Решение пришло под вечер, когда уже начало темнеть. Я обнаружил развесистое дерево недалеко от дороги. В отличие от большинства других, оно облетело зимой, и можно было не бояться засады в кроне. Оглядел сперва с земли, особенно обращая внимание на возможные дупла и трещины. Таковых не оказалось. Залез наверх, кряхтя и чертыхаясь, еще раз все осмотрел внимательно и выбрал толстую ветку на достаточной высоте над землей. Застегнул на себе рюкзак, рюкзак пристегнул к дереву. Подоткнул снизу куртку, затянул капюшон, спрятал кисти в рукава и отрубился.
Поспать толком не получилось. Пару раз задремывал и начинал валиться, удерживался за счет рюкзака. Но в основном просто трясся от холода, поочередно напрягая мышцы, чтобы не околеть окончательно.
Еле дождался рассвета. Полчаса потребовалось, чтобы онемевшие ноги и руки вновь начали слушаться. Но спустился на землю успешно, и даже не упал.
А потом провал в памяти, и пришел я в себя уже тогда, когда оказался на обочине. Обочине? Ну да, я все-таки дошел до северной дороги. Можете представить себе от горизонта до горизонта и полкилометра в ширину полосу жидкой грязи. Вид утопшего по крышу кабины грузовика отбивал всякое желание туда лезть. От дождей дорога раскисла, и каждый водитель старался ехать по целине, чтобы не застрять здесь навсегда. Оттого и миллион колей по саванне.
И куда теперь, налево или направо? Если считать, что конечной точкой у нас ПРА, то однозначно направо – на запад.
Я пошел чуть сбоку от дороги, метрах в пятидесяти. Просто на всякий случай. И относительно чисто здесь, да. Ни разу не провалился глубже чем по колено. За три часа видел два грязехода – багги и грузовик. На огромных покрышках низкого давления. Они не обратили на одинокого путника никакого внимания. А мне и не нужно по большому счету. На одних таких налетел – больше не хочу.
А потом на обочине появился указатель – «Форт-Борегар». Или «Борегар», если на французский манер прочитать. И расстояние – «5 миль».
Ну что, Борегар так Борегар. У конфедератов большинство населенных пунктов именами героев их Гражданской войны названы. Так что наверняка какой-нибудь сослуживец Ли и Джексона
[9].
Северная дорога здесь обильно усыпана щебнем, так что перебрался через нее без особенных потерь. И зашагал к форту по неплохой гравийке. Организм давно понял, что ему не дадут расслабиться, пока не дойдем до места, и включил внутренние резервы. Немного отпустила головная боль, утихомирился насморк, но жар все равно накатывает.
Городок был уже виден, когда какая-то сволочь пронеслась по дороге на очередном пикапе с огромными колесами и окатила меня жидкой грязью. Я точно не стал мокрее, да и грязнее стать было уже невозможно, но обидно.
Ограды вокруг Форт-Борегара не было. Какая-то будка на въезде стояла, но личный состав отсутствовал полностью. Я не сильно огорчился от такой беспечности аборигенов. Чем позже придется врать и предъявлять документы, тем лучше.
Городок выглядел… прилично, точнее не скажешь. Начиная с отсыпанной щебнем улицы и заканчивая вполне ухоженными домами из местного слоистого камня. Строились здесь не так чтобы очень свободно, но и не жались. Хватало и деревьев, и кустов. Машины у домов стояли тоже добротные, не люксовые, но и не развалюхи.
Похоже, к дороге обращен фасад города. Бедняки, видимо, живут с другой стороны. Или вообще не здесь.
Улица упиралась в большое двухэтажное здание с яркой вывеской по фасаду – «Paradise. Бар, гриль, шоу, номера». Перед ним стояло десятка три автомобилей, как грязеходов, так и обычных «проходимцев». Видимо, и местные сюда ходят, и с окрестных ферм приезжают. Скучно зимой-то.
На полпути к «Раю» справа обнаружилось второе двухэтажное здание города. Среди прочих вывесок светился желтым рожок NewWorldMail. Я почему-то сразу понял, что мне туда надо, но долго не мог вспомнить зачем. Организм уже почуял приближение цивилизации и заныл, что он старый и больной. Ладно, в рай мы еще успеем.
Толкнул дверь, и с порога меня окутало блаженное тепло. Я вошел, оставляя мокрые следы на кафеле, и уткнулся в объявление «Зимой телефон не работает».
Видимо, я простоял перед ним дольше, чем требуется для прочтения нескольких слов. Из-за прилавка высунулся совсем молодой парнишка в черной с желтым футболке:
– Добрый день! Чем могу помочь?
– Добрый! А телеграмму у вас отправить можно?
– Можно. Пятьдесят центов слово. Понимаю, что грабеж, но зимой очень плохое прохождение радиосигнала. Летом дешевле.
– Пожалуй, до лета ждать не будем. Надо написать текст самому или продиктовать достаточно?
Паренек скептически оглядел натекшую с меня лужу, пожал плечами:
– Диктуйте. Куда телеграмма?
– В Протекторат к русским.
– К каким русским? Москва, Демидовск?
– Демидовск.
– Хорошо. Адрес?
Я задумался. Не хотелось уподобляться чеховскому Ваньке и слать телеграмму на деревню дедушке, но именно так и предстояло поступить. Других вариантов я просто не знал.
– Пиши так: «Большой стеклянный дом на углу Ходынки».
– Они точно поймут?
– Поймут. Это офис.
И еще какой офис! По слухам, несколько зданий занимает, за тремя заборами.
Вся надежда на то, что в ПРА сейчас матерые советские нравы, и наверняка на телеграфе специальный человек сидит, который все сообщения на крамолу проверяет. Не может быть, чтобы там такого толстого намека на здание ГРУ
[10] в Москве не поняли. И не заинтересовались.
Ну а для американцев это обычный адрес у диких русских, которые еще номера на дома вешать не научились.
Паренек опять пожал плечами:
– Кому?
Вот тоже вопрос. Из тамошних сотрудников я лично знаком только с майором Сидоренко, который меня вербовать пытался. Но тот, вероятнее всего, по другим делам специализируется и про договор папаши Виндмилла с верхушкой ПРА не в курсе. Опять же, отправляя телеграмму Сидоренко, я должен буду своим настоящим именем подписываться. А это не полезно для здоровья, учитывая близость Московского протектората.
Как там покойный капитан представлялся? «Букин Павел Семенович. Можно просто Семеныч». Вот ему и напишем. В надежде на то, что за сотрудниками, допущенными к секретам, смотрят очень внимательно и все непонятки берут на карандаш.
– Букину Павлу Семеновичу.
– Теперь текст.
– «Семеныч, если хочешь знать, где твои две трети, приезжай в Форт-Борегар, Американская Конфедерация». Подпись – W.
