Значит, моя бывшая после изгнания ушла за Янцзы. Там начала сольную карьеру наемника, набрала вес, а теперь, узнав о моих военных успехах, решила вернуться. Зачем, спрашивается? Хочет получить свой лен? Или бежит от внимания своих прежних нанимателей, которых, вполне возможно, кинула? Я с Цань совсем не знаком, но уверен: эта — может!
— Верить ей нельзя! — подал голос Лю Юй.
— Спасибо, брат. Я догадался.
Ах, как бы хотелось, чтобы мне взяли все и рассказали про нее! Что за человек, как мы расстались, чего ждать теперь. Но, нельзя. Нельзя такое спрашивать, ведь все уверены, что я и так знаю.
Хотя… Почему, нет?
— Матушка И, напомните собравшимся, кто такая Бешеная Цань. И что такого произошло, что я изгнал ее.
Говоря это, я выразительно смотрел на новичков при штабе — Лекаря, Броненосца, Феникса, Удава и Карпа. Старушка верно поняла мою просьбу, кивнула и начала говорить.
— Цань сражалась с нами плечом к плечу во множестве битв. Была очень дружна с нашим Стратегом. Но в ее душе всегда жили демоны. Девочка очень много перенесла, когда солдаты одного из владетелей уничтожили ее деревню, а над самой Цань — надругались. С тех пор в ней что-то сломалось и вряд ли это можно починить. Но воином и союзником она была хорошим. Когда мы были вместе, она взяла шестой разряд Стража, сейчас какой у нее — не знаю.
Целительница подошла к моей просьбе основательно. Не просто сказал — она, мол, бешеная сука, убила много людей, поэтому мы с ней больше не дружим. Нет, как и положено пожилым людям, она решила рассказать всю историю. За что я ей был очень благодарен.
— Чем больше боев она проходила, чем больше крови лила и возрастала в Пути, тем больше ее душа уходила во тьму. Несколько раз наш Стратег прощал ей проступки, за которых другие были бы жестоко наказаны, но последний — переполнил чашу его терпения. Цань убила ординарца Вэнь Тая. Мальчишка не пустил ее на совет, следуя указаниям своего господина. Та же была пьяна. В гневе она изрубила ординарца. Более того, она не просто убила его, но еще и надругалась над телом.
— Сумасшедшая тварь! — прошептал Бык. Он, видимо, хорошо помнил те события.
— Да. — покачала головой Матушка И. — И иную за такое убили бы, как бешеную собаку. Но в память о былых заслугах, наш Стратег пощадил ее. Прогнал ее прочь и запретил появляться на глаза. Однако, она вернулась.
— И теперь предлагает нам помощь. — закончил уже я. — Нужно признать, момент выбран идеально. Мы действительно нуждаемся в помощи. И будь на месте Цань кто-то другой, я был бы склонен принять подобное предложение. Но ей верить нельзя.
Все согласно закивали, мол, ну да, как такой психованной бабе можно верить? Только Мытарь поднял глаза от бумаг и выдал.
— Прошу меня простить за данное суждение, господин. Но я предлагаю взглянуть на ситуацию под иным углом. Если мы не примем помощи Цань, то она обратится к другому владетелю. Она наемница, ее люди привыкли менять сторону чаще, чем иная столичная модница — платье.
— Это ты позволил ей прийти на совет? — вдруг дошло до меня.
— Мой господин верно подметил, что мы нуждаемся в помощи. Даже, если исходит она от человека, которому верить нельзя. Да, она пришла ко мне сегодня утром и просила дозволения прийти на совет. Я выслушал ее и пришел к выводу, что вы можете ее по меньше мере выслушать. Отказаться никогда не поздно. А у нее под рукой около двадцати тысяч воинов. Причем половина — конные.
Десять тысяч конницы! Черт меня дери! Это даже больше, чем у меня сейчас! Много, очень много. Кавалерия, да при грамотном использовании — очень серьезный аргумент на поле боя. Такой союзник был бы крайне полезным. Кабы не не был чокнутой бабой.
— Народ, давайте думать. — со вздохом произнес я. — Получать еще одного противника в окрестностях, да еще такого сильного, мне как-то не хочется. Но и соглашаться с ее условиями мне тоже не по душе. Прошу, высказывайтесь. Все, новичков это тоже касается.
Совет длился около двух часов и за это время мы не обсудили ни одного вопроса, из тех, что я планировал на сегодня. Спорили до хрипоты, разбились на три лагеря. Первая «партия», возглавляемая Мытарем, считала, что мы должны принять условия Цань, а потом не выполнить свою часть сделки. Мол, война — путь обмана и все такое. Китайцы, в этом плане, молодцы. Заранее написали кучу трактатов, в которых оправдали все сделки с совестью.
Другая группа, сплотившаяся вокруг Быка, выступала за то, чтобы послать женщину и ее предложение в пешее эротическое приключение на другой берег Длинной Реки. В фракции примкнул Пират, Прапор и половина новеньких командиров.
Я, сам себе изумляясь, выступал за честный союз с Цань. Нет, я не верил, что люди меняются, а то, что рассказала Матушка И, очень нехорошо характеризовала вероятного союзника. Да и морской порт отдавать не хотелось.
Но понимал я и другое. Во-первых, сам я не справлюсь. То есть, сейчас я могу разбить Чжоу Сю, но где гарантия, что остатки войск желтых не соберутся вновь и не нападут на Поян, пока я буду в отлучке. Невозможно же мотаться туда-сюда, отбивая город за городом — путь в никуда!
Во-вторых, пообщавшись с Цань, я понимал, что стоит мне ее послать, как она тут же встанет на сторону одного из моих врагов. Сама выступать не будет, силы не те, но нафига мне желтые, у которых есть союзник с десятью тысячами конницы?
Ну и в-третьих. Врать было неправильно. Карма — она настигнет. Рано или поздно. Ты разок предашь, а там и с тобой так же обойдутся. Гуаньинь тоже так считала, кстати. Выкатила в интерфейсе квест, в лучших своих традициях озаглавив его так:
«Избранный узнает о вероломстве».
Глава 33
Стратег принимает гостей
Спустя пару часов после совета, уже поздним вечером, я сидел на дереве и кидался камешками в окно. Надо ли объяснять, что это было за дерево и кому принадлежала комната, в окно которой летели мои миниатюрные снаряды? Вот так — днем я серьезный мужчина, весь из себя Стратег и военачальник, а вечером… Вечером я всего лишь парень, на которого обиделась подружка.
Причем именно так. Я в самом деле хотел объясниться, добиться того, чтобы Юэлян все поняла и не дулась на меня, как мышь на крупу. Не ради союза с ее отцом, а потому что так надо было! Девчонка мне нравилась, между нами точно появилась какая-то искра, и я совсем не хотел, чтобы она погасла, так ни во что и не превратившись.
Кто-то сказал бы, что вести себя так мужик не должен. Типа сама придет, займись пока более насущными вопросами! Я бы этим советчикам просто фыркнул в лицо. Извиняться за собственный косяк, а именно так я понимал привет из прошлого Вэнь Тая, — это не слабость. Вообще, извиняться не слабость, если уж на то пошло. А не устранить проблему в зародыше, имея такую возможность, и вовсе глупо.
Стрельбой по окну я занимался, пожалуй, минут десять. Никто пока на стук камней о дерево ставень не реагировал. Юэлян, надо полагать, восседала в центре помещения, нахохлившись, как замерзший воробушек, запретив при этом служанкам подходить к окну. И шептала про себя что-нибудь вроде: «Гуаньинь, какая же я дура!»
