Теперь стоит остановиться на главной военной силе монголов — коннице. Период средних веков, предшествовавший изобретению пороха, можно вообще назвать временем расцвета конницы и ее господства на полях сражений. Она была тем мощным орудием, при помощи которого монгольский завоеватель навязал миру свою волю.
Что же представляла собой знаменитая «монгольская лава»? Она действовала на манер нашей казачьей лавы, являющейся, по всей вероятности, ее бледной копией. Но речь не идет об одной волне, как у казаков, а о нескольких параллельных (до пяти) разомкнутых волнах. Причем расстрелявшие свой запас стрел всадники первой шеренги, а также выбывшие из строя люди этой шеренги замещались из задних шеренг. С необычайной скоростью маневрируя перед фронтом противника, всадники заскакивая ему во фланги, а при удобном случае и в тыл. Эти ловкие, вооруженные метательным оружием воины, сидящие на своих выдрессированных, как собаки, конях, то размыкались, то собирались в более или менее крупные группы. При этом они посылали в ряды неприятеля тучи стрел и дротиков, угрожая то в одном, то в другом месте атакой, а сами, не принимая сомкнутой атаки противника, бросались в притворное бегство, заманивая врага и наводя его на засады. Такими действиями они изматывали противника физически и морально настолько, что он оставлял поле боя еще до вступления в дело монгольской тяжелой конницы.
Что касается вооружения монголов, то, как известно из исторических источников, все они должны были иметь по крайней мере два или три лука и три больших колчана стрел. Плюс к этому топор и веревки, чтобы тянуть орудия. Богатые воины были вооружены саблями, у них имелась защита для голеней, шлемы и латы, у некоторых — латы из кожи.
Подробнее всего защитное вооружение монгольских воинов и их коней описал итальянец Плано Карпини: «У них есть также вооруженная лошадь, прикрытия для голеней, шлемы и латы. Некоторые имеют латы, а также прикрытия для лошадей из кожи, сделанные следующим образом: они берут ремни от быка или другого животного шириной в руку, заливают их смолою вместе, по три или четыре, и связывают ремешками или веревочками… Прикрытие лошади они делят на пять частей… Латы же имеют также четыре части; одна простирается от бедра до шеи, но она сделана согласно расположению человеческого тела, так как поката перед грудью, а от рук и ниже облегает кругло вокруг тела. Сзади же к крестцу они кладут другой кусок, который простирается от шеи до того куска, который облегает вокруг тела. На плечах же эти два куска прикрепляются пряжками к двум железным полосам, которые находятся на обоих плечах. На обеих руках сверху они имеют кусок, который простирается от плеч до кисти рук, которые также ниже открыты, и на каждом колене они имеют по куску; все эти куски соединяются пряжками. Шлем же сверху железный или медный, а то, что прикрывает кругом шею и горло, — из кожи…
У некоторых же все то, что мы выше назвали, составлено из железа следующим образом: они делают одну тонкую полосу шириной в палец, а длиною в ладонь, и таким образом они приготовляют много полос; в каждой полосе они делают восемь маленьких отверстий и вставляют внутрь три ремня плотных и крепких, кладут полосы одна на другую, как бы поднимаясь по уступам, и привязывают вышеназванные полосы к ремням тонкими ремешками, которые пропускают чрез отмеченные выше отверстия; в верхней части они вшивают один ремешок, который удваивается с той и другой стороны и сшивается с другим ремешком, чтобы вышеназванные полосы хорошо и крепко сходились вместе, и образуют из полос как бы один ремень, а после связывают все по кускам так, как сказано выше. И они делают это как для вооружения коней, так и людей… Щит у них сделан из ивовых или других прутьев».
Несомненно, важную роль в военных кампаниях играли командиры, которым должны были беспрекословно подчиняться солдаты. Командный состав монгольской армии при Чингисхане формировался на основе принципа, который нам хорошо известен на примере так называемой «суворовской школы». В это понятие вкладывается искреннее, неформальное отношение командира к рядовому солдату, знание его способностей и нужд. «Билики» самого Чингисхана требовали назначать начальником лишь такого командира, «который сам знает, что такое голод и жажда, и судит по этому о состоянии других», такого, «который в пути идет с расчетом и не допускает, чтобы войско голодало и испытывало жажду, а скот отощал». Карьерный рост командира зависел от его способности руководить самой малой тактической единицей — десятком. Поэтому «кто может так, как это положено, выстроить к бою десять человек, достоин того, чтобы ему дали тысячу или тумен: он сможет выстроить их бою».
Во время военных действий у монголов существовала особая тактика: вперед шли отряды так называемых застрельщиков. Вот как все тот же Карпини описывает их действия: «Они ничего не грабят, не жгут домов, не убивают зверей. Этот передовой отряд имеет свою задачу. Его воины только ранят и умерщвляют людей, а если не могут иного, обращают их в бегство; все же они гораздо охотнее убивают, чем обращают в бегство. За ними следует войско, которое, наоборот, забирает все, что находит. Тем не менее, стоящие во главе войска посылают после этого глашатаев, которые должны находить людей и укрепления, и они очень искусны в розысках».
Форсирование рек не было проблемой для монгольского войска. Способность монголов переправляться «через воды и большие реки» как самим, так и вместе с большими табунами лошадей, впечатляет. Монголы переправляли свое имущество с помощью больших кожаных мешков, обладающих достаточной плавучестью. Происходило это следующим образом: монгольский воин «плывет рядом с лошадью, которой управляет, все же другие лошади следуют за той».
Мы уже не раз упоминали, что монгольская армия зачастую уступала в количественном отношении войскам противника. Но часто этот недостаток в живой силе компенсировался как индивидуальным мастерством бойцов, так и поиском лучших тактических вариантов и мастерством полководцев. В главном источнике информации о монголах — «Сокровенном сказании» — фиксируется три фазы боя: походный строй, затем его развертывание (в этот период происходило разделение на обходные и окружающие части, части атаки и резерва), а затем переход в непосредственное соприкосновение с противником.
Если говорить об основных тактических приемах, то это в первую очередь обход массами конницы противника. Цель — нанесение флангового удара. Этот прием сковывал движения неприятеля стрельбой издалека. Ливень стрел в таких сражениях сопоставим «по своему поражающему эффекту» с переходом в более позднее время от стрельбы при помощи винтовки к автоматическому оружию.
Имея колоссальный опыт ведения боя в степи, монголы к тому же эффективно сокрушали крепости и города в государствах с оседлой культурой. Этот опыт они получали постепенно, год за годом — от преодоления сопротивления слабого противника до осад более сильных крепостей. И не стоит оценивать успехи монголов на этом поприще как исключительную заслугу китайской инженерной мысли, которую они использовали при осаде завоевываемых городов (а такова точка зрения многих исследователей).
Переход монголов к армии, оснащенной новейшей по тем временам осадной техникой, занял почти десять лет. Постепенно опыт осадных кампаний становился богаче. К тому же монголы, как всегда, творчески перерабатывали все приемы, которые попадали им на вооружение. Так уже через два года после первого опыта взятия крепости осадой воины Чингисхана научились разбивать крепостные стены. В их арсенале появились разнообразные приспособления для этого, подробно описанные в исторических источниках, в частности у Храпачевского.
