Доминик не сразу сообразил, что доктор имеет в виду те нашумевшие случаи, когда пациенты-мужчины насиловали женщин и те даже беременели. Более того, иногда насильниками оказывались санитары. Представить себе невозможно, что с душевнобольными вроде Мэриан могут обращаться подобным образом.
Первая камера оказалась пустой. Из следующей доносились звуки, выражавшие безнадежное отчаяние. Доминик заглянул в окошко. Растрепанная женщина сидела, скорчившись, в углу, обхватив руками колени, раскачиваясь вперед и назад, и рыдала так горько, что ангелы, казалось, заплакали бы вместе с ней.
С застывшим лицом Доминик закрыл окошко.
– Что с ней?
– У миссис Уикер было несколько выкидышей. Лишь первого ребенка ей удалось доносить, но он умер сразу же после рождения. В прошлом году она стала совершенно безумной.
«Ничего удивительного, – подумал Доминик. – Но что же представляет собой ее муж, заставивший ее столько страдать?»
– Как вы ее лечите?
– Пиявки к вискам, чтобы снять дурное настроение. Очищение организма с помощью слабительных. Еженедельные кровопускания. У нее уже несколько недель не было приступов буйства.
Ледяные ванны. Смирительные рубашки. Пиявки и слабительное. Ничего удивительного, что Эмуорт и слышать не хочет о том, чтобы отправить сюда Мэриан. Даже если бы врачи могли гарантировать полное выздоровление, вряд ли он, Доминик, решился бы подвергнуть ее такому лечению.
– Многие ли из ваших пациентов возвращаются домой здоровыми?
– Такие случаи бывают. Наиболее успешно идет лечение у женщин, страдающих меланхолией. Со временем, возможно, медицина научится излечивать все душевные расстройства, но я не думаю, что доживу до этого.
По крайней мере он честен. И все равно ни за что бы Доминик не доверил Мэриан заботам этого человека. Никакой меланхолией она не страдает. Напротив, она вся как солнечный свет. Временами как легкий шквал. Но уж никак не унылый дождь.
– Вы их все время держите взаперти?
– Прогулки по саду – одна из привилегий, которой мы их поощряем за хорошее поведение. Пойдемте, я вам покажу.
После мрачных картин, которые он только что увидел, эти слова прозвучали вдохновляюще. Сам сад, однако, произвел на Доминика удручающее впечатление – тропинки, усыпанные гравием, несколько крохотных лужаек и кустарников, скамейки, вот и все. Вероятно, доктор считает цветочные клумбы чересчур возбуждающими.
Высокие каменные стены заканчивались наверху острыми, изогнутыми внутрь пиками. Если эта считается одной из самых прогрессивных клиник в Англии, то лучше сразу умереть, чем когда-либо попасть сюда.
Доктор проследил за его взглядом:
– Никто из наших пациентов еще ни разу не пытался бежать. В деревне нас считают самыми спокойными соседями.
В дальнем конце сада две крупные женщины в сером по пятам следовали за двумя пациентками. Через некоторое время они повернулись и направились в сторону дома. Доминик успел заметить глаза той, что постарше, слева. Она смотрела совершенно пустым взглядом, мимо него. В глазах другой, напряженно смотревшей прямо на него, что-то промелькнуло. Довольно молодая, высокая, с густыми черными волосами и выразительными чертами лица… При других обстоятельствах ее можно было бы назвать даже красивой. Крейторн понизил голос:
– Та, что слева, миссис Гилл, скоро, наверное, вернется домой. Она пыталась совершить самоубийство, но теперь абсолютно спокойна. Минеральные укрепляющие средства и настойки с наркотиками сняли возбуждение.
«И довели несчастную женщину почти до бессознательного состояния», – подумал Доминик.
– А вторая?
– Миссис М… – Доктор запнулся на полуслове. – Эту пациентку мы называем миссис Браун. Ее муж настаивает на самом лучшем лечении, но боится, что соседи узнают о ее состоянии. Кажется, он сказал всем, что она в Италии, лечит легкие. Жаль, что он решил прибегнуть ко лжи.
И он не одинок. Доминик уже знавал подобные случаи.
– Она поправляется?
– У неё бывают длительные периоды прояснения рассудка, но потом наступают приступы полного безумия, в особенности когда приезжает муж. Мне пришлось попросить его навещать ее пореже. Боюсь, я ничем не могу его обнадежить. Ее поведение совершенно непредсказуемо. – Крейторн задумчиво разглядывал пациентку. – Прошу прощения, я на одну минутку.
Он кивнул Доминику и подошел к одной из санитарок.
Доминик медленно пошел по направлению к стене. Какое. печальное место по сравнению с удивительными, необыкновенными садами Мэриан…
Сзади раздался крик. Он обернулся. Миссис Браун бежала к нему, санитарки, пыхтя, пытались поспеть за ней.
Доминик никогда в жизни не боялся женщин. С другой стороны, и сумасшедших он тоже еще никогда не видел. И все равно будь он проклят, если побежит от женщины. Однако она не собиралась на него нападать. Вместо этого она схватила его за руку:
– Умоляю вас, сэр… Я вовсе не сумасшедшая. Я не знаю, почему меня держат здесь. Если вы скажете моему отцу, он позаботится о том, чтобы меня выпустили. Генерал Эймс из Холлиуэлл-Гранжа. Умоляю вас, сэр…
Больше юна ничего не успела сказать. Надзирательницы Нагнали ее. Она упала на колени, обхватила его ноги.
– Умоляю, сэр, дайте ему знать. Эймс из Холлиуэлл-Гранжа. Передайте, чтобы приехал за мной.
Санитарки оттащили ее от Доминика. Приблизился доктор Крейторн.
– Ваш отец знает о том, что вы здесь, миссис Браун. Но он слишком расстроен и не может вас навещать. Вам же известно об этом. Ваш муж много раз вам это объяснял.
– Мой муж лжет! – Она снова подняла глаза на Доминика. – Это он упрятал меня сюда. И знаете почему? Потому что я ему не покорилась. Потому что у меня смешанная кровь. Потому что я с ним не соглашалась.
Больше она ничего не успела сказать. Одна из надзирательниц заткнула ей рот, другая заломила руки за спину. Они утащили ее. Доминик смотрел вслед, весь дрожа.
– Я считаю, что с пациентами следует быть честным… но она все еще подвержена галлюцинациям и приступам буйства. Я не вижу никакого улучшения в ее состоянии. К счастью, муж способен обеспечить ей самое лучшее лечение. Может быть, когда-нибудь с Божьей помощью…
Голос его затих. Доминик знал, что никогда в жизни не забудет отчаянного выражения глаз миссис Браун. Он не сомневался в том, что доктор Крейторн честный человек и хороший специалист. И тем не менее дал себе торжественную клятву, что Мэриан никогда в жизни не попадет в такое место.
Глава 13
Доминик медленно возвращался в Уорфилд, преследуемый мрачными мыслями. Это, конечно, прекрасно, что он дал самому себе клятву защитить Мэриан, однако право распоряжаться ее судьбой получит Кайл. Лишь он будет вправе принимать решения.
