Епископ снова улыбнулся:
– Да, вы с детства отличались вспыльчивым характером. Недаром получили прозвище Чёрный Петух…
– Точно, – подтвердил Андреас. – То и дело с мальчишками дрался. Папаша покойный, бывало, узнает, как схватит вожжи и давай меня охаживать. Только постарел он уже, рука не та. Лупит, а я смеюсь. Ну, хлестнёт с десяток раз, да и отпустит…
Дверь вновь открылась. Носатый слуга внёс огромный кувшин и глиняную кружку. Следом вошёл мальчик с цельным копчёным окороком и буханкой ржаного хлеба. При виде такого великолепия купец жадно заурчал, придвинулся к столу и бесцеремонно сгрёб в сторону свитки. Фон Веннинген опустился в ненавистное кресло и замахал рукой на прислугу. Те поставили принесённое и, пятясь, удалились. Окс, не церемонясь, налил полную кружку, осушил её залпом, налил вторую, сделал ещё несколько глотков и лишь потом вытащил нож. Глядя, как путешественник расправляется с едой, епископ поощрительно улыбался, но пальцы его преосвященства нервно поглаживали верхушку посоха.
Покончив с трапезой, Андреас вытер руки о запылённый кафтан и довольно откинулся на спинку стула.
– Стало быть, с настоящими опасностями вам не довелось встретиться? – саркастически спросил фон Веннинген. – Вы сражались лишь с владельцами придорожных трактиров?
В ответ Окс повернулся к собеседнику левым боком, отвёл длинные волосы, и епископ нахмурился, увидев, что у купца не хватает части уха, а от брови через череп тянется ровный белёсый шрам.
– Это случилось в Литве, неподалёку от Вильно. Леса там дремучие, не в пример здешним. Насели на нас с двух сторон. Мне саблей и досталось. Хорошо, что удар вскользь пришёлся. Ухо, конечно, жалко, зато мой обидчик живым не ушёл: я ему бок распорол и печень наружу выворотил. Отбились мы тогда со товарищи, но трое из семи моих спутников никогда не вернутся домой…
Андреас замолк и налил ещё вина. Епископ побарабанил пальцами по столешнице:
– Ну хорошо. Перейдём к делу. Что с нашим поручением?
Купец неторопливо потягивал вино и посматривал на его преосвященство поверх глиняной кружки.
– Божественный напиток, – объявил он. – Ни в Литве, ни в Московии хорошего вина не достать, не говоря уж о Турции. Последователям Мухаммеда вера запрещает пить хмельное, поэтому они курят зелья, уносящие в царство грёз и видений. Московиты гонят ужасную брагу. От неё горят внутренности и глаза лезут из орбит. Разве что в Тавриде… Тамошние склоны просто созданы для виноградной лозы. К счастью, торговля и виноделие процветают, ибо генуэзцы пока ещё владеют южным берегом. Но долго ли они продержатся, никто не знает. Пройдёт совсем немного времени, и там воцарятся турки…
Андреас снова приложился к кружке. Епископ ждал, положив подбородок на сплетённые пальцы.
– В начале этого года я отправился в генуэзскую крепость Сугдею, – продолжал Окс. – Все купцы окрест и пришельцы из дальних стран стремятся туда и товары предлагают самые удивительные. Но главное, чем славится Сугдея, – это чудесные диковины и старинные манускрипты. Я стремился в Тавриду не только для того, чтобы дёшево приобрести шелка и пряности. Лишь там можно встретить древние свитки, в которых скрыта мудрость прошлых веков. И лишь там я нашёл, что искал.
* * *
Мы приплыли в Сугдею одиннадцатого марта тысяча четыреста пятьдесят девятого года. Путешествие далось нелегко, сильно штормило, дул холодный, пронизывающий ветер. Корабль изрядно потрепало, поэтому мы с огромной радостью высадились на гостеприимную землю. К счастью, мои товары не пострадали, и я смог совершить несколько выгодных сделок. Покончив с торговлей, я двинулся на поиски. Надо сказать, когда я описывал хозяевам лавок цель своего путешествия, они лишь пожимали плечами. Во всём свете, твердили они, ни один воин не сможет захватить это чудовище живым или мёртвым. В конце концов, один из греческих торговцев, более обходительный, чем остальные, указал на лавку некоего Абделятифа Эль-Фузи, выходца из стран Магриба. Только смотри, предупредил меня добрый купец, старик почти выжил из ума. Я поблагодарил товарища по странствиям и пошёл навестить магрибинца.
Лавка араба находилась в самом дальнем углу крепости. Оказывается, я уже дважды проходил мимо неё, приняв ветхую развалюху за обыкновенный сарай. Я толкнул трухлявую дверь и вошёл.
Пока глаза не привыкли к темноте, я ничего не мог разглядеть, но чувствовал присутствие живого существа, копошащегося совсем рядом.
– Есть тут кто? – спросил я, но ответа не получил.
Постепенно стали видны предметы убогой обстановки: стол, лавка, груда неопрятной утвари в углу… Под столом шевелилась какая-то тень. По моей спине пополз холодный озноб. То, что жило в этом сарае, не могло быть человеком. И пахло тут не по-человечески, а скорее как в лисьем логове. Я совсем решил удалиться, когда животное выбралось из-под стола. Тут волосы мои встали дыбом, а зубы застучали. Передо мной оказался полосатый зверь, похожий одновременно на волка и гигантскую крысу. Посмотрев на меня, он зевнул, открыв пасть так широко, как не может ни одна божья тварь, и я увидел огромные крокодильи зубы. Тут остатки мужества меня покинули, я бросился к двери и едва не сбил с ног маленького старичка. Это и был магрибинец Абделятиф Эль-Фузи, торговец заморскими чудесами. Увидев мой испуг, он засмеялся и сказал по-гречески, что крысоволк без приказа никого не трогает и слушается хозяина, как собака.
– Его маленьким щенком привезли индийские купцы, – добавил араб. – Это очень редкий зверь с далёких южных островов, едва ли не с края света. А я люблю диковины, вот и купил, целый ворох соболиных шкур отдал.
Хозяин зажёг масляную лампу. Зверь и вправду оказался не страшен. Он смирно улёгся и, моргая, смотрел на огонь, действительно походя на странного вида собаку. Магрибинец стал выспрашивать, что привело меня к нему. Я подивился, почему мне отрекомендовали араба как безумца? Речи старика были спокойны и полны достоинства, глаза ясны, а осанка тверда и не лишена величавости. Узнав о моих поисках, он надолго задумался. Достал из котла неаппетитный кусок мяса и кинул своему таинственному хищнику. Затем посмотрел на меня так проницательно, что я забеспокоился, не умеет ли этот колдун читать мысли.
– Я дам тебе, что ты просишь, – произнёс Абделятиф Эль-Фузи, когда крысоволк доел мясо и забрался под стол. – Но ты должен пообещать, что не станешь использовать чудовище для злых и корыстных дел. Ибо прокляты будут те, кто употребит силу Короля во вред другим или прольёт кровь невинных.
– Нет же, сила его будет очищать воду и уничтожать болезни! – воскликнул я горячо.
– Тебе я верю, – кивнул магрибинец. – Главное, чтобы пославшие тебя были столь же чисты в своих помыслах.
С этими словами Эль-Фузи отбросил лежавшую на полу грязную циновку и сдвинул доски, оказавшиеся под нею. Открылся узкий лаз со ступеньками, выдолбленными в земле. Взяв лампу и приказав следовать за ним, старик начал спускаться в чёрную дыру подпола. Идти вниз я боялся. Казалось, что ступени ведут в ад, и старик вот-вот обернётся ужасным демоном преисподней. Но ничего не случилось, мы благополучно достигли дна погреба, где старый араб зажёг несколько свечей.
