Потом мужской голос произнес из-за шторы:
— Мадам Бонапарт! — Я даже вздрогнула. — Говорит доктор Мартинэ. Не беспокойтесь, к вам никто не войдет. Вы готовы?
Пара было уже столько, что я едва не задыхалась. Тем временем процедурная сестра, худая женщина с крупным носом, все возилась со шлангом и клапанами. Она регулировала напор воды, направляя сильную струю в яму.
— Встаньте на отметку, — показала она, водя пульсирующим шлангом из стороны в сторону.
Я зашла на бледно-зеленый кружок в центре ямы.
— Повернитесь.
— Моя помощница направит вам струю воды на основание шеи. — Голос доктора Мартинэ казался бесстрастным. — Затем переведет струю ниже, на позвоночник. Ощущение будет неприятное, похожее на жжение, но знайте, что это безопасно. Если нужно, можете держаться за поручни.
Я ухватилась за перекладины.
— Задняя часть шеи — центр сосредоточения жизненной силы. Помощница сейчас направит струю ниже.
Струя горячей воды стала медленно перемещаться по позвоночнику. Ощущение кошмарное, я с трудом сдерживала крики. Убила бы этого доктора Мартинэ, только медленно. Быстро для него — слишком милосердно.
Под конец этой пытки я так ослабела, что служительнице пришлось помогать мне перейти в соседнюю комнату, где меня положили на кровать и оставили обильно потеть. Такое лечение, может, и подействует… если выживу.
2 прериаля, Люксембургский дворец
Друг мой, Париж снова кипит. В прошлом году на нас нападали справа. В этом году — слева. Как мы и опасались, на выборах несколько революционеров-радикалов получили места в Законодательном совете, все они объединились ради единой цели: сместить директоров. Комиссия, образованная для пересмотра результатов выборов, забраковала одного директора из четырех. Можете представить себе реакцию общества.
Забракованным оказался именно Тальен; увы, я бессилен отменить это решение. Тереза обратилась ко мне с просьбой предоставить ему должность у Бонапарта в Египте. Откровенно говоря, мне кажется, она просто хочет отправить его подальше за пределы страны.
Дядюшка Баррас
4 июня, Париж.
Уважаемая сестра, как управляющему семейным трестом Бонапартов, моим младшим братом мне поручено выплачивать Вам по три тысячи франков первого числа каждого месяца. Я уже направил банковское уведомление гражданину Эммери, Вашему банкиру. Советую расходовать деньги благоразумно.
Отвечая на Ваш запрос, сообщаю, что оплата лечения в Пломбьере возлагается на саму жену, а не на семью мужа.
С наилучшими пожеланиями, Жозеф Бонапарт
Без даты
Дорогая мама, я должна сделать ужасное признание. Эмили несчастна, и в том моя вина. Началось это ранней весной. Луи Бонапарт стал посещать нашу школу, и я шепнула Эмили, что его тянет к ней. Но ужасная истина состоит в ином: я боялась, что ему нравлюсь я, и не хотела, чтобы об этом догадались. Эмили же влюбилась в Луи, из-за чего ему пришлось отправиться в «Крестовый поход». Тогда мою лучшую подругу принудили спешно и неудачно выйти замуж. О дорогая мама, сейчас я готова умереть от стыда!
Твоя дочь Гортензия
Без даты
Не знаю, что и думать о письме Гортензии. Мысль о несчастье Эмили повергает меня в уныние, но в то же время, признаюсь, мне приятно думать, что Луи может нравиться моя дочь, которая так боится мальчишек. Как я выдам ее замуж? И выдам ли когда-нибудь?
Корсика
Уважаемая сестра, сим извещаю Вас, что мой муж может взять на себя командование фортом Марселя. Пожалуйста, сообщите директору Баррасу, что зять генерала Бонапарта — единственный подходящий кандидат на этот пост. Мы переедем в Марсель в июле.
Элиза Бонапарт Бакьёки
Без даты
Отправив письма, совершила долгую прогулку в горы до небольшой часовни — очаровательного каменного сооружения на вершине крутого холма, возвышающегося над долиной. Открыла дверь — внутри затхло и сыро. Тяжелая, глубокая тишина меня, как ни странно, успокоила. Какое-то время я просидела в часовне наедине со своими мыслями. Внутреннее побуждение заставило меня встать на колени.
Так много молитв теснилось у меня в сердце! Я молилась о безопасности французского флота, о Бонапарте и мальчиках. Молилась, чтобы Эмили полюбила своего мужа, а сердце моей дочери утешилось. Молилась о здоровье тетушки Дезире и маркиза, об успешности лечения, о процветании «Боден компани», которое позволит мне поскорее расплатиться с долгами и обеспечить будущее детей. Но самые истовые мои молитвы — о том, чтобы Господь придал мне терпение в делах с семьей Бонапарта.
18 июня
Провела день у ванн — огромных бассейнов, из которых торчат головы женщин, повязанные яркими платками. От ванн идет пар. В гулком помещении эхом отдаются смех и шепот сплетниц. Плечи дам погружены, зато из воды торчат то пальцы ног, то колено, то еще что-нибудь интересное. Плавают томно; одна смеется, а другая, выдыхая в воду, пускает пузыри. Это мир мечты.
Без даты
Со мной случилось несчастье.
[105] Теперь, слава Всевышнему, Гортензия при мне неотлучно. А еще, увы, — сильные боли и отчаяние.
23 июня, Париж, улица Тревноу
Дорогая Роза, ты едва не погибла, подумать только! Прилагаю унцию лакричника и семян кориандра, из которого твоя девочка сможет приготовить отличное слабительное. Поскобли лакричник и нарежь тонкими кусочками, растолки семена, положи все это в пинту воды и немного повари. Процеди отвар, смешай с унцией сенны, и пусть простоит шесть часов. Снова процеди — и пей натощак.
Не забывай о молитвах! Сейчас больше, чем когда-либо, надо молиться.
Твоя крестная, тетушка Дезире
Р. S. Соседка сообщила, что флот направился в Испанию. Она прочла об этом в «Вестнике внешних сношений». Но в статье из «Постьон-де-Кале» говорится, что твой муж намерен захватить остров Мальта. Разве это не в другой стороне?
