– Эй, а почему в этом фонтане желаний нет ни одной монетки? – Он повернулся к старику. – Ты их оттуда таскаешь, что ли?
Старик быстро ретировался, и в этот момент подошла Мельда. Её непослушные чёрные волосы были заплетены в густую косичку сбоку головы, в которую она продела блестящую золотую ленту. К груди она прижимала огромный фолиант. Она что, уже успела где-то найти ещё и книжную лавку?
– Мельда? – удивился Энгль. Та просияла и коснулась пальцем косички, словно ждала, что он сейчас скажет что-нибудь о ней. – У тебя есть дублоны?
Она окинула его сердитым взглядом и вздохнула.
– Да. После прошлого раза я теперь всегда ношу с собой деньги.
Энгль открыл было рот, но она прервала его одним движением руки.
– И – нет, тебе я не дам ни монеты.
Мельда ушла. Энгль поплёлся за ней.
– Я просто одолжу её у тебя! Потом верну!
Тор зашёл в книжную лавку. Там пахло бумагой и солью и вообще было как-то удушливо, словно в трюме корабля. Магазинчик был тесный, но пространством там распорядились очень эффективно. Книжные шкафы доставали до потолка, а стены украшали обои из книжных обложек. Посередине лавки стояла серебряная спиральная лестница, а на её вершине стояла продавщица. Она потянулась к книге на другом конце лавки, и лестница вдруг пришла в движение, завертевшись волчком. Она скользила по деревянному полу, будто коньки по льду, и остановилась, добравшись до нужного места.
Продавщица взглянула на него поверх очков.
– Чем могу помочь?
– Что вы знаете об этой статуе? – спросил он, показывая через открытую дверь на сирену.
Продавщица сжала губы.
– Много чего. Её первой построили в Причале Сирены. А ещё это до сих пор самая прочная и высокая постройка в деревне. Строить дома и лавки выше её запрещено – это знак почтения.
– А статуя со временем менялась?
Продавщица удивлённо подняла брови. Она была худой, с копной кудрявых седых волос – словно живой одуванчик.
– Она каменная, мальчик.
– Знаю. Просто… – Он осёкся. Лучше спрашивать сразу конкретно. – У неё когда-нибудь был гребень?
Продавщица улыбнулась.
– Ты наблюдательный, этого не отнять. – Она снова сжала губы, раздумывая, потом пожала плечами. – Да, был. Это легенда нашей деревни, но кто-то верит в неё на самом деле. Верит, что Причал Сирены был построен вокруг статуи благодаря силе гребня.
Лицо Тора, должно быть, выглядело преисполненным надежды, так что она нахмурилась.
– Но не спеши устраивать охоту за сокровищами. Даже если эти рассказы – правда, гребень давно исчез. Скорее всего, лежит сейчас в каком-нибудь музее. Или на дне морском – откуда мне знать?
– Спасибо.
Тор выбежал из лавки. Он вспомнил слова кровавой царицы: зачарованный компас помогает любому найти то, что потерял.
Если статуя сирены когда-то держала в руке гребень, может быть, они смогут с помощью статуи и компаса найти гребень.
А если найдут гребень, то им останется лишь пожелать себе жемчужину.
Энгль прав. Добыть Пиратскую Жемчужину с помощью желания кажется куда легче, чем бежать за ней наперегонки с капитаном Калаверас, предателем Клинка-в-Чешуе и спектралем…
И, что ещё важнее – если они сменят план, то, может быть, смогут даже изменить судьбу и избежать смертельного пророчества.
Решено. Нужно найти гребень. Тор сглотнул. Чтобы воспользоваться компасом, статуя сирены должна держать волшебное устройство в руках. Но у них не будет времени вернуться в Причал Сирены после того, как они найдут компас… Можно, конечно, попросить Веспер уменьшить статую, но если просто взять и украсть главную достопримечательность города, у них явно будут огромные проблемы.
Тор просиял. Может быть, им не понадобится вся статуя, и будет достаточно лишь маленькой частички?
Он снова подошёл к статуе и стал внимательно её разглядывать. Какой-нибудь раскрошившийся кусочек, такой маленький, что никто и не заметит…
– Хочешь шувенир?
Сгорбленный старик снова вернулся. На этот раз у него в руках был прозрачный мешочек с каким-то порошком.
– Обрешки штатуи ширены, – сказал он, показывая маленький ножичек и широко улыбаясь. Тор увидел, что у него всё-таки есть один зуб, прятавшийся в глубине рта. – Говорят, приношат удачу. Вшем морякам полежно держать на корабле кушочек штатуи ширены.
«Это может сработать», – подумал Тор. Если они положат обрезки статуи на компас, он может привести их к гребню, украденному у статуи.
– Откуда мне знать, что они настоящие?
Старик явно оскорбился.
– Это моя работа, вот, смотри.
Он показал на хвост сирены, на самый кончик. И действительно, его явно кто-то обточил.
Старик торговался буквально до посинения, но в конце концов всё-таки принял предложение Тора, который вручил ему один-единственный дублон, найденный в кармане.
Забрав мешочек, Тор сжал его в ладони. Они, конечно, не нашли гребень, но если он прав, то у него в руках неплохая замена.
Теперь им нужен только компас.
Народ всё прибывал и прибывал на рынок. Большинство посетителей беспечно попивали подсоленный эль из больших кружек, разглядывали витрины и болтали между собой, греясь на солнышке. Несколько уличных продавцов жарили рыбу прямо на улице вместе с шашлыками из водорослей и креветками-гриль в абрикосовом соусе чили.
У Тора уже слюнки текли, когда он добрался обратно до гавани. Там он увидел Веспер, которую окружила небольшая толпа. Какая-то женщина держала её за руку.
– Твои волосы! – воскликнула она. – Серебристые, как у сирен! – Она обернулась и замахала рукой, подзывая остальных.
Другая женщина бесцеремонно коснулась её головы, и Веспер оскалила зубы. Но зевакам, похоже, это только понравилось.
– Точно как я себе представляла! Быть не может! Неужели ваш народ научился ходить, как мы?
Молодая девушка в панике огляделась.
– Если это правда, вдруг они уже давно среди нас? А мы их и не замечаем!
– А сколько тебе лет? – спросил маленький мальчик, держась за мамину юбку.
Веспер отступила на несколько шагов от толпы.
– Я не сирена, – резко сказала она. Но она казалась измученной. Разбалансированной.
Она побежала в гавань, преследуемая по пятам толпой, и бросила корабль в воду. Он в одно мгновение превратился из украшения в настоящее судно; не успели жители деревни и ахнуть, как она быстро взобралась по трапу и спряталась в трюме.
На пристань вышла Мельда, рядом с ней – Энгль. Он держал в руках карамельную палочку. Интересно, сколько ему пришлось ныть, прежде чем Мельда всё-таки сжалилась?
