Сам себя одаряю благословением страдания, одним из восьми благословений на Горе — когда графиня будет с вами, когда будет на вас смотреть с любовью, я при этом буду, более того — я при этом хочу быть, потому что я должен страдать, потому что страдание является смыслом нашей жизни.
Сегодня уже это все я говорил Вам, но я боюсь, что, может быть, вы забыли мою речь.
Для меня совершенно понятно, что вы должны отреагировать на вчерашние происшествия — Ваше неудавшееся покушение на Гнерлиха, смерть Ваших друзей.
Неудивительно поэтому, что пили, как кирасир.
Потому что неплохо знаю алкогольные земли, я знаю, что блуждающий по ним натыкается на такие места, в которых его тело и психика разделяются: одно на первый взгляд исправно — моторно и словесно — второе погибает в объятиях беспамятства.
Так было и с Вами. Вы задавали мне правильные и непростые вопросы, но боюсь, что, может быть, Вы не помните ни вопросов, ни ответов.
Мок после прочтения этих пассажей выловил из клубков противоречивых мыслей одну из них, которая была настолько отвратительна, что мгновенно ее подавил.
Он снял маску, поднялся с кресла и зашаркал на кухню.
Открутил кран и наполнил водой старый кувшин для молока.
Возвращаясь в кабинет, он увидел в зеркале, висящем в прихожей, свое разрушенное, старое лицо, на котором натягивалась и обмякла пленка от ожогов.
В голове снова пронеслась у него эта отвратительная мысль, которая теперь была как кашель, высвобождающий водопад рвоты.
Он знал, что если этой мысли не произнесет громко и красноречиво, что если смело не назовет демона его собственным именем, то побежит в туалет и будет виться в судорогах на краю раковины.
Сел снова в кресло с кувшином в руках и произнес заклинание, которое должно было усмирить злого духа:
— Это хорошо, что Карен от меня ушла. Княгиня ко мне стремится, а Карен мне уже не мешает. Уже нет моей жены. Я свободен! Я смогу быть с княгиней!
Последние слова Мока погибли в хрипе его собственных легких. Приблизил лицо к кувшину и освободил организм от всяких токсинов. Рвота вернула спокойствие и баланс жидкости. Через несколько минут он сидел неподвижно в кресле. Отнес кувшин в ванную, вылил его, а потом подстриг ножницами седую бороду.
Затем оделся с изысканной элегантностью: недавно отглаженный темный костюм в светлую полоску, белая рубашка, бордовый галстук. На лицо надел шелковую маску и взглянул на себя в зеркало.
— Все в порядке, — сказал он себе. — Теперь уже нет демонов.
Он вернулся в кабинет, сел за стол и закурил папиросу. Очередные пассажи письма профессора Брендла были чрезвычайно интересны для потенциального лингвиста Мока.
Интересовала Вас наверняка интересная проблема. Что графиня является объектом всех девяти благословений, в этом вы не сомневаетесь. Что спасется из поражения, которое нас всех ждет в Бреслау, это уже для Вас не было так очевидно. Непонятно зато совершенно было для Вас, почему Вы сами могли бы спастись из Бреслау. Охарактеризовали Вы самого себе как отрицание всех добродетелей с Горы.
Вы согласились, однако, со мной, что можно некую Вашу особенность увидеть в одном благословении: «Блаженны те, кто алчет и жаждет справедливости».
«Почему я мог бы спастись из этого ада, если отвечаю только одному из девяти благословений?» — спросили Вы, становясь все более и более раздраженным. Еще раз объясню.
В нашем рассуждении будем ссылаться на Новый Завет в переводе Мартина Лютера.
Все благословения имеют следующую схему: «счастливы те, кто… ибо они». То есть во всех благословениях в переводе Лютера глагол используется в третьем лице множественного числа, а именно: «они являются нищими духом», «они несут страдание», «они являются чистыми сердца» et cetera, et cetera.
Я сказал: «во всех благословениях». Должен сказать: «во всех, кроме одного».
Вот в Мф. 5, 6 читаем в переводе Лютера: «Блаженны вы, кто алчет и жаждет справедливости». А значит, у нас здесь второе лицо множественного числа — «вы», а не третья — «они». Это очень характерно. Существует лингвистическая теория, что первое лицо множественного числа означает отправителя коллективного, а второе — коллективного адресата языкового сообщения. Третье лицо же обозначает его тему, в данном случае по числу — коллективную тему, которая касается совокупности человеческих единиц. Христос, благословляя людей, в восьми благословениях рисует ситуацию, касающуюся многих человеческих единиц, в одном же обращаются к конкретным лицам. Другими словами, восемь раз показывает какое-то состояние, рекомендованное им самим, в одном случае обращается непосредственно к своим слушателям.
Еще иначе говоря, Христос представляет восемь сентенций, общих максим на тему правильного человеческого поведения, а одну из них выделяет специально — она гораздо сильнее и включает в себя минимум два человека. Эти восемь благословений читаются как: «надлежит поступать так и так», а это одно благословение Мф. 5, 6 о жажде справедливости — «поступайте так и так». Восемь благословений размытых в своей сентенциональности, одно же — окаменелое в своем конкретном рассказе. Оно, следовательно, наиболее важное из всех восьми, потому что было сформулировано иначе — как решительная команда — во втором лице множественного числа («вы»).
Это ведь очевидная разница намерения, когда учитель говорит ученикам: «Вы должны аккуратно писать в тетради», и когда говорит: «Пишите аккуратно в тетради!» Когда учитель произносит это последнюю команду, в классе должно быть не менее двух учеников. То первое объяснение может быть адресовано только к одному ученику, так как имеет характер общий, сентенциональный.
Резюмирую.
Гертруда графиня фон Могмиц спасется из ада Бреслау, потому что отвечает девять условиям девяти благословений. Восемь из них касаются всех людей таких же, как она. Один из них не касается всех таких же, как она, но минимум двух человек, которые «алчут и жаждут справедливости». Вы — один из них. Если Вы не будете жаждать справедливости для Гнерлиха, не будет этих двух «справедливых» в Бреслау, ergo — графиня не спасется. Вы являетесь условием sine qua non ее спасения.
Чтобы это исполнилось, вы должны желать смерти Гнерлиха. Он все еще жив. В больнице есть переход в бывшую еврейскую школу у Редигерплац. На самой линии фронта. Вы его там убьете. Или нет — попытайтесь сделать все, чтобы его убить. А в последний момент Бог и так Вам этого не позволит. Потому что Он знает, что — убив Гнерлиха — Вы утратите свой гнев и свою жажду справедливости. Через предотвращение убийства Вами Гнерлиха в подземных коридорах под Бергштрассе Бог показал, что Вас выбрал. Что, дальше Вы не понимаете, почему именно Вы и графиня фон Могмиц спасетесь из Бреслау?
Профессор Рудольф Брендел, доктор философии
Бреслау, пятница 23 марта 1945 года, девять вечера
После прочтения письма профессора Брендла Мок решил испытать Провидение. Выводы философа, хотя ясные и понятные, вовсе не убедили капитана. Он вовсе не был уверен, что формулировка «пишите» сильнее, чем «должны писать». Кроме того, если «должны писать» не предполагает существования получателя языкового сообщения, то это сообщение предназначено для всех и для никого. Если же оно обращено ни к кому, то никто не должен действовать в соответствии с указаниями Христа. Таким образом, благословение не касается как тех, которые действуют в соответствии с рекомендацией, как тех, которые ему сопротивляются.
