Продавец заплакал.
Пока Фалько следил за тем, как он записывает свои показания, Керри снова позвонила Бельмонту в офис. На этот раз никто не ответил.
Кит Бельмонт теперь официально попал в ее черный список.
У нее завибрировал телефон, и она вздрогнула. Он может искупить свою вину, если… – но это был не Бельмонт. Номер принадлежал ее адвокату.
– Привет, Мак, что случилось? – Керри вышла из магазина на улицу. Фалько контролировал ситуацию с Байлером.
– Керри, у нас проблема.
У Майка Макгилла был такой мрачный тон, что у Керри упало сердце.
– О’кей. Какая проблема?
– Ник подал заявление в суд. Он хочет стать главным опекуном Тори.
Керри задохнулась и на какое-то время лишилась способности говорить. Наконец она взяла себя в руки.
– Скажи, что нам нужно сделать, чтобы остановить его.
– К сожалению, мы не можем его остановить. Мы можем только явиться в суд и доказать, что его прошение не может быть удовлетворено.
– Тори хочет провести с ним лето в Нью-Йорке. – Керри провела рукой по лицу. – Я сказала ей, что двух недель будет достаточно. Тогда он предупредил меня, что, если я не отпущу ее на все лето, он это сделает.
Но Керри ему не поверила. Она решила, что он не станет заморачиваться. Он никогда не заморачивался по поводу Керри или их дочери.
– Мне жаль, что тебе приходится иметь с этим дело, Керри.
– Мне тоже. Это просто смешно. Он хотел новую жизнь. Почему он не может оставить нас в покое?
– Судья, скорее всего, поступит так, как захочет Тори, если только Ник не сможет доказать, что ты не заботишься о ней должным образом, а мы оба знаем, что это не так. Проблем быть не должно, это просто головная боль.
– Хотела бы я, чтобы это были хорошие новости, но сейчас Тори на меня обижена. Я не могу рассчитывать на то, что она захочет остаться со мной.
– Поговори с ней, Керри. У нас есть пара недель. Помирись с Тори, и, скорее всего, тогда все будет хорошо.
– Спасибо, Мак. – Она глубоко вздохнула, хотя грудь ей сдавило. – Я постараюсь.
Керри убрала телефон в карман и заставила себя не кричать. Ее жизнь выходила из-под контроля, разваливалась, и она не могла это остановить.
Она повернулась, чтобы вернуться в магазин, но Фалько как раз вышел ей навстречу.
– Это все меняет, – сказал он, – ты ведь это понимаешь, да?
Керри могла не отвечать. Он знал, что она все поняла.
Села Эбботт больше не была потенциальным подозреваемым, она стала их главным подозреваемым.
Фалько достал телефон и проверил экран.
– Это лаборатория. – Он принял вызов. – Фалько.
Керри смотрела на него, пока он слушал новости. Их дело только что развернулось на 180 градусов. Бельмонт, очевидно, знал намного больше, чем рассказал, раз избегал их звонков. Села могла попросить у него помощи. Он был старым другом ее мужа, и поскольку у нее самой не было близких друзей, согласно всем их свидетелям, – Бельмонт мог быть тем, к кому она обратилась. И он был адвокатом. Но будет ли он представлять интересы женщины, которая могла убить его лучшего друга?
Фалько положил трубку и посмотрел на нее.
– Кровь на кровати принадлежала матери.
– Господи Иисусе. – Керри лелеяла маленькую надежду, что это будет не так.
Фалько пожал плечами.
– Я тебе говорил. Пропавшая жена. Эта женщина придумала сложнейшую схему и воплотила ее в жизнь. Мы тут ломаем голову, что же пошло не так, а на самом деле, возможно, все пошло именно так, как она задумала.
Керри была готова взорваться.
– Мне надо выпить.
– Есть один паб в паре кварталов отсюда. – Он показал налево. – У них около пятидесяти сортов пива.
– Я не хочу пива, Фалько, мне нужно что-то покрепче.
– Это у них тоже есть, Девлин.
Паб «Дерби»
Шестая авеню, Юг
Паб был старый, он просуществовал на этом месте несколько десятков лет, но Керри довелось побывать тут лишь однажды, когда они с Ником только поженились. До того как Керри осознала, какой была дурой, она считала его таким красивым, таким обаятельным. Он станет прекрасным мужем, идеальным отцом, думала она. Боже, как она ошибалась.
– Я знаю, что все катится к черту – и очень быстро, – сказал Фалько, потягивая свое пиво. – Но я уверен, что у тебя бывало такое и раньше. Почему это дело так тебя задевает? Потому что Села беременна?
– Не в том дело. Она вообще тут ни при чем. – Керри опрокинула порцию текилы и постучала по стакану, чтобы бармен повторил.
– Не гони лошадей, Девлин, а то мне придется нести тебя в машину.
– Ха-ха. – Она вздохнула, наслаждаясь кайфом, наступившим после двух порций текилы. – Мой бывший муж подал прошение о передаче ему главного опекунства над нашей дочерью. И что еще хуже, возможно, она таки хочет жить с ним.
– Ох ты черт. Паршиво. Я думал, ты сказала, что она хочет просто лето у него провести.
– С этого началось, а теперь все вышло из-под контроля.
«Как и все остальное», – подумала она.
Некоторое время он молча пил свое пиво.
– Возможно, ты кое-чего не понимаешь, Девлин.
Бармен поставил перед ней третий стакан, и она потянулась за ним. Но его слова не дали ей немедленно его опрокинуть.
– Что это значит, Фалько?
– Может, твоя дочь хотела просто весело провести каникулы. Может, это твой бывший подхватил мячик и бежит теперь с ним вперед. Если твоя дочь сообразит, что он задумал, она может изменить свое решение.
Такие мысли не приходили Керри в голову. Она выпила текилу, подождала, пока утихнет жжение. Кто этот парень? Люк Фалько должен был быть горячей головой, непочтительным, небрежным и все остальное, что она слышала о нем пять дней назад.
Но он не такой. Он умен. Опытный детектив. Хороший человек.
Текила помогла ей расслабиться, и теперь Керри было тяжело снова сосредоточиться. Особенно на том, ответила ли она ему на его последние слова.
– Я не хочу, чтобы ты мне нравился. – Керри прикусила губу, сообразив, что произнесла это вслух.
– Я знаю. Почти никто не хочет. – Он отпил из своего единственного стакана пива.
– Я хотела сказать… – она покачала головой, – у меня было четкое представление о том, кто ты такой. Парень, которому на все наплевать. Обманщик. Парень, который любит нарываться на неприятности. Нарушитель правил.
Он пожал плечами.
– Я все это делал, и даже больше. – Он наклонился к ней. – Но я хороший коп, Девлин. Неважно, насколько непочтительным или заносчивым я иногда кажусь, я чертовски хороший коп.
