— Так бы сразу и сказал... — бормочет в сторону Лёни Юра. — А то начал...
— А я так и говорил! — огрызается Лёня. — Как тебе ещё говорить?
— Перестаньте! Нашли время спорить, — прерывает препирательство Гриша. — Идея стоящая. Это может быть началом нашей «боевой операции». Надо подумать, как это сделать практически. И, главное, где раздобыть подходящую бутылку?
— Как, где раздобыть? — оживляется Юра. — Бутылку, и не одну, нам оставили горе-туристы. В куче мусора возле бухты Незаметной.
— А ведь действительно! — веселеет Гриша.
— Между прочим, — продолжает Юра, — там были и большие пластиковые бутылки, из которых можно сделать неплохие рупоры. Ну-у... на случай, если надо будет громко покричать. Или попугать ночью...
— А из белых пластиковых тарелочек, — подхватывает Лёня, — можно запросто вырезать отличные маски. Для устрашения кое-кого.
— Здорово! — довольно потирает руки Гриша. — У нас появляются толковые идеи. Думаю, мы заставим браконьеров поверить, что на острове действительно завелись привидения. Надо только хорошенько всё обмозговать, спланировать и начинать действовать. И немедленно. Сегодня же. Уверен, что мы отобьём этим варварам аппетит к осетровой икре. Начнём с письма. Необходимо составить его сейчас же и уже сегодня подкинуть бутылку с письмом браконьерам. Итак, начинаем...
КАКОЙ-ТО КАПИТАН ГАРАНТ
ПИСЬМО НАМ ПРИСЛАЛ
Море на удивление тихое, на берег раз за разом с монотонным хлюпаньем и шорохом мокрого песка набегают маленькие волны прибоя. На востоке, в утренней дымке, расплавленным золотом висит огромный диск солнца. Кажется, солнце так близко, что достаточно протянуть руку, чтобы ощутить тепло, которое оно на протяжении дня отдаёт земле и морю.
Однако Кошеля и Куманько солнце и чудесные пейзажи интересуют меньше всего. Точнее, не интересуют вовсе. У них нет времени на то, чтобы обращать внимание на такие мелочи. Они сидят на корточках в тени палатки над метровым осетром, который лежит кверху распоротым брюхом на разостланной на песке целлофановой плёнке. Кошель двумя руками держит развёрнутым разрезанное рыбье брюхо, а Куманько выгребает из него деревянной ложкой икру и ссыпает её в трёхлитровую стеклянную банку.
За два часа охоты этот осетр — единственная пока добыча браконьеров. И это не может не огорчать их.
— Можно подумать, что кто-то околдовал остров, — недовольно бубнит районный прокурор. — Мне что-то подсказывает, что на сей раз мы будем без икры. А мои предчувствия редко когда меня обманывали.
На это более оптимистично настроенный начальник районной милиции философски замечает:
— Не поймаем сегодня — поймаем завтра. Куда она от нас денется? С пустыми руками мы ни разу ещё не возвращались. Так что плюньте вы на свои предчувствия.
Однако бодрое замечание Куманько на настроении Кошеля сказываются мало. Не поднимая головы, прокурор кричит Тюнькину:
— Гаврилович! Ну, что там? Так и не видать ничего?
— Можно подумать, что какие-то черти распугали всю рыбу! — виновато, будто это из-за него исчезли осетры, откликается рыбинспектор.
Держа наготове в вытянутой руке острогу, он медленно вышагивает по мелководью и внимательно всматривается в воду. Осторожно ступая, «Тюлькин» высоко поднимает длинные тонкие ноги, вытягивает вперёд тощую шею и издали напоминает журавля, выискивающего на болоте лягушек.
Покончив с осетром, Куманько несёт банку с икрой в палатку, а Кошель, ухватив тушку за хвост, оттаскивает её подальше от палатки и бросает на кучу ранее выпотрошенных и уже гниющих осетров. Возвратившись назад, он всё же поднимает взгляд на солнце. Но не для того, чтобы полюбоваться всё ощутимее припекающим светилом, а чтобы определить время.
— Ого! — крутит он головой. — А солнце-то высоко уже! Евдокимович, посмотри-ка на свои куранты! Что они там показывают?
— Ровно одиннадцать! — доносится из палатки.
— Значит, пора уже подкрепиться, — говорит прокурор и зовёт Тюнькина: — Гаврилович, выгребай на берег! Будем завтракать.
— К завтраку я, как тот пионер, всегда готов! — скалит лошадиные зубы рыбинспектор и, опустив острогу, направляется к берегу.
Ступив на песок, он замечает закрытую пробкой белую бутылку из-под водки, которая лежит неподалёку. Тюнькин хочет пройти мимо, однако, увидев внутри бутылки листок бумаги, останавливается. Подняв бутылку и осмотрев её, кричит:
— А я что-то нашёл!
— Что там у тебя? — без особой заинтересованности откликается прокурор. — Неужели пятипудовый осётр?
— Скучный вы человек, Степанович! — говорит Тюнькин, приближаясь к палатке. — Вам бы только осетры. А я, к вашему сведению, нашёл что-то такое...
— Не тяни кота за хвост! — не совсем вежливо прерывает рыбинспектора Кошель. — Что там у тебя?
— А вот — посмотрите, — поднимает над головой бутылку «Тюлькин». — Какой-то капитан Гарант
[237] письмо нам прислал! В самом деле! Я думал, такое только в книжках бывает. А тут вот...
— Во-первых, гарант у нас не капитан, а президент Украины. А он писулек в бутылках не посылает. Он указы издаёт. Во-вторых, не Гарант, а Гранат, — авторитетно провозглашает считающий себя начитанным прокурор. — А, в-третьих, лучше бы этот Гранат подкинул нам осетра килограммов этак под сто.
По-другому относится к находке «Тюлькина» главный милиционер.
— Интересно! Интересно! — говорит он, высунув голову из палатки. — Покажи-ка свою находку. А что, если в ней действительно кроется какая-то тайна? — и многозначительно добавляет: — А тайны я люблю разгадывать. Это моё хобби.
— Везде вам, Евдокимович, тайны мерещатся, — насмешливо хмыкает Кошель. — Не иначе как дети игрались, а вы тут ерунду какую-то выдумываете. Это только в книгах находят бутылки с разными там посланиями.
— А мы сейчас увидим, что кроется в этой бутылке: тайна или ерунда какая-нибудь, — с серьёзным видом произносит рыбинспектор. Он бросает под палатку острогу и начинает открывать бутылку. — А тут и в самом деле что-то написано! — радостно выкрикивает Тюнькин, вытащив из бутылки пробку и достав вырванный из блокнота листок бумаги в клетку.
— Интересно узнать... — говорит милиционер Куманько, доставая из большой хозяйственной сумки закуску и раскладывая её на разостланную под палаткой клеёнку. — Ну, что там?
— Давай, Гаврилович, читай послание своего капитана Граната, — насмешливо ухмыляется районный прокурор. Готовясь к завтраку, он старательно вымыл руки с мылом и теперь не менее старательно вытирает их полотенцем. — А вдруг он Евдокимовичу написал там что-то такое... сверхтаинственное.
