Армия Чингисхана, помимо хорошего вооружения, обладала еще одним несомненным преимуществом: в ней велась постоянная подготовка командного состава, этому придавалось важное значение. Интересно, что в «Биликах» изложены все основополагающие принципы успешной армии. В частности, приветствуются честолюбие и религиозность воинов как импульс для подвигов, принятия смелых решений и поддержания воинского духа.
При этом Чингисхан не одобрял безответственной храбрости, считая, что она приводит к ненужной опасности, а иногда и к неоправданной гибели. При ведении войны полководцу и вообще воину надлежит храбрость и решительность сочетать с осторожностью. Рассудительность исключает отчаянную браваду, а значит, помогает исключить ненужные жертвы. Воспитать настоящего воина нельзя за короткий срок. Опыт в военном деле приходит с годами, поэтому Чингисхан говорил, что будущих воинов военному искусству, даже смелости и храбрости нужно учить так же, как купцы годами обучаются своему искусству.
Подчеркивая значение опыта в военном деле, законодатель требовал обучение начинать с молодости. Получалось, что в мирное время на строевых начальниках лежала обязанность, если так можно выразиться, «допризывной подготовки» молодежи. Воины должны быть всегда готовы выступить в поход и затратить минимальное время на сборы: способность монгольской армии мобилизоваться была всегда на высоте. Все, что расхолаживало и понижало уровень энергии воинов, например пьянство, не приветствовалось и подлежало искоренению. Вообще практика наказаний за проступки в монгольской армии была весьма разнообразной: от ударов палками до — в крайних случаях — смертной казни.
Как уже не раз говорилось, служба в армии была приравнена к всеобщей обязанности, а тот, кто по уважительной причине не служил, должен был отработать определенный срок на государство без вознаграждения. Поэтому можно сказать, что речь шла о самой настоящей «трудовой повинности» для всех, кто не нес личной службы в войсках в военное время.
Наверняка именно такой подход к дисциплине и законам службы привел к тому, что не бывало случаев, чтобы монгольские воины оставили поле битвы, пока был поднят штандарт (значок) командира. Железной дисциплине, заставлявшей людей стоять до последнего человека, Чингисхан обязан был успехом во многих своих делах. Немаловажным фактором также было доверие и взаимовыручка среди монгольских воинов.
Составленное из кочевников ядро армии продолжало сохранять основные принципы своего устройства, являясь благодаря этому превосходным оружием в руках самого Чингисхана и той плеяды талантливых полководцев, которых он сумел воспитать при жизни и передать своим преемникам на монгольском троне.
Если попытаться провести параллель между организацией монгольской и более поздних армий, то монгольские сотни можно приблизительно привязать к эскадронам (казачьим сотням), тысячи — к эскадронным полкам (такие полки имелись в России еще в царствование Николая I), а тьмы — к кавалерийским корпусам. Некоторые исследователи, правда, сравнивали монгольский боевой порядок с македонской фалангой: тяжелая монгольская конница выступала в качестве тарана, а вот легкая выполняла задачу обеспечения прикрытия ее флангов. Но с этим трудно согласиться, так как тяжелая конница монголов была высокоманевренной силой, да и легкая конница исполняла в бою вовсе не второстепенную роль. Еще одно преимущество монголов: войску не нужны были фуражиры и медленные обозы. Они обходились запасом лошадей, который они всегда брали с собой. Во время переходов воины доили их и забивали, чтобы использовать в пищу, а также кормились охотой и разграблением близлежащих поселений. Они могли существовать на крайне малом рационе весьма длительное время. Один хронист утверждает, что монгольская армия могла расположиться лагерем, не выдавая себя даже дымом, так как способна была обходиться без костров, чтобы приготовить пищу.
То, как питались воины Чингисхана, выгодно отличало их от солдат других армий. Монголы могли похвалиться хорошим здоровьем, физической силой и выносливостью. Для них двухдневное голодание вообще не являлось поводом для беспокойства. Они безропотно переносили зной и стужу. Они постоянно питались белковой пищей — мясом, молоком, творогом и другими молочными продуктами, которые укрепляли зубы и кости. Как известно, такие продукты перевариваются дольше, давая больший энергетический заряд.
Вся история монгольского народа — история войн и завоеваний, поэтому воинское искусство было доведено ими до совершенства. Они все делали иначе, даже то, как они преодолевали расстояния в походах, отличало их от традиционных армий. Последние передвигались, вытянувшись в одну длинную колонну, за которой шли обозы. Монголы же растягивались шеренгой на большие расстояния, что обеспечивало коням нетронутые впереди идущим войском пастбища, а воинам — большую возможность загнать какое-либо дикое животное. И, конечно, вместе со своим войском ехал главнокомандующий. Обычно он находился в центре, а по обеим сторонам его прикрывали так называемые защитники Правой и Левой руки. Таким же образом охранялись и командиры более низкого ранга.
Кочующее войско с его строгой дисциплиной постоянно меняло расположение своих лагерей. Одно оставалось незыблемым — устройство так называемого центрального лагеря. Это помогало всем, даже вновь прибывшим, найти свое место в обустраиваемом лагере. Как всегда, все было продумано до мелочей: отряд, состоявший из китайских лекарей, расположение шатров и даже всего того, что находится внутри каждого из них. Шатры офицеров разбивались в центре лагеря, их окружали палатками охраны и других солдат. Ночью лошадей всегда держали наготове, а по границам лагеря выставлялись дозорные.
Что же касается большинства простых воинов, то они разделялись на маленькие отряды и свободно располагались по округе. Разжигали небольшие костры, стараясь делать это в сумерках, когда было еще достаточно светло, чтобы огонь был виден только на небольшом расстоянии, но уже достаточно темно, чтобы дыма не было заметно издалека. На огне они торопливо готовили себе пищу. После еды воины не засиживались и уж точно не спали возле костров, а разделялись на еще меньшие группы — человек по пять — и устраивались спать в небольших углублениях, вырытых прямо в земле.
Если говорить об обычных армиях, то они передвигались и останавливались на отдых большими колоннами, а их командиры могли общаться друг с другом при помощи записок и письменных приказов. Но для этого нужно было, по крайней мере, чтобы они умели писать. В войске монголов даже старший командный состав был преимущественно неграмотным, а сама армия была куда больше растянута в пространстве. В таких условиях связь должны были поддерживать устно. Приказы передавались по цепочке от одного к другому. Но могла возникнуть проблема точности передачи приказов. Для ее решения нашли интересный способ. Чтобы исключить ошибки, командиры формулировали свои приказы в стихах, используя стандартную систему, известную каждому солдату. Монгольские воины пользовались набором определенных мелодий и поэтических форм, в которые было легко втиснуть необходимую информацию. Таким образом, солдат заучивал приказ, как еще один куплет давно известной ему песни. Монголы вообще очень любили петь во время езды верхом. Их простые песни были обо всем: о том, что видят вокруг, о покинутом доме, о жене и детях, а заучивание текстов помогало точно передавать приказы.
