За рулем Симоне вспомнился день, когда она ушла со своей прежней работы в кофейне. Нельзя сказать, что сейчас она счастлива… но по крайней мере она была свободна.
Симона год обслуживала столики, чтобы иметь возможность платить свою долю арендной платы. Она не была настолько горда и независима, чтобы отказаться от чеков Сиси на оплату других расходов, включая уроки и рисовальные принадлежности. Но старалась заработать больше, позируя для студентов.
Два вечера в неделю – три, если повезет, – Симона вставала на помост перед классом, сбрасывала халат и принимала нужную позу. Сегодня вечером ей пришлось лежать, согнув правую руку над головой, а левую руку прижав чуть пониже грудей. Позировать обнаженной она смущалась не больше, чем самой рисовать или лепить обнаженную модель. А гонорары за позирование помогали оплачивать обучение, альбомы для рисования, глину, обжиг и инструменты.
Она поняла, что у нее есть талант.
В то время как Патрисия пекла своему умершему брату праздничный торт в ознаменование годовщины смерти матери, Симона вернулась к себе в квартиру, уставшая и счастливая.
Глава 8
В апреле 2013 года Эсси родила здорового мальчика, которого счастливый отец назвал Диланом. В том же месяце ее напарник ушел на пенсию, и она сделала запрос, чтобы новым напарником ей назначили детектива Рида Квотермейна.
Даже в декретном отпуске она держала руку на пульсе, получая от будущего напарника регулярные оповещения, сплетни и репортажи.
«В жизни столько неожиданных поворотов», – думала Эсси, выскользнув из спальни, где спали ее муж и ребенок.
Она никогда не ожидала, что станет детективом второго класса и будет работать в Отделе по расследованию особо опасных преступлений. Она никак не ожидала, что в ее жизни появится такой милый, веселый, умный и сексуальный мужчина, как Хэнк. И совсем не ожидала головокружительной волны любви, которую испытывала всякий раз, когда смотрела на своего сына или думала о нем.
Однажды июльской ночью в ее жизни произошел поворот, и после трагедии ее путь, надо признать, был чертовски хорош.
Эсси налила травяного чая в стакан со льдом, взяла из стопки журнал, вышла из дома и села на веранде. Ей следовало бы остаться наверху и поспать, – мама советовала всегда спать, когда спит ребенок. Но так хотелось вдохнуть весеннего воздуха и погреться на солнышке!
Может быть, потом они положат ребенка в коляску и прогуляются.
И, может быть, свежий воздух поможет трехнедельному Дилану проспать дольше, чем его рекордные два часа тридцать семь минут.
Все может быть.
Или они с Хэнком залягут в кровати и посмотрят фильм. И если она сперва сцедит молоко, может быть…
Она задремала.
Проснулась резко, от испуга, и машинально потянулась за оружием, которого при ней не было.
– Прости! Прости! – Рид вскинул руки. В одной из них он держал букет бело-розовых тюльпанов. – Я не хотел тебя будить. Хотел просто оставить…
– Который час?
– Около половины шестого.
– Ладно. – Она вздохнула. – Я задремала на несколько минут. Ты принес мне тюльпаны?
– Сестра напомнила мне, что после первых двух недель люди склонны забывать про измученных недосыпом мам. Почему ты не спишь в доме?
– Да я и не собиралась спать… Садись. Мои мальчики спят наверху. Я рада компании, лучше поболтаю с тобой, чем пускать слюни на крыльце. Погоди. Сначала иди и налей себе выпить. Есть такой чай и есть пиво.
– Возьму пива.
Рид вошел в дом, достал из холодильника бутылку, открыл ее. Затем вернулся, сел.
– Как дела?
– Честно говоря, не представляла, что можно быть такой счастливой. Хэнк сказал мне сегодня, что решил взять творческий отпуск на год. Будет папой-домоседом. Мне не нужно думать о том, чтобы оставить Дилана с няней или в яслях.
Ее глаза наполнились слезами, и она похлопала себя по щекам.
– Гормоны гуляют. Придут они когда-нибудь в норму? Отвлеки меня, расскажи о полицейских делах.
– Мы закрыли дело Бауэр.
– Ты ее поймал!
– Ага, коварная и алчная вдовушка села. Ее парень заговорил, пошел на сделку со следствием, и она ответит за убийство.
Рид рассказал еще о нескольких расследованиях, посмешил офисными сплетнями.
– В выходные я посмотрел пару домов…
– Ты их уже почти год смотришь.
– Ни один пока не сказал мне: «Это я!»
– Ты, наверное, слишком привередливый. Так и проживешь всю жизнь в той дерьмовой квартире.
– Квартира – просто место для сна. А дом должен быть идеальным.
С этим она не могла поспорить.
– Тот дом, что мы с тобой смотрели пару месяцев назад, был отличный.
– Почти. Не «прямое попадание». Я сразу узнаю, когда его увижу.
– Может, дело в Портленде?
– К Портленду у меня претензий нет. Живу близко к семье, теперь вот буду работать вместе с тобой. Это все компенсирует – до тех пор, пока не будет прямого попадания.
– Я сказала бы, что тот же подход к отношениям мешает тебе найти пару, но я сама была такой же – до Хэнка.
– Нет прямого попадания, – кивнул Рид. – Я получил приглашение на свадьбу Элоизы. В июне.
– Она все-таки решилась.
– Да. У нее все отлично.
– Есть еще что-то. – Эсси тронула его руку. – Я же вижу.
Мгновение Рид молча смотрел в свое пиво, потом встряхнул копной волос, которую больше не требовалось коротко стричь.
– Ты не получила оповещения?
– Черт. Я даже не помню, где мой телефон. Кто?
– Маршалл Файнштейн. Которому пуля попала в бедро. Он сумел отползти…
– И дал весьма подробные показания о Полсоне. Файнштейн консультировал в документальном фильме. И каждую годовщину появлялся на телеэкранах.
– Больше не появится. Сбит машиной. По утрам он бегал трусцой – встав на ноги после ранения. Машина даже не снизила скорости, выбила его из «адидасовских» кроссовок и помчалась дальше.
– Свидетели есть?
– Тихий участок дороги, раннее утро. «Лендкрузер» со следами наезда найден в полумиле от места происшествия. Владельцы – родители двух детей, бухгалтер и педиатр – сообщили об угоне почти в ту самую минуту, когда машина врезалась в Файнштейна. Мы их еще проверим, но это не они.
– Кто-то, знавший распорядок дня и маршрут Файнштейна, угнал машину, чтобы его убить.
– Уже шесть смертей, связанных с «Даун-Ист». Три убийства, включая Файнштейна, два самоубийства и несчастный случай с Марсией Хобарт. Тут наверняка есть связь, Эсси.
