчет Ребекки?
– Нет. Я ничем не могу помочь.
* * *
Мазур вез Кейт домой к матери. Она понимала, что ее отрешенное молчание его тревожит. Понимала, что вид у нее бледный, измученный, разбитый. Но как бы ни хотелось ей притвориться, что она справится со всем в одиночку, в настоящий момент Хейден этого не могла.
Мазур проводил ее до входной двери.
– Вам необходимо хорошенько выспаться.
Агент отперла дверь и зажгла свет. Зайдя следом за ней в дом, Мазур проверил все комнаты и кладовку и лишь после этого присоединился к ней в гостиной.
Какое-то время Кейт молчала, стараясь изо всех сил слишком откровенно не пялиться на Мазура. Ей было приятно смотреть на него, и она гадала, каково будет к нему прикоснуться.
– Не хотите остаться?
– Остаться?
Взяв его руку в свои, Хейден потерла большим пальцем мозоли на ладони.
– Мне хочется, чтобы вы остались.
Склонив голову набок, он обхватил ее руку.
– Понимаю, слова – это ваша епархия, но я хочу, чтобы вы прямо сказали, что вам нужно.
Кейт смущенно кашлянула, волнуясь так, как уже давно не волновалась. В последние несколько дней она достаточно общалась с Мазуром и знала, что нравится ему. От нее не укрылось, как он задерживает свой взгляд на ней. Хейден сделала полшага к нему. Теперь их разделяли считаные дюймы.
– В нашем ремесле приходится иметь дело со смертью… – Она запнулась, недоумевая, почему вдруг слова, обыкновенно ее союзники, покинули ее.
Улыбка тронула уголки губ Мазура.
– Лишились дара речи?
Кейт снова кашлянула. Сердце гулко колотилось в груди, все тело зудело от предчувствия.
– Секс – из того немногого, что позволяет почувствовать себя по-настоящему живым.
– Мне приходилось это слышать. – Он понизил голос, улыбка исчезла.
Переступив с ноги на ногу, Кейт собралась с духом.
– Знаю, я бываю странной. И плохо умею ладить с людьми. – И затем, чтобы не дать себе передумать, быстро добавила: – Хочу заняться с вами сексом.
Мазур застыл неподвижно, уставившись на нее. Он смотрел ей в лицо, ничего не говоря. У Кейт дрогнуло сердце при мысли о том, что если они не насладятся друг другом в эти драгоценные минуты свободного времени, то каждый просто вернется к своей жизни, и на том все кончится.
Но тут Тео обхватил ее лицо руками, нагнулся и поцеловал. У нее приоткрылся рот, и Мазур очень умело проник внутрь языком. Кейт сразу же подалась к нему всем своим телом и, приподнявшись на цыпочки, обвила его шею руками. Не прерывая поцелуя, он обнял ее за талию, привлекая к себе.
Когда Мазур наконец оторвался от нее, Кейт задыхалась в восторженном возбуждении, с ужасом думая о том, что хочет не просто секса и минутного бегства от действительности, а именно Тео Мазура. От вожделения у нее напряглась грудь, и даже если бы ей и удалось сделать вдох, чтобы заговорить, слова покинули ее.
Тео пристально всмотрелся ей в лицо, словно пытаясь прочитать ее мысли. Он провел пальцем по ее подбородку.
– Ты правда хочешь этого?
Кейт сделала вдох, наслаждаясь разлившемуся по всему телу волнующему трепету.
– Да.
Обхватив ее лицо ладонями, Мазур ласково провел большим пальцем по шраму. По работе Кейт так часто приходилось близко общаться со злом, что она успела забыть, каким нежным и мягким может быть прикосновение. В это мгновение она буквально смогла поверить в счастливый конец и победу добра над злом. Завтра реальность напомнит ей о горькой правде жизни, однако в настоящий момент она упивалась иллюзией надежды.
Склонив голову, Мазур прикоснулся легким поцелуем к ее губам. Снова провел кончиком пальца по шраму на лице. От нежности его прикосновения Кейт вздрогнула, и если б ей не хотелось так отчаянно забыть мрак, она отпрянула бы от Мазура.
Прижав ладони к его груди, Кейт скользнула ими под складки пиджака, чтобы почувствовать биение сердца. Ровное, четкое. Приподнявшись на цыпочки, она вложила в поцелуй чувство, обещающее страсть, далеко выходящую за пределы нежной любви.
Теперь ее уже больше не интересовали приличия. Кейт хотела, чтобы ее тело взорвалось от такого неистового желания, когда окружающий мир на какое-то время перестает существовать.
Она вжалась Мазуру в грудь, а он обхватил руками ее стройную талию. Ощутив вдавившийся ей в бедро затвердевший член, Кейт почувствовала, как пустилось вскачь ее сердце.
Прервав поцелуй, Тео положил руку ей на плечо.
– Ты так откликаешься на это страшное известие?
– Отчасти. – Кейт снова поцеловала его. – Мне уже довелось провести в одиночестве столько дней и ночей. Сегодня этого не случится. Неужели мы просто не можем насладиться друг другом? Поверь, потом я не буду вести себя странно из-за того, что до этого дошло.
Сдвинув брови, Мазур оглядел ее и, тряхнув головой, словно решив идти наперекор здравому смыслу, поцеловал ее. На этот раз поцелуй получился не осторожным и неуверенным – руки, соскользнувшие с плеч Кейт на грудь, вибрировали нетерпением. Он обхватил ладонями мягкую плоть, от чего у Кейт затвердели соски.
Стряхнув с плеч пиджак, она бросила его на пол.
– Спальня в конце коридора.
– Это не та комната, в которой ты спала в детстве?
– Нет, другая. В ней никто не жил. Нейтральная территория.
– И твоя мать точно не вернется домой? – Мазур изогнул брови.
Кейт дала волю игривости, которую уже давно не испытывала.
– Когда ты в последний раз задавал этот вопрос?
– Так давно, что и не вспомнить. – Его губы изогнулись в хитрой усмешке. – Не могу поверить, что сейчас, в тридцать девять лет, снова задаю.
Взяв за руку, Кейт провела его по коридору в спальню. Мать всегда держала ее для гостей.
Кейт толкнула дверь. Свет она зажигать не стала, предпочитая проникающий сквозь жалюзи лунный свет.
Сняв пиджак, Мазур повесил его на спинку стула у кровати. Затем подергал из стороны в сторону галстук, распуская узел. Кейт скинула туфли, поражаясь тому, как же страстно этого желала.
Она протянула было руку к верхней пуговице блузки, но Мазур покачал головой. Он превратился в само олицетворение выдержки и терпения.
– Нет. Я хочу сам.
У нее екнуло сердце. Но она послушно уронила руки и медленно шагнула к нему. Мазур взялся за первую пуговицу и расстегнул. Затем вторую и третью. Распахнувшийся вырез блузки открыл округлые изгибы грудей, выпирающих из очень простенького лифчика. От своего нижнего белья Кейт требовала только практичности. Обыкновенно это не имело значения, но сейчас вдруг показалось очень важным. Кейт хотела, чтобы Мазур возжелал ее так же сильно, как сейчас желала его она.
