Он никогда не останавливается, ни на мгновение. У него нет якоря. Он просто плывёт всё время, направляясь к деревням, которые не может разграбить. К портам, где не может пришвартоваться. К суше, до которой не может добраться.
Калаверас строили корабли из костей своих жертв – и этих жертв было много. Когда-то, давным-давно, существовал кодекс чести, действующий во всех водах. Но Калаверас хотели не только сокровищ – они хотели власти. Так что они выдумали собственные правила. Они топили любой корабль, который посмеет направиться в их сторону, поклявшись, что когда-нибудь станут последними кораблями во всём море. Убийства не прекращались даже на земле. Калаверас высаживались на сушу только для того, чтобы сеять хаос.
Их нужно было остановить.
Храбрый молодой пират отдал свою кровь в жертву океану, взмолившись, чтобы жестокое правление Калаверас закончилось. Ночная Ведьма была далеко, но всегда рядом; она услышала его мольбу. Она решила, что Калаверас стали слишком сильны, что они угрожают даже её тёмным силам.
И она сплела проклятие, смертоносное и жестокое, как паутина. Оно навеки заточило Калаверас на их кораблях и опустило их на морское дно. Лишь самый большой, флагманский корабль под названием «Тибурон»
[2] остался на плаву, обречённый всегда ходить под парусом и никогда не пристать к берегу.
3
Корабль Ночной Ведьмы
Когда они опустились на землю, в ушах Тора свистел ветер. Он едва чувствовал ноги, словно в те мгновения, что потребовались для путешествия, кто-то разобрал их по косточкам, а потом снова склеил. В прошлый раз друзья добрались быстрее. Может быть, с каждым использованием монетка теряет силу?
Они приземлились на маленьком поле на вершине скалы, на которую Тор забирался месяц назад. Трава была бледной, не имела вообще никакого цвета, не считая редких чёрных пятен. Ни неба, ни солнца не было видно за густым туманом. Тор поёжился. Было холодно, как зимой.
Перед ними, в сотнях футов внизу, простиралось Озеро Пропащих, серое, как глаза Мельды, и до странности спокойное. Энгль, стоявший рядом с Тором, замер. Он крепко зажмурился и сжал зубы. Мельда нащупала руку Энгля, потом Тора и на мгновение схватила их, вспоминая. Веспер стояла в нескольких футах от них.
Через мгновение Энгль улыбнулся и сказал:
– Будем надеяться, что у ведьмы есть что-нибудь в закромах. Я не завтракал.
Тор ухмыльнулся в ответ, потом повернулся и замер.
Перед ним раскинулся замок Ночной Ведьмы – бесконечные на вид стены из серебряного кирпича, сводчатые окна, десятки башен, спиралями уходящих к небу и увенчанных каменными статуями разных существ. Все они не сводили глаз с Тора, когда тот сделал первый шаг.
Тору очень хотелось ненавидеть этот замок, но что-то в глубине его души щёлкнуло и встало на место, словно головоломка, которую он складывал, даже не замечая этого.
Тор практически слышал где-то в своём воображении смех Ночной Ведьмы.
– Идём скорее, – сказал он, пытаясь прогнать от себя это ощущение, и направился к блестящим входным дверям, сделанным из чистого металла.
Но они были без ручки.
Но Тор знал, что делать. Он прижал ладонь к холодному железу, и двери открылись, впустив друзей в огромный зал с таким прозрачным потолком, что ребятам даже показалось, что они так и остались на улице.
– Что мы ищем? – спросил Энгль. Его всевидящие глаза двигались туда-сюда; он уже запоминал каждый уголок этого зала.
– Я… я не знаю, – ответил Тор и повернулся к Мельде.
Та пожала плечами.
– Наверное, что-нибудь, связанное с морем.
Они разделились. Тор поднялся по стольким лестницам и прошёл столько коридоров, что, наверное, в любом другом замке уже испугался бы, что заблудится и уже никогда не выберется из этого лабиринта. Но он чувствовал, словно ему всё здесь знакомо, словно невидимая нить тянет его за собой.
Он остановился в библиотеке. Шкафы в ней доставали до потолка, и лишь на самых верхних полках стояли книги – до них можно было добраться с помощью приставной лестницы. На остальных полках лежали различные вещицы. Драгоценные камни, свёрнутые карты, маленькие статуэтки. Тор потянулся было к песочным часам, но тут за спиной заскрипели половицы.
– Как? – Веспер.
Он повернулся к ней.
– Что «как»?
Она шагнула вперёд.
– Никто, кроме нашего народа, не может иметь этой эмблемы. – Она кивнула на его руку. – Как ты заполучил её?
Тор простёр руки, показывая на замок.
– Ночная Ведьма. Она дала мне эмблему, о которой я всегда мечтал.
Веспер подняла бровь.
– Жестокая злодейка из худших детских кошмаров просто подарила её тебе по доброте душевной?
Тор невесело засмеялся.
– Нет.
Он задумался, стоит ли вообще говорить ей об этом – о тайне, которую он скрывал уже целый месяц. Веспер явно не нравилась Мельде – судя по всему, Мельда ей не доверяла. Но, пусть сам Тор ещё так и не решил, как относиться к девушке-ихтиандру, он сказал:
– Она дала мне и другие способности. И обязанности.
Веспер уставилась на него зелёными глазами. Тор нахмурился.
– Я не хотел этого. Ничего, что с ней связано. Отдав их мне, она просто наложила на меня проклятие – чтобы снять предыдущее, из-за которого я её и искал.
Веспер наклонила голову вбок.
– Да, это в самом деле проклятие.
Она, похоже, хотела сказать что-то ещё, но потом посмотрела чуть выше головы Тора, на те полки, которые он разглядывал чуть раньше.
На средней полке лежал маленький якорь – прямо рядом с миниатюрной серебряной снежинкой. Они были такого размера, что их легко можно было бы подвесить на браслет как обереги.
– Вот что нам нужно, – сказала Веспер и забрала и то и другое. Повернувшись, чтобы уйти, она заметила, что Тор недоумённо смотрит на неё.
– Поверь мне, – просто добавила она.
И, поскольку собственного плана у Тора не было, он забрал песочные часы, на которые обратил внимание, а потом пошёл обратно вниз, в большой зал.
Тор, Энгль и Мельда выбежали из замка, следуя по пятам за Веспер. Девушка-ихтиандр бежала к скале, не останавливаясь.
– Куда она направляется? – спросила Мельда, сложив руки на груди и недовольно нахмурившись.
– Даже не представляю, – ответил Тор.
В нескольких футах от края скалы Веспер вдруг остановилась. Тор, тяжело дыша, догнал её. Энгль внимательно смотрел на два украшения в её руке.
