В июне 1059 года Папа Римский Николай II (в миру Жерар де Шеврон), желавший отвоевать Сицилию у мусульман, даровал Роберту Гвискару титул герцога Апулийского с условием владеть Сицилией как пожалованным поместьем. С этого момента «Хитрец» («храбрый норманн, никогда не знакомый со страхом») стал считать себя законным повелителем всей Сицилии и только и искал повода начать ее завоевание.
Противостоявший ему Сицилийский эмират в этот момент фактически распался на три государства. Северо-западной частью острова (с Палермо) управлял Абдулла Ибн Хаукаль, юго-восточную (с Катанией и Сиракузами) контролировал Ибн ат-Тимнах, а центр острова со столицей в Энне находился под властью Ибн аль-Хаваса. Как водится, все три эмира находились в состоянии перманентного конфликта друг с другом.
В феврале 1061 года эмир Ибн ат-Тимнах, потерпев сокрушительное поражение от своего соседа, правителя Энны, прибыл в Милето с мольбой о помощи. За это эмир согласился признать Роберта Гвискара верховным правителем Сицилии.
Но так получилось, что из-за постоянной занятости Роберта на континенте завоевание Сицилии было осуществлено в основном его братом Рожером.
Роберт Гвискар и его брат Рожер
«Северные люди» вторглись на Сицилию в мае 1061 года и атаковали Мессину, взяв ее практически без боя. Затем Роберт Гвискар, Рожер и пришедший им на помощь Ибн ат-Тимнах двинулись в центральную часть острова, где овладели рядом городов. Вскоре в Апулии возникли проблемы, и Роберт Гвискар спешно вернулся на материк. Перед отъездом он построил крепость Сан-Марко-д’Алунцио – первый норманнский замок на Сицилии.
Вскоре после этого северяне разгромили арабов в битвах при Энне (1061 год), Черами (1064 год) и Мисилмери (1068 год), а в 1072 году Рожер взял Палермо.
Роберт Гвискар и Рожер Сицилийский принимают ключи от города Палермо
После падения Палермо «северные люди» еще восемнадцать лет покоряли остров, и в 1090 году Ното, последний свободный город Сицилии, добровольно перешел под власть Рожера. А на следующий год воины под его предводительством отвоевали у мусульман Мальту.
* * *
Итак, после 1058 года Салерно осталось единственным независимым лангобардским княжеством в Южной Италии. Территория княжества существенно уменьшилась в ходе постоянных конфликтов с «северными людьми», но Роберт Гвискар предпочел в этот момент заключить союз с Салерно. Предположительно в 1058–1059 гг. он, объявив свой предыдущий брак недействительным из-за близкого кровного родства, женился на Сишельгаите, сестре салернского князя Гизульфа II. Ради политических выгод Роберт даже заставил своего брата Вильгельма (Гийома де Отвиля) вернуть княжеству захваченные им города и замки в Калабрии.
Сишельгаита отличалась мужественностью и буйным нравом, участвовала в войнах, самостоятельно командуя войсками. Когда потом отношения Роберта Гвискара и Гизульфа II испортились, она пыталась стать посредником между своим братом и мужем, но ее просьбы остались без внимания.
К сожалению, политический союз с Салерно оказался недолговечным. Гизульф II тайно от Роберта поддерживал мятежных баронов Апулии, и он заключил с Григорием VII альянс против северян, а также пытался подчинить себе город Амальфи, жители которого согласились принять покровительство Гвискара.
Летом 1076 года Роберт Гвискар осадил город Салерно. Князь Гизульф II, предвидя нападение, приказал горожанам запасти провизию на два года, но вскоре после начала осады реквизировал все запасы, а затем стал продавать продукты по баснословным ценам. В результате, измученные голодом и тиранией князя жители Салерно сами открыли ворота города Гвискару. Это произошло 13 декабря 1076 года. Гизульф II со своими братьями и немногочисленными приверженцами укрылся в городской цитадели, но в мае 1077 года все они были вынуждены капитулировать.
Роберт Гвискар присоединил Салерно к своим владениям, но при этом позволил Гизульфу II с братьями покинуть город. Капитуляция Гизульфа сопровождалась буквально анекдотической историей. Роберт потребовал от сдавшегося князя отдать ему салернскую реликвию – зуб евангелиста Матфея, покровителя города. Гизульф попытался обмануть победителя, отослав ему обычный, совершенно не священный зуб. Находившийся при Роберте священник разоблачил обман, и разъяренный Гвискар поставил Гизульфа перед выбором: лишиться всех своих зубов или все же отдать реликвию. Гизульфу ничего не оставалось, как смириться и выдать реликвию, и только после этого ему позволили уехать из Салерно.
Салерно стал столицей герцогства Апулии, и по указанию Роберта Гвискара там началось строительство грандиозного собора в честь святого Матфея. Салерно продолжал играть роль второй, континентальной столицы и в Сицилийском королевстве.
Рожер Сицилийский в сражении.
Фрагмент картины Проспера Лафайя (1860)
Последний оплот византийцев на Сицилии, многолюдный и богатый город Бари, был взят 16 апреля 1071 года, а в Калабрии потомки викингов Роберт Гвискар и Рожер Сицилийский разделили завоеванные земли между собой, и последним оплотом Византии там оставался город Реджо. При осаде его зимой 1059–1060 гг. Рожер применил осадные машины. Роберт, воевавший в это время с византийцами в Апулии, прибыл к Реджо только весной 1060 года. В результате длительной осады гарнизон Реджо капитулировал.
Через все эти толпы в Рождество 1130 года король Рожер II Сицилийский проследовал на коронацию. В соборе его ждали архиепископ Палермо и все высшие латинские иерархи его королевства вместе с представителями греческой церкви, которых он не обошел своей милостью. Посланник Анаклета помазал его священным елеем; затем князь Роберт Капуанский, его главный вассал, возложил корону на его голову. Наконец тяжелые двери собора распахнулись, и, впервые в истории, народ Сицилии узрел своего короля. Бодрящий зимний воздух дрожал от приветственных криков, колокольного звона и бренчания золотой и серебряной сбруи нескончаемой кавалькады, которая провожала короля обратно во дворец. Туда последовали его гости; и в большом зале, светившемся от алых и пурпурных драпировок, Рожер устроил пир, подобного которому в Палермо никогда не видели <…> Коронация Рожера является одновременно началом и концом. Ему предстояло царствовать еще двадцать три года, и большую часть этого срока он продолжал делать то же, что и раньше, – укреплять собственные позиции и позиции своей страны, настраивая сменявших друг друга пап и императоров друг против друга и непрерывно борясь, как боролись до него отец и дядя, за то, чтобы держать в руках непокорных вассалов.
