– Амелия много с ней общалась? – Керри не отказалась бы от заслуживающего доверия взгляда на Селу Эбботт.
– Я отправила ей сообщение и спросила, не помнит ли она ее. Уверена, она уже слышала новости, – сказала Диана. – Клянусь, эта девица вообще перестала появляться дома. Я почти ее не вижу. Иногда она приходит, когда я уже сплю, и уходит до моего пробуждения. Если бы не СМС, я бы вообще не знала, что с ней происходит.
– А что вы делаете в таких случаях? – спросила Джен. – Ищете врагов?
Керри отпила пива и кивнула.
– Мы ищем того, у кого есть мотив. Кто бы ни убил Бена Эбботта и его тещу, у него был мотив. И неважно, что это за мотив, он как-то связан с его женой, я уверена. – Керри посмотрела на Джен и Диану. – Иначе мы бы уже нашли ее тело.
– Ты думаешь, это сделал кто-то, кто знал семью? – спросила Диана.
– Как правило, так оно и бывает, – сказала Керри. – Кто бы он ни был, мы будем копать, пока не докопаемся до истины.
– Я очень надеюсь, что его жена в порядке, – сказала Джен, отдирая этикетку с бутылки пива.
– Она беременна. – Диана покачала головой. – Кем надо быть, чтобы причинить зло беременной женщине?
Если только беременная женщина сама не связана с убийствами, но Керри далеко не была в этом уверена.
В голове у нее звучали слова Сьюзан Томпсон: «Она пойдет на все, чтобы добиться своего».
Но совершит ли она хладнокровное убийство?
12
Одна ошибка…
Я правда очень старалась не совершить ни одной.
Я была так осторожна. Я просчитала каждый шаг. Потому что подготовка имеет первостепенное значение. И чтобы минимизировать риск ошибки, я потратила годы на подготовку финала. Но, в конце концов, я всего лишь человек – хотя кое-кто может поспорить с этим утверждением, пока еще не все кончено.
И несмотря на то что я всегда была невероятно осторожна, рано или поздно наступает момент, когда надежность твоего плана напрямую зависит от способов его воплощения. Один из таких способов меня подвел. Таблетка. Люди пользуются этим средством десятилетиями. Я ни разу не пропустила дозу. Но все равно произошел сбой.
Ребенок. Сначала я занервничала. Этого не должно было случиться. И вот еще одна причина не любить меня: сначала я собиралась от него избавиться.
В моем плане не было ребенка. Я к этому не готовилась.
Я была – и остаюсь – неподходящей для материнства женщиной.
Но, как оказалось, ребенок только помог следовать моему плану, когда настал решающий момент. Он уперся. Я предвидела такую реакцию и считала, что мне понадобятся какие-то козыри, чтобы переубедить его. Добыть их было бы не так уж сложно, учитывая, сколько разных секретов я откопала. Но с неожиданной беременностью никаких других козырей не понадобилось. Я просто сообщила ему про ребенка, и вдруг все наладилось. Он даже не расстроился, когда мы узнали, что будет девочка.
Значит ли это, что он действительно меня любил?
Возможно.
Любила ли я его?
Не уверена. Но я буду любить его ребенка. Я сделаю все возможное, чтобы защитить ее.
Я уже выбрала для нее имя. Правда, ему я не сказала – он бы не понял.
Если я совершила какие-то еще ошибки, на данный момент они никак себя не проявили.
Я перетираю веревки. Вперед-назад. Вперед-назад.
Еще несколько дней, и все будет кончено. Наконец-то.
Интересно, кто сломается первым.
Подозрительность и страх сделают свое дело. Подозрительность нарастает с каждым новым шагом, с каждой новой деталью. Страх забирается под кожу, расползается там – и вот его уже невозможно игнорировать. Границы определены. Стороны выбраны.
Что бы они ни думали, во что бы ни верили – это идеальное возмездие. В конце концов, когда я закончу, никто из них не захочет остаться последним.
И все же кому-то придется.
13
Пятница, 8 июня
8:30
Женская клиника
Сент-Винсентс-драйв
– Вам должно быть известно, что я не имею права обсуждать с вами дела пациента без его ведома.
Керри постаралась сдержать нарастающее нетерпение.
– Мне известны границы конфиденциальности, доктор Бун. Мы с детективом Фалько не просим вас поделиться с нами информацией, которая бы нарушала эти границы. Нам просто нужно знать, есть ли у нас причины для беспокойства о физическом или психологическом состоянии Селы Эбботт – помимо факта ее похищения. Нам не нужны детали. Мы хотим знать только одно – есть ли у нее какая-то проблема со здоровьем, которая делала бы ее еще более уязвимой в данных обстоятельствах.
Доктор Бун поправил очки.
– Могу вам сказать, что в последний раз, когда я видел миссис Эбботт, то есть неделю назад, она была в прекрасной физической форме.
Доктор Алан Бун был ненамного выше Керри, но точно намного тяжелее. У него было приятное лицо, и он продолжал улыбаться даже тогда, когда стало очевидно, что присутствие представителей бирмингемской полиции у него в кабинете ему не слишком приятно. Согласно информации на сайте vitals.com
[5], гинекологу Селы Эбботт было 58 лет, он закончил медицинский колледж прямо здесь, в Бирмингеме, рейтинг у него 4,5. Если бы он еще согласился отвечать на вопросы…
– Проблем с депрессией не было? – уточнил Фалько.
Бун направил на него многозначительный взгляд.
– Вы пытаетесь нарушить границы, детектив. Я бы предпочел, чтобы вы предъявили ордер.
Керри поняла, что они очутились на развилке, и решила, в свою очередь, проявить твердость.
– Ордер занимает время, доктор. А его-то у нас как раз и нет, – сказала она. – Просто ответьте нам, страдала ли миссис Эбботт депрессией или нет.
– Я бы охарактеризовал ее состояние как тревожное, но такое с женщинами, готовящимися в первый раз стать матерью, случается часто. Что же касается всего остального, я не обнаружил никаких намеков ни на психологические, ни на физические отклонения. Это все, что могу вам сказать без официального ордера.
– Это все, что нам надо было услышать. Спасибо вам, доктор.
Они с Фалько повернулись, чтобы уйти, и тут Бун снова заговорил:
– Я очень надеюсь, что вы найдете ее живой и невредимой, детективы. Какая ужасная, чудовищная ситуация…
– Это действительно так, – согласилась Керри. – Спасибо вам за сотрудничество.
Фалько кивнул и, выйдя за Керри в коридор, закрыл за собой дверь.
