— Твой господин тебе об этом сказал? — все же уточнил я у полутысячника.
— Все об этом говорят! — пленник хотел было сплюнуть на пол, но покосился на стоящих по обе стороны от него стражников и решил пока пожить. — Но и господину Чжоу было об этом известно.
Значит, слив. Целенаправленный, массовый и проплаченный. Вот уж не думал, что столкнусь в древнем Китае с таким понятием, как информационная война. Без интернета, без средств масс-медиа, без всяких говорящих голов из телевизора. Слухи на рынках и площадях приводили лишь к локальному результату, что, правда, не делало их менее эффективными.
— Увести его.
От ветерана я узнал все, что хотел. Пытать его и правда смысла не было, равно как и доказывать солдату, что я не такой и меня оболгали.
Вслед за этим я приказал всем остальным выйти, оставив только ближайших соратников.
— Все уже поняли, что происходит? — спросил я у них, когда массивные двери зала приемов закрылись за вышедшими.
— Отец, — коротко сказала Юлька.
Произнесла это она, не изменившись в лице. Видимо, уже внутренне смирилась, что человек, который ее растил и учил, вдруг сделался врагом. Впрочем, выбор она сделала месяц назад, когда открыто встала на мою сторону. С тех пор у нее было достаточно времени, чтобы смириться с этой мыслью.
Все остальные закивали. Мытарь, на правах главного советника, первым взял слово.
— Мы должны пресечь эти слухи, мой господин. Они крайне вредны для ваших дальнейших действий.
Первое действие любой власти, неважно, в какой стране дело происходит или в какой эпохе, — замолчать. Все отрицать, по возможности сместить акцент с действительной проблемы на надуманную. Так действовали правители в моем родном государстве, так, по сути, предлагал поступить и Секретарь. И я, кстати, ничего против не имел.
— Это мне понятно, У Ваньнан. Но как именно? Нельзя просто послать гонцов по всем площадям, которые объявят, что Вэнь Тай на самом деле не кормит демонов душами своих новых подданных.
Мытарь поджал губы, из чего я сделал вывод, что именно так он и предлагал сделать. Боги! Вот же… китаец! Он что, серьезно считает, что это может что-то изменить? Вроде умный мужик, но местами такой, блин, азиат!
Другой участник обсуждения ушел от первого не слишком далеко.
— Своим правлением, старший брат, ты покажешь, что это не так! — воскликнул прямолинейный Бык.
Так-то да. Оправдывается виноватый, и все такое. Но…
— Как-то это не слишком сработало в других поселениях, — протянул я. — Вроде никого не угнетали, налоги даже снизили, а по факту — приходишь к новому городу, и тебя встречают как слугу демонов. Боги, да они сражались так, будто действительно верили в это!
Все снова закивали — ох, как же меня порой бесила эта реакция! — и только Пират вышел вперед. Поклонившись как правителю, он произнес:
— Мудрые говорят — и огонь пригоден, чтобы погасить пожар.
— Нин, брат, а давай ты не будешь говорить так, как будто мы с тобой чужие люди! — возмутился я. — Прошу, будь проще. И излагай без метафор, ладно?! У нас тут проблема, как видишь, а не состязание в красивом плетении слов.
Прозвучали мои слова примерно так, как я их и хотел сказать — плюс-минус. Может, где-то, конечно, тон неверный взял, с окончаниями напутал и взаимосвязи отдельных слов не учел. Но все одно лучше, чем было раньше. И соратникам больше не приходилось догадываться о сказанном мной по контексту.
Пират усмехнулся — привык. Я же троллил его постоянно с этими поэтическими закидонами. После того состязания, которое он замутил в честь приезда Чэна Шу, читал его стихи. Ничего не понял, но с умным видом цитировал отдельные заученные строчки, типа: «Склонилась к груди ветвь ивы плакучей. Розы обильно расцвели поверх лат». Побратиму льстило, он даже пытал меня, насколько удачными вышли его метафоры.
— Я хочу сказать, старший брат, что, может, и не стоит отрицать то, что тебе приписывает молва. В истории Поднебесной было множество правителей, которые общались с потусторонними силами и даже привлекали их к себе на службу. Если тебя связали с демонами, пусть так и остается — будут больше бояться.
Смысл в его словах был. Не можешь побороть — возглавь. Истина верная всегда и везде. Только как именно это сделать? Расставить вдоль дороги колья и рассадить на них всех недовольных? Будут бояться, раз не хотят уважать за мягкое правление!
«Но ты же этого не сделаешь! Кишка у тебя тонка!»
«Свалил в подсознание, умник! Надо будет — сделаю!»
— Отличная идея, мой господин! — тут же воскликнул Мытарь. — Раз уж так сложилось…
— Нет! — перебила его Юэлян. — Нельзя добиться уважения страхом!
— Но править можно и страхом, — не замедлил высказаться Прапор.
— И как долго будет длиться это правление? — произнесла Матушка И.
Последняя редко участвовала в военных советах, только в самых важных. Ее никогда специально не приглашали — не из неуважения, а понимая ее занятость на другом фронте. Но всегда были рады видеть, ведь старушка была умной и ой какой непростой! Я, когда про Красного Зайца историю узнал, так вообще к бабуле с почтением относиться стал!
Так вот в этот раз она на совет пришла — значит, посчитала его важным. Что неудивительно, у нас такие потери последний раз были после сражения с Желтыми Повязками. Но тогдашние хотя бы объяснить можно было — наша армия чуть не вполовину проигрывала по численности противнику. А тут? Двенадцать тысяч защитников против почти пятидесяти, и столько мертвецов и пациентов в госпитале. Нужно понять, в чем тут дело!
— Соглашусь с почтенной Матушкой И, — сдал назад Пират.
Как я уже упоминал, к бабуле все относились с большим почтением. Ну, почти все.
— После объединения Юга под одной рукой это уже не будет важным! — не отступил перед безусловным авторитетом наш интендант и специалист по снабжению.
— Встав на путь, сложно с него свернуть, — снова целительница.
И ведь не поспоришь! Я вроде и точку зрения Прапора понимаю, но и Матушка И дело говорит. Сколько история знает примеров того, как во имя благих целей делались некрасивые вещи, от которых потом не отказывались, а возводили в принцип. Та же продразверстка у большевиков — не знаю, почему я вспомнил именно этот факт из школьной программы моего мира.
В общем, совет разделился. К счастью, не на равные фракции, Прапор остался в меньшинстве, разве что Амазонка его поддерживала, но не сказать, чтобы слишком рьяно. Почему она это делала, я понимал, хотя свечку не держал и слухи по лагерю не собирал. Но сложно игнорировать все эти взгляды, бросаемые парочкой друг на друга, появления на совете один за другим, со специально выделенной паузой, чтобы никто не подумал, что они пришли вместе. Война войной, а жизнь свое всегда возьмет.
