С тех пор я успела раскаяться в этом своем «бунтарстве». Мне повезло, что эту должность занимает граф Этикет. Нелегко ему учить нас, выскочек, королевским манерам. Чтобы быть императрицей, придется запастись терпением.
12 сентября 1804 года, Сен-Ле
Дорогая мама, мы в Сен-Ле. Наш новый замок прекрасен! Мы хотели побыть здесь некоторое время перед возвращением в Париж. Уже через месяц у нас родится ребенок.
Замок требует ремонта, но все равно наше пребывание здесь — как отдых.
Если позволяет здоровье, Луи и его любимый спаниель бродят по холмам и полям, а я нахожу себе домашние удовольствия. Все это утро провела на кухне, помогая варить варенье. Вчера делали мыло, на следующей неделе будем лепить свечи.
Маленький Наполеон, конечно, «помогает». Теперь, когда его папа дома, он счастлив. Бедный папа, чье здоровье ничуть не улучшилось от поездки на воды…
Доктор Корвизар считает, что Луи, как ты и подозревала, страдает от хронического ревматизма. Он каждый вечер принимает спиртовые паровые ванны с экстрактом горчака в дополнение к таблеткам от анурии, которые, кажется, снимают боль. Ему приходится избегать баранины, гусятины и свинины — как раз того, что он так любит. Неудивительно, что он то и дело теперь бывает не в духе.
Что бы ты ни делала, мама, не беспокойся: обо мне хорошо заботятся. Прилагаю рисунок, выполненный для тебя Маленьким Наполеоном. Большая раскоряка в правом нижнем углу — это я.
Твоя любящая дочь Гортензия
9 октября
— Отчего вы так долго не возвращались? Вам следовало быть здесь еще несколько недель тому назад, — обняв, выбранила я дочь. — Только посмотри на себя!
У нее огромный живот.
— Тебе нельзя трястись по дорогам!
— Мама, не волнуйся! Акушерка уверяет, что до родов еще далеко. В деревне я окрепла.
— Как я рада видеть вас, Луи! И вас, мсье Флао, — добавила я, кивая адъютанту, сыну моей подруги мадам де Соуза.
— Ваше величество! — изящным поклоном ответил Флао. Симпатичный молодой человек с элегантными манерами. Легко понять, почему вокруг него суетятся женщины! Ходят слухи, что к нему неравнодушна и Каролина.
Луи, нагнувшись, чмокнул Гортензию в щеку:
— Ты здорова, любовь моя драгоценная?
— О да, вполне здорова, дорогой, — ответила она с улыбкой.
«Прекрасная пара! — решила я. — Молодая счастливая мать и любящий отец».
11 октября, очень поздно (я без сил)
Было еще рано, когда Мими разбудила меня:
— Прискакал лакей твоей дочери. Роды начались!
Бонапарт спал и ничего не слышал. Я выскользнула из постели и вслед за Мими перешла в соседнюю комнату.
— Сколько сейчас времени? — спросила я, оборачивая голову кашемировым шарфом.
— Двадцать минут четвертого, — подавив зевок, ответила Мими.
— Лошади готовы?
— Не так скоро, ваше величество, — улыбнулась Мими, протягивая мне кружку горячего шоколада. — Вы не можете выехать вот так запросто. Что подумает граф Этикет? Младенец не торопится — вот и вы тоже не спешите!
Но я чувствовала себя, как на горячей сковородке. Не могла медлить, рисуя в воображении, что сейчас происходит с дочерью. Быстро надела принесенное Мими из гардероба платье и выехала. Императрица я или нет — не важно. Главное, у меня дочка рожает.
Ребенок родился днем, в половине третьего. Еще один мальчик!
— Образцовый младенец, — подтвердила акушерка. Луи тщательно оглядел малютку перед тем, как няня его запеленала.
— Что за благословение: два сына! — восхитилась я. — Он просто вылитый отец.
— Вы так считаете? — присмотрелся Луи.
Дочка прижала мои пальцы к своей, еще бледной, щеке:
— Разве он не прекрасен, мама?
— Это ты прекрасна, — улыбнулась я своей милой Гортензии. До чего же отважна моя дочь!
МНЕ ПРЕДЛОЖЕНА КОРОНА
15 октября 1804 года, Сен-Клу
— Понтифик наконец ответил, — сообщил мне Бонапарт, едва я вошла. — Это пока неофициально, но папа согласился приехать в Париж.
[142]
— Короновать вас? — рассеянно спросила я, ставя корзинку. Я провела все утро с дочерью и была очень озабочена. Пети (так мы зовем его)
[143] чувствует себя прекрасно, но сама Гортензия еще не окрепла и если вообще ест, то недостаточно.
— Позовите архитекторов, встречу назначьте сегодня ближе к вечеру. Я освобожусь в пять. Папа остановится в «Павильоне Флоры», надо все там привести в порядок.
У двери Бонапарт остановился.
— В чем дело? Думаете, такая резиденция ему не подойдет?
— Бонапарт, простите. Наверное, я не… Вы сказали, папа приедет? Вы это серьезно? Не шутите?
— Мы это уже обсуждали.
— Просто я… Как? Как принимать у себя папу?
Бонапарт не сдержал смешка:
— А в чем дело? Я ведь император.
Без даты
В доме, где остановятся папа Пий VII и его свита, будут заново декорированы пятьдесят шесть комнат. Представить только! Помню, еще недавно даже покупка нового каркаса кровати казалась мне слишком большой тратой.
Мечась между Гортензией и подготовкой к коронации, я умудрилась изрядно поизносить свои наряды.
17 октября, Сен-Клу
Столько дел! Утром встречалась с модельером Леруа, художниками Жаком-Луи Давидом и Изабе по поводу новых придворных платьев. Мне удалось убедить их, что было бы жестоко возвращать кринолины. Француженки уже не потерпят такую средневековую конструкцию!
Наше решение просто и элегантно: платье будет очень похоже на современные наряды, но с длинным шлейфом и жестким гофрированным круглым воротником. Хоть и непрактичен, этот воротник, несомненно, мне идет. Леруа предложил ввести в обиход модель воротника из тюля, вышитого золотом и серебром. Он прикрепляется к плечам и стоит за затылком, как на портретах Екатерины Медичи. Мои фрейлины в восторге.
25 октября, почти одиннадцать пополудни, Сен-Клу
Коронация состоится через две недели, но сегодня вечером Бонапарт узнал, что святой отец еще даже не выехал из Рима. Поэтому коронацию отложили до второго декабря. Откровенно говоря, испытываю облегчение. Так много еще надо сделать!
