— Любую, какую вы сможете предложить, стратег Вэнь. Я не слишком разборчива. Хочу сразу сказать, что я не ставлю вам условий о доставке ци какой-то конкретной первостихии. Подойдет любая, даже у имеющаяся у одаренного низких разрядов.
— А зачем вам ци, госпожа Хули?
Разговор стал уже очень странным, но не это меня напрягало. Уж чего-чего, а странностей я тут уже насмотрелся. Пугали зубы женщины, которые она больше не демонстрировала.
— Зачем же ци такой, подобной мне?
— Подобной вам?
— Вы ведь уже все поняли…
— Нет!
Нифига я не понял. То есть сообразил, что она не человек, но вот дальше пока не продвинулся. В конце концов, я не эксперт в мифологических существах южного Китая, чтобы по одним лишь зубам определить принадлежность своего собеседника к какому-то конкретному виду.
— Но я же представилась!
В голосе женщины появилась обида. Какая-то девичья, в стиле: «Ну и что, что на простынях нет крови! Я же сказала тебе, что девственница, почему ты мне не веришь?»
— Вы назвали свое имя, госпожа. Хули.
— Хули Цзин! Стратег Вэнь, вы демонстрируете непростительное невежество!
Хули Цзин — и чо? В смысле, это такое громкое имя, что я просто обязан его знать? Имя как имя, смешное только, с точки зрения русского человека, но не более. Или оно что-то значит на китайском? В смысле, понятно, что оно что-то значит, все имена что-то означают, но что именно? На слух тут легко ошибиться, нужно по иероглифам смотреть. Оно может значить и «хитрая», и «хитроумная» — различия будут крыться в какой-нибудь едва заметной палочке сбоку, которую и не заметишь-то сразу! Можно даже как «обольстительная» перевести, если как метафору использовать. Или вообще, как лиса…
Стоп.
Блин!
Лиса!
Хули Цзин. Зубы. Девятиголовый младенец, то есть иносказательно, с учетом здешних особенностей, «бессмертный невинный». Или, если продолжить метафору, бессмертный мудрый. И зубы. Лисьи, не волчьи. Лиса-дух.
Лиса-оборотень!
Блин, а ведь правда куча подсказок была! Начиная от прозвища, заканчивая именем. Девятиголовый — это еще и отсылочка к японским кицунэ — девятихвостой лисице-оборотню. Которая, согласно легендам (а мы уже знаем, что все японское — это хорошо забытое и творчески переработанное китайское), может превращаться в человека.
А что мы знаем про кицунэ? Наруто-Боруто, там они точно были, но убей меня Гуаньинь, если я помню, в чем там фишка! Еще в сериале «Любовь, смерть и роботы» одна серия была про лису-оборотня. Она там охотилась на людей. Убивала вроде? Да, точно убивала! Блин!
Еще где-то встречалась инфа, что девятихвостые соблазняли мужиков. Типа суккубы в европейской мифологии, демоны похоти и разврата. Не совсем так. Точнее, им нужна была духовная энергия мужчин, вот! Та самая ци, о которой она сейчас говорит. Если вспомнить леди-скелета, которая собиралась меня трахнуть, чтобы извлечь ци, то все вообще вставало на места. И собранный пазл нихрена не радовал!
Словно бы наблюдая за моим мыслительным процессом и видя каждую мысль, как человек круги на воде, женщина снова широко улыбнулась, обнажив лисьи зубы. Но продолжала при этом сидеть. Не спешила прыгать на меня с намерением вцепиться в горло. Что не могло не радовать.
— А зачем вам ци, госпожа Хули?
Спросить мне удалось спокойно, ну, почти. Голос все же немного подрагивал, но посмотрел бы я на того, кто смог бы тут не испугаться!
— Чтобы жить и растить дочерей, — ответила она без паузы. Не оборачиваясь, бросила за спину. — Левый хвост, Правый хвост, снимите маски!
Те, кого я принял за мужчин-охранников, сняли шляпы, опустили повязки и подняли вуали. Вместо мужских лиц я увидел морды лис. Только не вытянутые, как у зверей, а человеческие по форме, но искаженные и покрытые шерстью. При этом, несомненно, женские и миловидные. Если не брать в расчет мех на щечках. Фурри
[8], короче.
— Они совсем молодые, — доверительно сообщила их мать. — Еще не умеют полностью принимать человеческий облик. И им нужно расти. Для этого и нужна ци.
— А все в вашем речном народе — лисы?
Наверное, можно было придумать и более идиотский вопрос, но у меня не имелось достаточно времени. Поэтому и ляпнул первое, что в голову пришло.
Хули Цзин рассмеялась.
— Нет! Что вы, стратег Вэнь! Только я и две мои дочери. Остальные — обычные люди, которые нашли у меня защиту и платят за это своей бедной неразвитой ци. У желтых тоже не слишком много одаренных, поэтому меня очень интересует союз с главой фракции, у которого подчинении столько идущих по Пути.
— Вы что, серьезно решили, что за помощь с засадниками повстанцев я готов заплатить жизнями своих людей?
Фразу эту я произнес гневно — она в самом деле меня разозлила. Неужели эта лиса считает мои перспективы разобраться с отрядом желтых такими слабыми, что я буду готов слить своих боевых товарищей за ее помощь?
— Жизнями? — искренне удивилась госпожа Хули. — Но мне не нужны их жизни, стратег Вэнь!
В город я вернулся в очень неоднозначном душевном состоянии. С одной стороны, переговоры можно было считать проведенными успешно. Хули Цзин согласилась на сотрудничество и была готова водить армию желтых по болотам хоть до конца света. Она даже подкинула вариант, по которому никого (ну почти) топить в болотах не придется, а моя армия прирастет на десять тысяч человек. Мол, если хорошенько выгулять повстанцев по влажным лесам, довести их до голода и упаднических настроений, а потом выбрать удачный момент и предложить сдаться и принять службу уже под моей рукой, они вполне могут согласиться.
Большую часть командиров желтых при таком раскладе придется снимать, зато обычные солдаты, которым предложат еду, службу и зарплату, с радостью сменят сторону. В регулярных войсках, пользующихся моим доверием, им, понятное дело, делать нечего, но у фракции Вэнь найдется работа и для таких «новобранцев». К тому же вооруженных и худо-бедно обученных.
Оборотень утверждала, что ей понадобится не больше десяти дней для того, чтобы довести засадников до нужного эмоционального состояния. Вполне разумный срок. И отсутствие необходимости бездарно расходовать такой ценный ресурс, как люди.
С другой же стороны, хозяйка болот требовала уже сегодня привести ей одного, а лучше двух одаренных. Для закрепления сделки и осуществления качественного прорыва в росте ее фурри-дочурок. Мол, застоялись они в своем ранге, никак не могут выйти за его пределы на бедной ци, взятой от жителей реки. И хотя лисица заверила меня, что самим донорам ничего не грозит, ну, может быть, временное истощение резервуаров и общая слабость на два-три дня, как бывает при перенапряжении, я никак не мог решиться донести до своих командиров назначенную цену.
