Уже близилось последнее на сегодня интервью, когда один из ассистентов подбежал к Уайатту и выпалил:
— Мы только что получили запрос от некоего Генри Фиренце, который утверждает, что у него более восьми миллионов подписчиков в твиттере и что он огромный фанат Хеллер. Он спрашивает, не сможем ли мы его втиснуть куда-нибудь?
— Кто? — переспросил Уайатт. — Генри кто? Первый раз слышу это имя. Да и мы загружены вплоть до последней секунды. Генри Фиренце… как-то подозрительно… Позовите-ка охрану.
— Я поговорю с ним, — произнесла Хеллер. Впервые за это утро она выглядела по-настоящему счастливой. — Все нормально, не беспокойтесь.
В комнату вошел парень, который выглядел всего на несколько лет старше нас с Хеллер. Это был американец азиатского происхождения, очень привлекательный, с острыми скулами и легкой походкой. При взгляде на него сразу становилось ясно, что ему комфортно в своем теле, и он не испытывает ни малейшего стеснения от того, что заходит в комнату, полную незнакомых ему людей. Я заметила белую прядку в его черных волосах и сначала подумала, что это такой модный тренд, и ему приходится постоянно подкрашивать отросшие корни. Однако прядка выглядела очень естественно, и я вспомнила, что где-то читала, что белый вихор может быть генетической особенностью.
— Генри Фиренце, — представился парень, глядя на Хеллер, — Спасибо, что согласились встретиться со мной. Буду быстрым. Большой фанат.
— Не вопрос, Генри, — ответила Хеллер, и то, как она произнесла его имя, показалось мне очень подозрительным.
— Две минуты, Генри, — сказал Уайатт. — Больше времени у нас нет.
— Понимаю, — ответил Генри. — Итак, мисс Харриган, это довольно нервное время для вас, ведь люди закидывают вас кучей разнообразных вопросов. Как вы держитесь?
— Я… справляюсь, — заверила его Хеллер. По ее голосу было понятно, что это был взвешенный ответ, а не заранее подготовленная и заученная информация, которую ей нужно было жизнерадостно внушать всем остальным журналистам.
— Вы смотрели фильм? — спросил Генри.
— Еще нет, — ответила Хеллер, хотя незадолго до этого она сама рассказывала журналистам, что смотрела фильм бессчетное количество раз, что он великолепен, что он совершенно соответствует книге и что она от него в восторге.
— Уверен, что фильм стоящий, — сказал Генри Хеллер. — Я знаю, насколько он важен для вас и как усердно вы над ним работали. Только не доводите себя до белого каления, хорошо?
— Э-э, Генри, а у вас есть какие-нибудь реально стоящие вопросы? — спросил Уайатт.
— Только один, но сначала хочу спросить: кто это?
Он показал на меня.
— Никому неизвестно, — ответила Хеллер. — Появилась откуда-то и теперь таскает маффины из буфета. Вон видишь, под футболкой три пончика спрятала. И не собирается уходить.
Для справки: я съела только два маффина, а пончик завернула в салфетку на всякий случай — мало ли что может произойти.
— Правда? — удивился Генри.
— Она моя кузина, — призналась Хеллер. — Из Нью-Джерси. Ее задача — удостовериться, что я не напьюсь, не накурюсь, не угоню машину и не врежусь на ней в автобус «Войн ангела». Чемпион мира среди зануд. Стоит мне только подумать о сигаретке или матерном словечке, как ее голова раскалывается на две части, и оттуда появляется эта мерзкая горбатая ящерица в белом фартуке. О, а вот и она!
— Неправда! — возмутилась я. — Я здесь в качестве… э-э… волонтера! Я заботливый член семьи и божественный рупор небес!
— Она… она помогает, — произнесла Хеллер. Она взглянула на меня и тут же отвела взгляд.
— Что ж, кажется, вы обе очень хорошо справляетесь, — улыбнулся Генри, кивая мне. В этот момент я поняла: парни, вроде моих братьев или Милса и Билли, даже при самой мимолетной встрече с Генри сразу поймут, что он — самый классный парень на свете, и начнут имитировать его подпрыгивающую походку, ухмылку и, вполне возможно, его белую челку. Вот только они будут выглядеть как туповатые зебры-подростки. Генри был классным, хотя не прилагал для этого никаких усилий. Он был классным, потому что казалось, что ему и вправду не наплевать на Хеллер, что он и доказал, не задав ей ни одного нахального вопроса. И он выглядел так, будто ему хочется обнять Хеллер и прошептать ей на ушко, что все будет хорошо.
— Мой вопрос такой, — сказал Генри. — Хеллер Харриган, вы супермегазвезда. За каждым вашим шагом следят миллионы глаз — в надежде, что вы облажаетесь. Ведь так здорово наблюдать за людьми, которые облажались! Это подобно тому, как автокатастрофа и крушения самолетов привлекают толпы зевак. Но позвольте задать вам один вопрос. Я знаю, что подобного никогда не произойдет, но что, если сбудутся наихудшие опасения? Что, если фильм провалится, все начнут винить вас одну, и все эти «Воины ангела» наставят на вас свои золотые арбалеты? Если, не дай Бог, это произойдет, что вы будете делать?
Генри смотрел Хеллер прямо в глаза, а она отвечала ему тем же. Они будто бросали друг другу какой-то вызов, известный только им двоим.
— Я разберусь с этим, — ответила Хеллер. — Это, конечно, будет не самый приятный опыт, и, возможно, потребуется довольно много времени, чтобы вытащить все эти золотые стрелы из моей головы, но я… я не сдамся. Смерти моей они не дождутся.
Произнося эти последние слова про смерть, Хеллер не была похожа на какую-то глупышку, трезвонящую всем: «ОМГ, когда вот тот-то посмотрел на меня из противоположного угла кафе, я думала, что прям умру!» Она была похожа на человека, который либо когда-то был на волосок от смерти, либо очень серьезно думал о ней. Возникла пауза. Хеллер и Генри Фиренце — ну, или как его там на самом деле звали — продолжали смотреть друг другу в глаза. Хеллер улыбалась не своей голливудской улыбкой, а чуть более сдержанно, смело и даже немного испуганно.
— Спасибо, Генри, — сказал Уайатт. — Пожалуйста, передай своим подписчикам, что Хеллер их всех обожает, что «Войны ангела» им обязательно понравятся и что они должны продолжать писать твиты о нем!
***
После того как Генри ушел, для Хеллер наступил перерыв на ланч. Мы сидели вдвоем в одной из спален номера, окруженные кучами одежды — Хеллер поменяла наряд, прическу и аксессуары как минимум двенадцать раз за утро, потому что, как мне объяснил Уайатт: «Хеллер должна быть иконой стиля. Она не может выглядеть одинаково на всех фото и видео, потому что фэшн-блогерам просто необходимы миллионы новых луков Хеллер, чтобы их проанализировать, раскритиковать, а потом скопировать для себя. Коллажи с ее нарядами часто публикуются в журналах, чтобы их читатели могли проголосовать за свой любимый и поспорить о том, сколько раз Хеллер повторила один и тот же пояс или сумку, и означает ли это, что эти пояс и сумка — ее любимчики. Ну и у нас есть раздел советов, где купить любимые сумки и ремни Хеллер, или их менее дорогие версии, которые выглядят почти так же, хоть и могут развалиться или привести к сыпи, если вы решитесь выгулять их пару раз».
