— Мадам де Соуза — жена испанского посла, писательница романов… — Бонапарт выпятил губы, как бы обдумывая сказанное.
— Это предкарнавальное собрание, вместо бала, — объяснила я и наклонилась к зеркалу, чтобы лучше рассмотреть лицо. Потом, выпрямившись и сделав шаг назад, глянула в него еще раз. — Ожидается праздная болтовня; будут, в основном, женщины, — вы такие сборища не приветствуете. Я уже предупредила, что вы не придете.
Впрочем, Бонапарт не слушал.
— Я хотел бы, чтобы вас сопровождали, — сказал он, барабаня по столику пальцами.
— Но, Бонапарт, это всего в нескольких минутах езды отсюда, со мной будут пажи и два телохранителя. — Где же то чудесное время, когда я могла выезжать одна? — Уже через полчаса все соберутся, я и так опаздываю!
— Жозефина… — Он помолчал, подался вперед в кресле и упер локти в колени. — Фуше был прав. Кадудаль вместе с другими убийцами, как выяснилось, в Париже.
— Сколько их?
Бонапарт редко выказывал тревогу, но что-то в его манерах — особая неподвижность лица? — заставило меня насторожиться.
— Двадцать четыре, если быть точным.
— В Париже! — Я потянулась к носовому платку, прижала его к губам и вдохнула успокаивающий аромат лаванды.
Горячая рука Бонапарта легла на мое плечо.
— Мы распорядились увеличить стражу и запирать на ночь городские ворота.
Но убийцы уже в Париже, внутри его стен!
— Бонапарт, нам необходим Фуше…
— Не волнуйтесь, Фуше неофициально будет присматривать за всем.
— Это обнадеживает, — сказала я, откидываясь на спинку кресла. Может быть, благодаря Фуше мы будем в безопасности.
В тот же день, одиннадцать вечера
Городские ворота должны быть закрыты с шести часов вечера и до утра. Обыскивают все кареты и фургоны, ищут следы Кадудаля и его сообщников.
— Прямо как тогда, — вспомнила Клари, имея в виду дни террора.
8 февраля, почти полночь
— О чем это? — Синьора Летиция ткнула пальцем в номер «Монитёр».
— Это о том, мама, что Англия наняла роялистов-головорезов для покушения на твоего сына, — ответила Каролина, выдержав эффектную паузу после слова «покушение».
— Ка-ду-даля?
— Вы не беспокойтесь, — вмешалась я, предлагая свекрови занять почетное место. — Полиция их остановит.
Вернее, Фуше, — но это имя я не могла произнести вслух. Я не смела даже намекнуть на то, что человек, которого Бонапарт по наущению родственников понизил в должности, намерен раскрыть заговор. Между тем, если бы не наш добрый друг, Бонапарта уже могли убить.
— Беспокоиться? Фонды растут, — икнула Элиза.
— Ничто так не подстегивает экономику, как небольшой кризис, — отозвался Жозеф. — Назавтра у меня как раз назначена встреча в Парижской фондовой бирже. Хотите, мама, я поговорю с человеком, управляющим вашими инвестициями?
— Естественно, — согласилась синьора Летиция, постукивая вязальными спицами.
10 февраля, дворец Тюильри
Вчера вечером приехали из Компьеня Луи с Гортензией.
— Ты получила мое письмо? — спросила я, обнимая дочь. Она пополнела, что меня радует. — Вы не привезли малыша?
— Он спит в своей корзинке, — объяснил Луи и отступил в сторону, пропуская горничную с подносом. — Что тут у вас происходит? Нас едва впустили в городские ворота.
— Полиция раскрыла еще один заговор против Бонапарта. — Что можно им рассказать? — Помните Кадудаля?
Гортензия воззрилась на меня с тревогой:
— Он в Париже?
— Говорят, где-то здесь…
— А я думал, Кадудаль в Англии, — удивился Луи.
— Можно не сомневаться, англичане хорошо ему платят, — сказала я.
За дверью послышались фальшивое пение и затем — детский плач. Вошел мой муж с Маленьким Наполеоном на руках.
— Хоть кому-то нравится, как я пою, — усмехнулся Бонапарт.
Покаянный вторник, 14 февраля, дворец Тюильри
По-прежнему никаких признаков Кадудаля, — впрочем, один роялист, заключенный в тюрьму Аббатства, сознался, что приехал во Францию вместе с ним. По его словам, план заключался в похищении Бонапарта. Они готовили государственный переворот.
— Похитить? Бессмыслица! Единственный способ от меня избавиться — это уничтожить! — прокомментировал известие Бонапарт.
Откровенно говоря, все мы потрясены. По словам этого роялиста, в заговор вовлечен Моро, один из наиболее известных генералов республиканских армий. Как такое может быть?
В тот же день, тридцать пять минут четвертого пополудни
Иногда Бонапарт смотрит, как затравленный зверь. Теперь он постоянно встречается с особым консулом.
15 февраля, очень рано
Бонапарт не спал всю ночь, вертелся с боку на бок, пока простыня, которой он укрывается, не превратилась во влажный узел. С первыми признаками рассвета он сел.
— Я пришел к решению.
Уже по тому, как опустились его плечи, я догадалась, что он задумал предпринять.
16 февраля
Сегодня официально объявлено об аресте Моро. Все ошеломлены. Даже на рынке тихо, доложила мне Мими.
9 марта, восьмая годовщина нашей свадьбы
Ужин по случаю годовщины был прерван визитом Фуше.
— Проведите его сюда! — потребовал Бонапарт, отталкивая блюдо с куриными костями.
Явился Фуше в забрызганных грязью ботфортах.
— Кадудаль найден.
— Арестован?
— Один из заговорщиков предупредил нас, что Кадудаля хотят перевезти из одного тайного места в другое. Мы задержали его кабриолет на площади Сент-Этьен-дю-Мон, но ему удалось бежать.
— Отвечайте на вопрос, Фуше! — вспылил Бонапарт. — Кадудаль был арестован?
— На площади Сент-Этьен-дю-Мон путь кабриолету заступили двое полицейских. Один схватил лошадь под уздцы, и Кадудаль его застрелил. Другой был ранен в бедро, пытаясь ударить заговорщика дубинкой. Затем Кадудаль выскочил из кареты…
— Враки! Кадудаль выскочил? Он крупный малый, ему из кареты и выйти-то трудно.
— Первый консул, я могу заблуждаться, но никогда не обманываю. Когда тот побежал, раненый полицейский с помощью двух смелых прохожих сумел схватить Кадудаля и свалить ударом по голове.
— Так он в заключении. Он сознался?
— Только в том, что приехал в Париж с намерением свергнуть вас. Кадудаль определенно не раскаивается. Узнав, что полицейский, которого он убил, был мужем и отцом, он посоветовал, чтобы впредь мы посылали на такие задания холостяков.
