Тогда Мок решил уйти бесславно. Завтра он опознает охранника, который проигнорировал его стук в дверь, а потом жестоко отомстит ему. В своем гневе он не отдавал себе отчета, что, будучи скромным надвахмистром, он имеет ограниченные возможности мстить кому-либо из тюремной службы, а единственное, что он может сделать, это подать официальную жалобу, рассмотрение которой займет полгода, а прекращение — еще половину. Когда он собрался уходить, раздался скрежет, а в окошке появился глаз охранника. Мок изо всех сил прижал к грязному толстому стеклу свое удостоверение. Дверь отворилась, и в ней стоял веснушчатый охранник.
— Что за бордель! — взревел Мок. — Сколько мне еще ждать, ну сколько?!
— Ну, ну. — Охранник посмотрел на Мока неприязненно. — Нельзя выйти за нуждой? Без криков мне тут! От криминальной полиции требуется больше вежливости… В конце концов, мы коллеги!
— Коллегой-то ты можешь быть, — Мок чуть не лопнул от ярости, — для моего пса! Какой у тебя ранг?! Я надвахмистр, понимаешь?! От советника Генриха Мюльхауза! Ты хоть знаешь, кто это?
— Не будь таким важным! Я впущу тебя, как захочу, — буркнул охранник, но, похоже, все-таки был ниже по рангу, потому что без слов пропустил Мока в дверь.
— Когда мой покойник разозлился, — сказала торговка, — то стал таким же красным, как этот легавый.…
— Он распух так же, как мой индюк. — Седой крестьянин закурил папиросу, скрученную из махорки.
— Я тоже пухну. — Франт в панаме наклонился к уху дородной девушки. — Но только в одном месте… Пойдем за угол, я покажу…
Бреслау, воскресенье 1 июля 1923 года, половина первого пополудни
Ганс Прессл был невысоким, щуплым двадцатипятилетним мужчиной, выглядевшим еще моложе. В 1918 году, когда его родители умерли от испанки в родном Голдберге, Гансу пришлось позаботиться о себе. В порванном пальтишке он поехал зайцем на поезде в силезскую столицу и там без особых препятствий начал заниматься профессией, к которой был предопределен в силу своей непримечательной внешности и необыкновенной ловкости, — стал карманником. Он быстро продвинулся, а его успешные, дерзкие и изящные кражи принесли ему большую славу в полусвете Бреслау. Порванное пальтишко стало его рабочим костюмом. Зато в своей квартире на бандитском подворье на Альтбюссерштрассе, в теплом подвале, которую он занимал с коллегой по делу, пребывали сшитые на заказ пальто и костюмы. Ганс Прессл одевался необычайно элегантно, полагая, что халат украшает человека и рано или поздно какая-нибудь девушка закроет глаза на его невысокий рост и свяжется с ним навсегда. С момента приезда в Бреслау мечта Прессла состояла в том, чтобы завести семью и иметь много детей, настолько много, чтобы вынести то, что кого — то из них заберет — не дай Бог! — какай-то новая испанка. Осуществление этой мечты стало ближе, когда мальчик вместо пальтишки надел смокинг — рабочий наряд, подходящий для нового рабочего места. Им было казино отеля «Vier Jahreszeiten»
[17]. Прессл давно заметил, что ему везет в азартных играх, и решил дать этой удаче поле для проявления. С вечера на вечер он становился все богаче, а дамы стали проявлять к нему нежную заинтересованность. К сожалению, ее к нему проявил и надвахмистр Эберхард Мок, который совсем не был нежным. Хуже того, в один злополучный день полицейский вошел в казино в сопровождении своего друга, доктора Рютгарда. Тот сразу узнал маленького карманника, который когда-то ограбил его на вокзале. Бывший житель долины, а теперь способный картежник даже не успел подумать, почему — при виде двух пристально смотревших на него мужчин — его охватила смутная тревога, когда он оказался в железных объятиях одного из них. Сначала он несколько раз огреб по морде, а потом получил предложение, от которого не отказываются. Мок пообещал ему полную защиту в обмен на новости о новых девушках, которые появлялись в казино и предлагали свои прелести его посетителям, а были настолько глупы, что не хотели дать зарегистрироваться в досье децерната IV.
Таким образом, Прессл стал информатором Мока и был бы счастлив дальше, если бы не влюбился в одну из этих девушек. Сделав девушку беременной, он женился на ней в костеле Святого Антония в пригородном Карловице, чтобы дать церемонии великолепную обстановку. После торжества он принимал пожелания от приглашенных гостей, в том числе от надвахмистра Эберхарда Мока. Тот к своим пожеланиям присоединил совет, чтобы новобрачный никогда не занимался чем-то, что оторвало бы его от семьи. К сожалению, Прессл не послушался. Однажды, утомленный уже упреками жены, которая все еще была недовольна его доходами в казино, тотализаторах и букмекерских конторах, принял предложение ограбления вроцлавского короля ликеров и водок Ширдевана, который жил на Клостерштрассе, в особняке, прилегающем к фабрике. Поручение было очень простым. Благодаря своей незаметной внешности попасть в здание через коридор, соединяющий склад ликеров с особняком, а затем войти в будуар хозяйки дома, где на туалете стояла шкатулка с драгоценностями. В доме не должно было быть никого, так как господа вдвоем, их дети и слуги в этот день должны были уехать в дачный дом в Требнице.
К сожалению, Прессл очень долго искал драгоценности в будуаре. В довершение плохого, а может, хорошего, несчастный злодей не знал, что создатель знаменитой превосходной силезской «житневки» получил днем раньше анонимку, в которой какой-то «добряк» вежливо информировал, что госпожа Ширдеван на полпути в Требниц плохо себя почувствует и захочет вернуться домой, чтобы там встретиться со своим любовником. И действительно, анонимка не ошиблась. Внезапно, на высоте Лилиенталь, у госпожи фабрикантовой случилось нервное расстройство, в результате чего должна обязательно вернуться. К удивлению господина заистерившая супруга не имела ничего против его компании на обратном пути. По прибытию на фабрику слуги плотно окружили дом, а господин Адольф Ширдеван вместе с двумя дюжими, молодыми кузенами ворвался в будуар жены и застал в нем маленького, измазанного копотью юношу. Немного поразмыслив, он отдал своим рослым кузенам команду, чтобы те взяли его под каблуки. Прессл быстро решил, что игра роли любовника может спасти его от контакта с полицией. К сожалению, неудача преследовала его. Ибо он потерял сознание и не смог помешать обыскать карманы. Таким путем обнаружены украденные драгоценности. Господин Ширдеван извинился перед женой за недостойные подозрения, Прессл оказался в арестантском фургоне, а заказчик, владелец развлекательных заведений — в том числе казино — в отеле «Vier Jahreszeiten», который был одновременно автором анонимки и приватно братом госпожи Ширдеван, потирал руки, потому что избавился от человека, который своим счастьем в игре лишала его разумных прибылей.
Тюремная жизнь плохо отразилась на физиономии Прессла. На изможденном, бледном лице появились розовые жесткие пятна, под глазами пролились синяки. Жирные волосы были в беспорядке и торчали во все стороны. От арестанта бил отчетливый запах немытого тела. Из наручников торчали руки с грязными, обгрызенными ногтями.
— Как дела, Ганс? — сказал Мок, подавая ему руку.
