Он был здесь.
Она сидела совершенно спокойно, ждала, когда он войдет в комнату.
Он стал в дверях, посмотрел на нее.
– Господи боже, женщина, я думал, случилось что-то ужасное.
Эгоистичный, эгоистичный человек. Что-то ужасное случилось… с их сыном. Неужели он так быстро оправился от его трагичной смерти? Конечно, оправился.
Она похлопала по дивану рядом с собой.
– Присядь, Дэниел. Выпей со мной. Нам нужно кое-что обсудить.
Его лицо исказила ярость.
– Ты что, вызвала меня сюда только затем, чтобы выпить и поболтать?
– Именно. Ты часто ходишь в клуб со своими друзьями. Почему бы тебе не выпить и не поговорить со мной?
Он выдохнул, напомнил себе, что его жена пережила огромную утрату и все еще не пришла в себя после нее. Ярость прошла, он прошел через комнату и сел рядом с ней.
Темпест взяла тумблер со скотчем и передала ему. Она даже смогла улыбнуться. Потом она взяла за тонкую ножку свой бокал вина. Легонько дотронулась своим бокалом до его стакана:
– За то, чтобы двигаться дальше.
Он поднял от удивления брови.
– Ты решила постараться пережить ужасную трагедию и двигаться дальше?
– Да. – Она чуть пригубила вино.
– Хорошо. – Он сделал большой глоток виски.
Темпест знала, что так и будет. Он всегда с удовольствием пил скотч.
Она сделала еще один маленький глоточек вина.
– У меня были гости сегодня.
Он допил свой виски.
– Я очень надеюсь, что не эти чертовы детективы.
– Нет. – Темпест отпила глоток побольше. Смочила губы. – Это была Села.
Он с грохотом опустил пустой тумблер на поднос.
– Какого черта? У тебя что, опять галлюцинации?
Темпест хотелось ударить его, но у нее не было сил. Во вторник она зашла в комнату Бена, ту, в которой он вырос, – и поговорила с ним. Ей стало легче после того, как она высказала все, что накопилось на душе… когда смогла произнести слова вслух… Дэниел случайно проходил мимо и услышал, как она разговаривает. Он обвинил ее в том, что она сошла с ума. Возможно, так и было. Но так или иначе, это не помогло унять ту боль, что наполняла все ее существо.
И оставался только один способ избавиться от этой муки.
– Хочешь – верь, хочешь – не верь, – сказала она. В любом случае все практически кончено.
– Если она приходила сюда, почему ты мне не позвонила? – спросил он с усмешкой, которая подчеркивала, как мало уважения он испытывал к ней, несмотря на столько лет вместе.
– Она хотела поговорить лично со мной.
Он прищурил глаза.
– Что ей нужно?
Темпест покачала головой.
– От нас ей ничего не нужно, Дэниел.
– Что ж, – сказал он, – это облегчение.
Темпест допила вино и отставила бокал в сторону. Она чуть повернулась, чтобы посмотреть мужу в глаза.
– Скажи мне, что она лгала, Дэниел. Скажи мне, – настойчиво повторила она, – что ты не принуждал ее мать каждые выходные соглашаться на секс с тобой. Я бы ожидала такого от Ти-Ара. Все знают, какой он, – точно как его отец. Но ты? Как ты мог?
Дэниел сморгнул, но она успела заметить шок в его глазах. Она почти улыбалась. Теперь она завладела его вниманием.
– Кто сочинил эту смехотворную историю?
– Разве это важно? – Важно было то, что она знала. Она все знала. – Вы с Ти-Аром использовали ее мать, а потом вы двое стали ей угрожать, что она пожалеет, если посмеет кому-нибудь рассказать. Она убежала. Сменила имя. А потом узнала, что беременна.
Он громко выдохнул.
– Это какой-то абсурд. – Он схватил свой стакан и встал. – Мне нужно еще выпить.
– Сядь, Дэниел, – потребовала она.
– Да кем ты себя возомнила? – Он грозно глянул на нее и направился к бару. Налил себе виски и повернулся к ней, опершись на барную стойку. – И что, даже если это правда? Мы были молоды и глупы. Мы слишком много пили. Но мы не заставляли ее. Она сама хотела. Она была такая. Готовая на все. На все согласная.
Темпест передернуло от отвращения.
– Скажи мне, – смогла она выговорить, несмотря на костенеющий язык. – Сколько еще было женщин, которых вы так использовали?
– Это происходило больше сорока лет назад. Тогда все было по-другому. – Он пожал плечами. – Женщины другие. Рабочие отношения не такие сложные, как теперь, не зарегулированные всевозможными правилами. Никакой этой «митушной»
[11] глупости. Все знали свое место. Это было веселье и игры, а не криминальная деятельность. Те женщины знали, чего хотели, и мы давали им это.
– Она была беременна твоим ребенком.
Он отмахнулся от нее.
– Перестань, это смешно. Она не могла точно знать, чей это ребенок. Ти-Ар проводил с ней столько же времени, сколько и я.
Тошнота подкатила к самому горлу, но Темпест не могла себе этого позволить.
– Та девушка, которая пропала, Джанель Стивенс. Она была здесь у нас на дне рождения Бена, когда ему исполнилось двадцать пять лет. Помнишь?
Он молча смотрел на нее.
– В какой-то момент она пошла в твою ванную и взяла твою зубную щетку и бритву. Использовала их как источник ДНК. Она была твоей дочерью, а не Ти-Ара. Это ты убил ее, после того как она сказала тебе об этом? Поэтому она исчезла?
– Ты что, больная? – Он двинулся к ней, спотыкаясь, чуть не падая. – Какого черта?
Темпест была рада, что наконец начало действовать.
– Не беспокойся. Все закончится быстро.
– Что ты натворила? – Он подошел ближе и упал.
Темпест смотрела, как он с трудом встает на четвереньки.
– Ты, – огрызнулась она, – причина смерти нашего сына. Что я натворила? Добавила кое-что в напитки, чтобы избавить нас обоих от этого несчастья. Прощай, Дэниел.
55
14:00
Адвокатское бюро «Йорк, Хэммонд и Голдман»
Двадцатая стрит, Север
– Нам надо что-то делать, – настаивал Тео. Он понятия не имел, что именно, но понимал, что нельзя больше надеяться на то, что все само собой рассосется… как раньше.
– Сядь, Тео, – приказал Йорк.
Тео глянул на старого друга. Как он может быть таким спокойным?
– Я не могу просто сесть. Все вышло из-под контроля. Они знают про мой роман с Джанель. Если появится Села Эбботт, она меня уничтожит.
