– Посмотрите-ка, – сказал капитан Полубак.
Остальные тут же вскочили.
Впереди на воде покачивались айсберги, окружённые длинными льдинами. На айсбергах сидели русалки с синими, как лёд, хвостами и белыми волосами, которые развевались вокруг их голов, словно они на самом деле были под водой. Их плавники были серебристыми и непрозрачными, словно только что найденные алмазы. Они шептались друг с дружкой на языке, который Тор не понимал.
– Мельда? – спросил он. – Твоя книга говорит что-нибудь о них?
Мельда с интересом рассматривала их.
– Это зимницы. Русалки, которые живут в холоде и черпают из него силу.
– Они опасны?
Она сжала губы.
– Только если ты попытаешься украсть у них лёд. У них очень острые зубы и ногти.
– А что они едят?
– Мороженую рыбу. – Мельда странно посмотрела на него. – А ты что подумал?
Он пожал плечами.
– Не знаю, Мельда. Ты бы сказала, что здешний лёд синий, как безоблачное небо?
Мельда прикрыла глаза, сразу узнав фразу.
– Ты же не серьёзно? У нас слишком мало времени.
Она показала ему аренаору.
– Знаю. Но правдолюб может сказать мне что-нибудь, что поможет в путешествии. Или даже изменит судьбу.
Тор сглотнул. Почти всё время, стоя на носу корабля, он думал о пророчестве. Оно предсказало его смерть, но он сумел выжить.
А ещё оно предсказало, что их путешествие окажется бесполезным.
Значит, и тут есть какая-нибудь лазейка. Какой-то способ добраться до жемчужины быстрее, чем капитан, спектраль и предатель.
Мельда выглядела недовольной, но всё же с тяжёлым вздохом кивнула.
– Хочешь, я пойду с тобой?
– Нет. Мне кажется, туда я должен идти один.
Тор остановил корабль и попросил Мельду объяснить остальным, куда он пошёл. Спустившись с лестницы, он аккуратно ступил на огромную льдину, дрейфовавшую рядом с его кораблём. Она вела прямо к русалкам, спокойно сидевшим на айсбергах. Тор свистнул, и Мельда сбросила ему корзину с мороженой рыбой, которую он сотворил минуту назад. Под ногами было скользко – одна нога поехала вперёд, другая чуть не подкосилась, но он сумел устоять. Ему совсем не хотелось разбить голову о лёд.
Русалки с любопытством смотрели на него, перебирая пряди волос. Их голоса-колокольчики смолкли, когда он подошёл ближе; несколько зимниц оскалили острые, как кинжалы, зубы.
Тор подошёл к ним и поставил перед собой корзину. Он встал на колени, не сводя глаз с русалок на случай, если они решат наброситься на него, и вытащил за хвост из корзины одну из рыбин.
Голоса зимниц тут же изменились – они звучали взволнованно.
– Я ищу правдолюба, – проговорил Тор.
Интересно, они вообще его понимают?
Одна из зимниц посмотрела на него, словно пытаясь понять, что он имеет в виду. Остальные тем временем с неожиданным изяществом растащили рыбу из корзины.
Тор посмотрел на любопытную зимницу.
Она явно не говорила на его языке. Стиснув зубы, он попытался в лицах изобразить, что такое «правдолюб», но потом вспомнил о своей эмблеме и показал на неё пальцем. Уж она-то наверняка для русалки что-то значит.
Зимница тут же кивнула.
Она прыгнула в воду, и Тор бегом бросился вслед за ней, скользя и спотыкаясь. Льдина закончилась, и он перепрыгнул на другую, едва не упав в воду, когда она накренилась под его весом. Но он успел прыгнуть на следующую льдину, избежав знакомства с ледяной водой. Зимница не поднимала головы и не оглядывалась – лишь плыла вперёд, быстро работая хвостом и иногда поднимая им ледяные брызги.
Тор опустился на колени и начал грести руками. Его маленькая льдина подплыла к огромному куску пакового льда, широкому и твёрдому, почти как суша. Когда он перепрыгнул на паковый лёд, зимница нырнула под лёд. Тор видел её сквозь толщу замёрзшей воды. Эта огромная льдина была наполовину прозрачной, наполовину заиндевевшей и на удивление крепкой, несмотря на трещины, похожие на те, что бывают на мраморе. Он шёл вслед за зимницей, пока корабль не превратился в далёкую точку на горизонте. Пошёл снег.
Когда она остановилась, остановился и Тор. Зимница повернулась к нему, улыбнулась через лёд, а потом быстро уплыла.
Он дошёл до пещеры, полностью сделанной изо льда.
Вход в неё охраняли сосульки, острые как мечи; казалось, они готовы в любой момент упасть и пронзить незваного гостя. Тор приблизился к самому входу и остановился там, не решаясь пройти. Пещера оказалась гигантской жеодой из ледяных кристаллов, которые светились сверхъестественно ярким синим светом.
Пару секунд он думал, не повернуть ли обратно. Он вспомнил легенду из «Книги морей» и предупреждение. Правда часто приводит к хаосу.
Что, если правдолюб скажет ему что-то невероятное? Что-то, что изменит всё?
Или, хуже того, правду, которую Тору лучше бы и не знать?
Он сделал шаг назад и посмотрел на отпечатки своих сапог. Всё путешествие Тор сомневался в себе. В том, что он достоин стать наследником Ночной Ведьмы. В самом этом наследии, свалившемся на него, как снег на голову.
Но он принял решение плыть вперёд любой ценой. А это значило, что придётся смириться и со всеми возможными последствиями.
– Здравствуйте? – несмело спросил он. Его голос эхом разнёсся по пещере.
– Входи, – послышался холодный как лёд ответ.
И он вошёл.
За входом в пещеру прятался роскошный дом, построенный из блестящего льда. По ледяным ступенькам спускалась женщина. У неё были длинные белые волосы. Тор даже не пытался предположить, сколько ей лёт. На ней была корона из сосулек и бело-синее шелковистое платье.
Женщина-правдолюб не удивилась, увидев его. На её лице вообще не было никаких чувств.
– Полагаю, ты здесь, чтобы использовать мои способности?
Тор кивнул. Она сняла со спины длинный меч и с невероятной силой отрубила от лестницы кусок поручня. Он отлетел к Тору и упал прямо у его ног.
– Растопи его в своих руках, и я рассмотрю лужу.
Тор опустился на колени и схватил ледышку, прежде чем женщина-правдолюб передумала бы и прогнала его прочь. Лёд тут же начал жечь ладони. Он таял очень медленно – мучительно медленно. Тор стиснул зубы, пытаясь отвлечься от невыносимой боли.
– Вам разве не интересно, кто я?
Она посмотрела на него.
– Нет.
В конце концов лёд превратился в воду, и осталась лишь маленькая твёрдая сердцевина, похожая на желток разбитого яйца. Тор, хотя его руки уже онемели от холода, всё равно дождался, когда растает и этот последний маленький кусочек. Только потом он дал воде пролиться.
