— Здорово вы это объяснили, Мок, — прошипел Краус.
— Капитан Мок, — прервал его фон Родевальд. — Я не хочу упрекнуть офицера СС, равного мне по званию, но подвешивание капитана Мока в служебных обязанностях не отменяет его звания.
— Да. Капитан Мок, — Краус говорил со стиснутыми зубами. — Вопросы эсхатологические. Да. Очень красиво. — Вдруг подскочил в кресле. — А как вы объясните свое недавнее поведение по отношению к охраннице лагеря на Бергштрассе, сержанту Вальтраут Хелльнер?
— Я не слышал об этом, — сказал пораженный фон Родевальд, обращаясь к Краусу. — Это какое-то свежее дело, господин штурмбанфюрер СС?
— Очень свежее. — Триумф осветлил лицо Крауса. — Ваш капитан Мок пытал эту охранницу.
— Правда ли это, капитан? — спросил фон Родевальд.
— Это не была пытка, а удовольствие сексуальное, господин генерал, — ответил Мок. — И я очень сомневаюсь, чтобы та охранница официально обвинила меня в чем-нибудь.
— Ах, сексуальная забава, — повторил фон Родевальд и в мыслях увидел свои собственные прошлоночные забавы с госпожой Юнггебауэр. — А почему сомневаетесь вы, капитан, что та охранница подтвердила обвинение?
— Потому что вышли бы тогда на свет обстоятельства, в которых я забавлялся с ней, — ответил Мок.
— Ну, знаете, капитан! — воскликнул Краус. — Разве вы не осознаете всю мерзость этих действий? В вашем возрасте, в вашем положении пытать женщину! Это отвратительно! Это не относится к достоинству немецкого офицера!
— Это была забава, господин генерал. — Мок обращался исключительно к фон Родевальду. — Кроме того она ничего не скажет. Я говорил уже о некоторых обстоятельствах. Господа хотят с ними познакомиться?
— Нет! — воскликнул Краус. — Они не меняют того факта, что вы пытали эту женщину!
— Вот именно, — ответил фон Родевальд. — Вы должны хорошо знать все дело. Свою, надеюсь, временную, религиозную аберрацию вы уже объяснили, капитан. А теперь пришло время для тех обстоятельств, о которых вы говорили
— Охранница Хелльнер участвовала в сексуальной оргии, — Мок старался говорить коротко и деловито, — которая проходила в гимнастическом зале бывшей еврейской школы на Редигерплац. В настоящее время там полевой госпиталь. Я лежал в нем. Поздно вечером 6 апреля не мог заснуть от боли и пошел в госпиталь за обезболивающим. Не встретил старшей сестры. Мне сказали, что ее видели где-то возле гимнастического зала.
— Кто это сказал? — Краус был очень подозрительным.
— Не знаю. Какой-то солдат с забинтованной головой. — Мок закинул ногу на ногу, высоко взмахнув блестящим голенищем. — Поэтому я пошел в гимнастический зал. Я хорошо знаю эту школу.
— Откуда? — Краус не уступал.
— Я когда-то жил недалеко. Кроме того, как бывший высокопоставленный сотрудник полиции, я был несколько раз там приглашен на лекции для молодежи.
— Давайте вернемся к делу, капитан. — Фон Родевальд был очень заинтересован. — Что за оргии?
— Я пошел в гимнастический спортзал в поисках старшей сестры, — продолжил Мок. — Когда я туда дошел, услышал звуки оргии.
— Какие это были звуки? Точно! — Фон Родевальд барабанил нервно пальцами о крышку стола, а Краус кривился презрительно.
— Сопение и крики оргазма. Через щель в двери я наблюдал за оргией. Кроме Хелльнер, участвовало в ней семь человек. Четверо мужчин и четверо женщин. Среди участников был комендант лагеря на Бергштрассе, оберштурмбанфюрер СС Ганс Гнерлих. Женщины, наверное, набирались из персонала госпиталя.
Генерал хлопнул ладонью о крышку стола, даже подскочила чернильница и затрещали костяные ручки в кружке с надписью «Фестиваль Пива Бреслау 1935». Мок прервался и посмотрел на своего начальника с удивлением. Подобное чувство появилось во взгляде Крауса, который бросил изучение отчета. Фон Родевальд не мог из глаз отогнать некого видения: вот красавица госпожа Юнггебауэр на коленях на паркете гимнастического зала, вот идет на четвереньках, а за ней присел какой-то возбужденный сатир. Он не мог собрать мысли, не знал, какой использовать намеки, чтобы расспросить Мока об участниках оргии. Горячие шпильки кололи его по вискам. Конечно, он мог бы расспросить Мока, когда тот будет уходить или в какой-нибудь другой раз — сегодня, завтра или когда-нибудь. Я больше не могу, думал он, если я этого не сделаю сейчас, теперь, уже!
— У меня к вам вопрос, капитан, — говоря это, генерал инстинктивно прикрыл правой ладонью свое обручальное кольцо. — Принимала ли в оргии участие сестра Роза Юнггебауэр?
Краус посмотрел сурово на генерала и — увидев его замешательство, — выдохнул с яростью дымом, стряхивая с листьев пальмы облако пыли.
— Нет, господин генерал, — ответил Мок без мига колебаний. — Такое чудесное явление, как сестра Роза? В оргиях участвуют шлюхи или старые вешалки.
— Идем дальше. — Фон Родевальда даже разрывала гордость. — Что дальше с той оргией?
— Оргия закончилась. — Мок закурил новую папиросу. — Гнерлих дал всем какой-то наркотик, а сам вышел из склада.
— Не наткнулся на подглядывающего, то есть на господина капитана? — Краус любой ценой пытался поймать Мока на лжи.
— Я успел спрятаться.
— Где?
— В соседнем помещении.
— Что это за помещение?
— Мужская раздевалка и душевые.
— Откуда вы знаете, что именно мужская?
— Я вам уже говорил, господин штурмбанфюрер СС, что я хорошо знаю эту школу.
— Можем ли мы продолжать допрос по делу этой Хелльнер, или вы еще будете расспрашивать о эксплуатации душевых? — Фон Родевальд обратился к Краусу и, видя его неохотный кивок, задал следующий вопрос: — Все приняли какие-то наркотики, и что дальше?
— Уснули. Тогда я… — Мок нервно посмотрел на Крауса. — Я стесняюсь. Это дело очень интимное.
— Позвольте себе рассказать о ваших извращениях. — Краус встал и начал ходить по убежищу. — Мы не должны этого слушать.
— Мы приближаемся к этим пыткам, — сказал фон Родевальд. — Говорите, капитан, Мок, что было дальше.
— Я разбудил Хелльнер, и мы пошли вдвоем в мужскую раздевалку. Там я положил ее на куче матрасов.
— Так просто с вами пошла? — удивился генерал. — Вы встречались с ней раньше?
— Да, — ответил капитан. — Она была моей многолетней любовницей. Вы сомневаетесь, генерал, что мое обожженное лицо может интересовать женщину? Уверяю вас, что не лицо их интересует.
— Ну да, — генерал широко усмехнулся. — Мужик может не иметь руки или ноги, лишь бы не был калекой.
— Говорите, Мок, о крысах! — заорал Краус.
— Капитан Мок, — поправил его фон Родевальд. — Какие крысы? Что еще? Пожалуйста, немедленно мне это объясните!
— В раздевалке была клетка с крысами, — сказал Мок. — Вальтраут любит быть напугана, любит бояться. Поэтому ее слегка попугал крысами, вот и все. Это была наша игра.
