В следующий раз, когда Тэб Тэнгери появился при дворе вместе со своими шестью братьями и отцом, Монгликом, Тэмуге Отчигин ждал его внутри ханского шатра вместе с Чингисханом. Едва шаман уселся, Тэмуге подошел к нему и крепко схватил за воротник. Чингисхан приказал им покинуть шатер, мол, если они хотят посостязаться, то пусть борются снаружи. Но Тэмуге не собирался бороться с шаманом — он хотел ему отомстить. Едва Тэб Тэнгери вышел, как его схватили ожидавшие там трое воинов и сломали ему хребет. Чингисхан приказал воздвигнуть небольшой шатер над умирающим и всем покинуть это место.
Так было покончено с последним соперником, с которым Чингисхану пришлось столкнуться среди племен степи. Он нейтрализовал влияние своих родичей, истребил аристократические кланы и перебил соперников-ханов, смешал древние племена друг с другом и, наконец, позволил убить самого могучего шамана во всей степи. Сразу же после этого хан назначил на место Тэб Тэнгери другого шамана, но это был человек старый и опытный, менее амбициозный и куда более сговорчивый. Теперь Чингисхан был осторожнее в выборе того, кто читал его судьбу и судьбу его державы по звездам.
Как же получилось, что повелитель Монголии словно ослеп, не замечая, как совсем рядом плетутся интриги и разрушается то, что он столько лет долго и упорно создавал? Как могло в одном человеке сочетаться несочетаемое: стратег мирового масштаба и обычный человек, которого неприкрытая лесть едва не лишила всего, чего он достиг за столько долгих лет? Чингисхану пришлось избавиться от того, кому он всецело доверял. Это было еще одно убийство, на которое он пошел ради интересов государства — он бы с радостью решил эту проблему иначе, но был ли у него выбор? К тому же, монголы очень своеобразно восприняли происшедшее. Они увидели в Чингисхане человека, гораздо более сильного, нежели самый могущественный шаман степи. В глазах многих своих последователей Чингисхан показал себя могучим шаманом — многие монголы верят в это и по сей день.
Когда все кочевые племена степи были объединены, а Чингисхан окончательно утвердился как их вождь и предводитель, было не совсем понятно, что же должно произойти дальше. Деятельная натура хана искала новых свершений. Чингисхан жаждал борьбы против врагов, но не мог найти ни одного племени, которое бы оказалось достойно его внимания. Тогда он отправил своего старшего сына Джучи в поход на север, хотя Сибирь с ее лесными племенами и скотоводами не представляла особого интереса, кроме разве что мехов и птичьих перьев. В большей степени внимание Чингисхана приковал к себе юг, где производили куда больше различных товаров — металлов, тканей и украшений. Это была вотчина уйгуров, подданство которых Чингисхан с удовольствием принял и, как обычно, хотел включить их в свою семью. Он отдал свою дочь в жены уйгурскому хану, сделав его своим зятем. Таким образом идея родства постепенно переросла в некое подобие гражданства.
Поскольку Чингисхан продолжал использовать эту практику еще очень долго, она приняла форму своеобразного универсального гражданства, основанного не на религии, как у мусульман и христиан, не на биологическом родстве, а только на принципах верности и преданности. Великий хан продолжал расширять пределы своей империи, что в данном случае носило исключительно мирный характер. Благодаря такой политике кроме территориальных границ изменялось и мировоззрение его народа, поскольку вступление в большую монгольскую семью других народов несло ему культурное, творческое развитие и рост благосостояния.
Так, когда примерно в 1209 году уйгурский хан прибыл ко двору Чингисхана для женитьбы, он приехал вместе с караваном, груженным дорогими подарками, среди которых было золото, серебро и жемчуга разного цвета, размера и формы. Но не драгоценные металлы и не жемчуг более всего впечатлили монголов. Не владея искусством ткачества, монголы использовали только кожу, меха и войлок, который изготовлялся из спрессованной овечьей шерсти, так что самым драгоценным даром для них были удивительные ткани, такие как шелк, парча и атлас. Эти дары уйгуров подчеркивали контраст между богатством земледельческих цивилизаций и бедностью степных кочевников. Конечно, Чингисхан командовал огромной армией, но правил он весьма бедным народом, в то время как на юге бился пульс Великого шелкового пути.
Чингисхану были нужны богатства юга, и вот формальный повод для начала военных действий у него появился: от него неожиданно пожелал покорности новый Золотой хан, взошедший на чжурчженьский
[11] престол. Но теперь великий хан не намерен никому кланяться и становиться чьим-то рабом, он открыто заявил об этом. Вопрос о начале войны он вынес на курултай.
В народе много говорили о войне, получалось, что все были, по-своему, втянуты в процесс подготовки к ней. И для Чингисхана было очень важно, чтобы монголы поняли, зачем эта война им нужна. Хотя от воинов на поле боя требовали беспрекословного подчинения начальству, в жизни даже обычных рядовых считали младшими партнерами. Исходя из этого, было важно, чтобы все понимали общую цель и имели право голоса в решении таких вопросов. Чингисхану не пришлось долго убеждать монголов выступить против чжурчженей. Достаточно было развернуть перед ними красочную перспективу получения неограниченного доступа к несметным богатствам чжурчженьских городов. Согласно «Сокровенному сказанию», когда он убедился, что его воины и союзники согласны с ним, Чингисхан покинул собравшихся, чтобы сделать то, что он всегда делал в минуты принятия важных решений или отчаяния: помолиться на ближайшей горе. Хан появился перед своими подданными лишь через несколько дней, сообщив им о положительном ответе Вечно Синего Неба по поводу вступления в войну. Он якобы получил его как реакцию на все то, чем чжурчжени провинились перед монгольским народом.
Приняв в 1211 году решение пересечь Гоби и завоевать царство чжурчженей, Чингисхан не просто начал очередную пограничную войну: он разжег пожар, которому было суждено вскоре охватить весь мир. Эта кампания положила начало войне, в ходе которой прекрасно обученная и великолепно организованная монгольская армия прокатилась волной, смывающей все на своем пути, от Инда до Дуная и от Тихого океана до Средиземного моря. Тридцать лет для истории — миг. Так, всего лишь за одно историческое мгновение воины монголов одерживали победу над каждым войском, захватывали каждую крепость и завоевывали каждый город, какой попался им на пути. Христиане, мусульмане, буддисты и индуисты вскоре вынуждены были склониться к ногам неграмотных монгольских всадников.
Загадка удивительного века: вторжение с востока
Удивительный народ монголы — как им удавалось стоически переживать столь долгие походы? Пожалуй, они были очень хорошо приспособлены для дальних путешествий — каждый воин вез с собой только то, что было ему необходимо, и ничего больше. Но в этой войне опытное войско подвел климат. Низины, расположенные близко к большим рекам и океану, овевались теплыми влажными ветрами, и летом жара и влажность становились практически непереносимыми для монголов и их косматых лошадей. Когда они попадали в земледельческие области и города, они тут же начинали страдать от множества заболеваний. Это повлияло на дальнейший ход военных действий, а именно: привело практически к прекращению войны. Но Чингисхану все же удалось осадить самого Золотого хана, который признал себя его вассалом, щедро одарил и отдал одну из дочерей в жены.
