— Простите меня, — проговорил он, — я просто хочу, чтобы весь мир знал, что даже если Хеллер действительно сошла с ума, она все еще великолепная актриса и по-настоящему хороший человек. Я хочу, чтобы все забыли про реабилитационный центр, про обнаженные фотографии и про ограбление магазина. Хел, я не знаю, что тебе сказать. Я люблю тебя, я отличный менеджер, и я очень хочу, чтобы «Войны ангела» стали международным феноменом, но я больше не могу. Я не вижу выхода из этой ситуации.
Хеллер пристально посмотрела на Уайатта, и я увидела, как она тоже разваливается на кусочки. Она работала на износ, и «Войны ангела» были ее последним шансом.
— Уайатт, даже не вздумай извиняться! — неожиданно сказала кузина. — Ты — лучший менеджер в мире и отличный человек! Это я во всем виновата. Вы с Кейти изо всех сил пытались помочь мне, но я испортила этот уик-энд, наш фильм и вообще все! Я — та единственная вещь на свете, которая хуже плохой христианки, я — плохая КИНОЗВЕЗДА!
Хеллер бросилась в другое кресло и повесила голову, выглядя даже более потерянной, чем Уайатт.
— Буббела
[19], — произнесла я, используя еще одно еврейское слово, которому меня научил Уайатт. — У меня есть идея.
Глава 34
Спасти репутацию
Итак, потребовалась лишь таблетка детского аспирина, которую меня заставили проглотить обманным путем, чтобы превратить меня в дикое, непокорное, безумное существо — то есть в Хеллер. А теперь нам нужно было превратить Хеллер в меня.
В понедельник в 12 часов дня Поющие Синглберри должны были выступать в одном из торговых центров Парсиппани, чтобы собрать денег для нашей местной детской больницы. Уайатт все утро занимался информированием папарацци, новостных агентств, всевозможных интернет-сайтов, ленты твиттера и всех, кто пришел ему в голову, о предстоящем мероприятии-сюрпризе, в котором, возможно, будет принимать участие Хеллер Харриган — вновь подтвердившая свою плохую репутацию звезда всеми ожидаемого блокбастера «Войны ангела». Он поставил хештеги #ЯвлениеАнгела #ПровалХеллер #ДеткаИзДжерси и #ОМГ_Хеллер!!! И за час до начала концерта Эйприл отвезла Хеллер, Уайатта и меня в Нью-Джерси.
К полудню центральная площадка торгового центра, где на Рождество ставили трехэтажную елку, была полностью забита. Еще больше людей перевешивались за поручни на втором и третьем этажах центра. Благодаря рекламной кампании Уайатта присутствующие были жутко взбудоражены, хотя никто толком не знал, что их ждет. Ходили слухи, что президент планировал выступить с незапланированной речью и привести Хеллер в качестве примера загнивающей молодежи; кто-то уверял, что ровно в полдень Хеллер ударит в колокол и из решеток кондиционеров посыплются миллионы долларов, а охотящиеся за ними жадные покупатели, которые устроят отвратительные драки, станут частью нового реалити-шоу Хеллер. Еще была очень большая вероятность того, что в поддержку Хеллер выступят знаменитости вроде Тейлор Свифт, Кэти Перри или нового горячего бойз-бенда из Англии. От последней новости тысячи девчонок-подростков визжали и падали в обморок, ну или притворялись, что падали — чтобы Чедвин, Брук или Найл попытались привести их в чувство, желательно с помощью поцелуев, автографов на ключице и селфи.
В 12:05 на окруженной охранниками маленькой сцене появилась Софи.
— Привет, меня зовут Софи, — начала она, и в толпе послышался гул недовольства, потому что все ожидали увидеть не Софи, а Хеллер или какую-нибудь другую знаменитость.
— Заткнитесь, у меня рак, придурки, — продолжила Софи, снимая кепку и предъявляя миру свой хохолок. — И я — лишь один пример из огромного числа больных детей; однако благодаря Детской больнице имени Святого Антония многие из нас чувствуют себя довольно хорошо или даже отлично. Врачи и медсестры этой больницы замечательные, но им нужна наша помощь, чтобы иметь возможность закупать новое оборудование, выплачивать сотрудникам зарплаты и финансировать научные исследования.
— Где Тейлор Свифт? — крикнул кто-то в толпе. — Мы хотим Тейлор!
— Тейлор здесь нет, — ответила Софи. — Я, конечно, люблю ее, но у нас есть кое-кто получше, так что заткните свои глотки, шуты гороховые. И сейчас я хочу представить вам группу людей, которые потратили много времени, собирая средства для больницы Святого Антония и для детей вроде меня. Знаю, сначала вы можете подумать, что это какие-то безнадежные дурачки, и начнете набирать своим друзьям сообщения, чтобы вместе пойти куда-нибудь поесть пиццу, но, пожалуйста, не делайте этого. Эти люди на самом деле невероятны, и, если вы будете себя хорошо вести, то увидите еще одного очень крутого гостя. Я не назову имени этой знаменитости, но она настоящая суперзвезда — блин, просто представьте человека, которому пишет Бейонсе и с которым ей до смерти хочется потусить, поесть попкорн из микроволновки и пойти на шоппинг за лучшими дизайнерскими сумочками для своей маленькой собачки…
Толпа начала гудеть и произносить имя Хеллер, и у было каждого свое мнение: я расслышала слова «шлюха», «тупая блондинка», «прекрасная», «алкашка», «наркоша», «Анна Банана» и «самая крутая горячая штучка и ходячая катастрофа».
— Народ! — Софи перекрикнула шум. — Вы думаете, что знаете этого человека, но она совсем не такая, как вы думаете. Сегодня она занимается сбором средств для больницы и сама внесла довольно большое пожертвование, так что вы все невероятно удивитесь и завопите с протяжным: «Что-о-о?» Ну а пока позвольте представить вам замечательных Поющих Синглберри!
Нам практически совсем не аплодировали, пока мы поднимались на сцену — девять Поющих Синглберри и родители. Мы все были в нашей фирменной одежде Синглберри: мальчики в бордовых пиджаках с вышитой на нагрудном кармане музыкальной нотой, а девочки в плиссированных юбках и гольфах в бордовую и золотую полоску. Мама с папой были в бордовых свитерах, которая связала мама, используя орнамент в виде музыкальных нот. Калеб повесил на шею гитару, Калико села за ударные, а Коринн встала за клавишные.
Я встала посередине, между Картером и Кэтрин. Оглядываясь на свою семью, я испытала невероятную гордость — когда мы вышли из полицейского участка, я увидела, что все мои братья и сестры ждут меня у входа. Все обнимали меня, спрашивали, как прошел мой уик-энд, а Калико прошептала: «Ты, конечно, можешь рассказывать родителям версию 13+, но мне ты должна рассказать все без цензуры». Я сообщила всем о своем плане по спасению репутации Хеллер, и все согласились мне помочь. Они тоже очень по ней скучали.
Папа задал нам начальную ноту на камертоне, и мы, подстроившись под нее, начали песню, которую написал Кастор и которая стала нашим гимном — она называется «Синглберри-стомп»
[20]. Первым запел Карл, ему 12 лет и у него прекраснейший и чистый тенор:
ВОТ СИЖУ Я В ТЕМНОТЕ,
НЕ ЗНАЮ, ЧЕМ ЗАНЯТЬСЯ,
ХОЧУ ЧЕГО-НИБУДЬ ПОПЕТЬ,
НО ВОТ ВОПРОС — КОМУ?
Затем Калико, сохраняя легкий, но настойчивый барабанный ритм, присоединилась к Карлу:
