О Бату нельзя говорить, не вспомнив о его отце, Джучи. Некоторые моменты биографии последнего не могли не оказать влияния на судьбу сына, но не до такой степени, как пытаются представить некоторые ученые. Происхождение Бату, в отличие от происхождения первенца Чингисхана, не вызывает сомнений. И тут же возникает закономерный вопрос: какие негативные последствия имели сомнения в происхождении Джучи для него самого и для его потомков? Как выясняется — никаких! Подозрения, высказанные в отношении Джучи, никогда не распространялись на его потомков, включая Бату. Он враждовал с некоторыми из своих родичей, потомков других сыновей Чингисхана, которые порой позволяли себе его довольно грубо оскорблять, но среди этих оскорблений ни разу не встречается даже намек на происхождение Бату не от Чингисхана. Поэтому логично, что позднее именно Бату стал главой рода Борджигин, самым старшим и почитаемым членом семейства Чингизидов. Более того, другие потомки Чингисхана неоднократно предлагали ему трон великого хана.
Те, кто трактует события меркитского плена Борте по-своему, пытаются обосновать свою позицию, в частности, тем, что отец Бату так и не стал преемником своего родителя. Мол, Чингисхан не доверял Джучи, лишил его права наследовать ханский титул и отправил в самые отдаленные западные владения своей империи. Однако, как мы уже упоминали, Джучи не стал наследником отцовского трона отнюдь не из-за сомнений Чингисхана в своем отцовстве, а в соответствии с древним монгольским обычаем, согласно которому «двор отца и матери достается всегда младшему сыну». К тому же Джучи не просто был отправлен на окраины Монгольской империи, а получил улус, не меньший, а, возможно, самый большой из всех, которые достались сыновьям Чингисхана.
Другие историки высказывают идею о том, что Джучи стал соправителем своего великого отца, а не это ли является самым лучшим доказательством того, что между этими двумя людьми не было недосказанного, не было недоверия. На возможное соправительство Чингисхана и Джучи указывает факт упоминания последнего в источниках с ханским титулом. Он мог быть присвоен ему вскоре после его смерти либо самим Чингисханом, либо его преемником Угедэем. Характерно, что Бату, став преемником отца в Улусе Джучи, этого титула не унаследовал: как мы говорили выше, он, подобно своему отцу, получил ханский титул только спустя некоторое время после смерти.
Одна из самых достоверных дат смерти Джучи связана с уходом из жизни его отца — это случилось за полгода до смерти самого Чингисхана. Версий причин смерти Джучи тоже несколько: первая — болезнь, вторая — убийство сына Чингисханом, а третья основана на степных преданиях, авторы которой говорят о насильственной смерти Джучи, но никого в ней не обвиняют. На сегодняшний день большинство исследователей склонно связывать смерть Джучи с естественной причиной — болезнью, поскольку источники сообщают, что в последние годы он много болел и это было известно его отцу. Предположение же о насильственной гибели первенца Чингисхана — вероятно, своеобразная дань высокому положению и значительной роли Джучи в истории: в сознании историков просто не укладывался факт, что столь высокопоставленный правитель мог умереть такой «простой» смертью. Кроме всего прочего, обстоятельства гибели высокопоставленных Чингизидов всегда окутаны ореолом тайны, недомолвок, что давало повод для возникновения разного рода слухов.
Смерть Бату ряд авторов тоже склонен считать насильственной. Несмотря на то что Джучи, вероятнее всего, умер от болезни, а не был убит тайными недругами, ни для кого не были секретом его натянутые отношения с родней. Поэтому на нового правителя его улуса, кем бы он ни был, ложился тяжелый груз — установление с влиятельными родичами отношений, при которых ему удалось бы сохранить владения Джучи. Судьба распорядилась так, что этим правителем стал Бату, которому в год смерти отца исполнилось восемнадцать. Был собран курултай, на котором Бату и был провозглашен новым правителем улуса.
Поскольку нет никаких оснований считать Бату ханом, полагаю, можно определить его статус как правителя, а фактически — наместника Улуса Джучи, назначенного по распоряжению его деда Чингисхана. Только от воли верховного правителя Монгольской империи зависело, кто унаследует власть в том или ином улусе или даже более мелком владении. Таким правителем на момент смерти Джучи являлся Чингисхан, и только он мог решать судьбу любого улуса. Это объяснялось даже не столько правовым статусом того или иного улуса, сколько тем, что все улусы Монгольской империи находились в личной собственности рода Повелителя Вселенной. Поэтому распоряжаться ими мог только сам великий хан и семейный совет Чингизидов — это было практически семейным делом. Важно отметить, что, согласно правилам наследования в Монгольской империи, Джучи совершенно не обязательно должен был наследовать его сын: теоретически правителем его улуса мог стать любой член рода Чингисхана. Тем не менее, наследником Джучи стал именно его сын Бату. Почему?
Во-первых, сам Чингисхан предложил на этот пост своего внука. Во-вторых, степные аристократы, сохранив порядок управления, разумеется, предпочли бы видеть правителем неопытного Батыя, а не его грозного деда. Батый, кроме того, что был старшим сыном Джучи, к тому времени успел проявить себя как талантливый полководец. И здесь снова возникает противоречие: во многих источниках старшим сыном Джучи называют Бувала, за которым — Орду. В то же время, ни один источник не сообщает, что Бату пользовался особой благосклонностью своего деда Чингисхана, в отличие, например, от других внуков — Мутугэна, Хубилая или Есунгэ-Энхтумура, сына Хасара, которого великий хан даже пожелал увидеть перед кончиной.
Единственным объяснением причины выбора Чингисхана, на основании сведений источников, может быть происхождение Бату по линии матери — Уки-хатун, которая была дочерью Алчу-нойона из племени унгират. В «Сборнике летописей» Рашид ад-Дина среди нескольких сотен монгольских племенных вождей и аристократов назван только один Алчу-нойон-унгират: это — сын Дэй-Сечена, одного из племенных вождей унгиратов и… брат Борте-хатун, главной супруги самого Чингисхана! Таким образом, Уки-хатун была не только супругой Джучи, но и родной племянницей «старшей госпожи» властителя Монгольской империи, которая всю жизнь имела на него большое влияние.
Вполне возможно, что после смерти Джучи его мать Борте могла предложить Чингисхану сделать преемником того из сыновей их первенца, который приходился ей не только внуком по отцу, но и внучатым племянником по матери. И предложение это могли поддержать ее могущественные родичи-унгираты. Вполне вероятно, что именно по этой причине Чингисхан легко согласился на кандидатуру Бату. Дальновидный властитель не видел оснований идти в этом вопросе на конфликт со своей главной женой и ее могущественной родней. Таким образом, Бату возглавил Улус Джучи по воле деда, вероятно, благодаря родственным связям своей матери.
Существуют, однако, источники, указывающие на то, что Бату лишь формально возглавлял улус, а реальным его правителем был его брат Орда. Именно он и управлял войском, оставшимся после смерти отца. Разные версии имеют право на существование, но наиболее реальной кажется та, в которой говорится, что все братья покорились воле Бату. Как известно, после смерти Чингисхана возникли неоднозначные ситуации, связанные с названным преемником — Угедэем, чего не наблюдалось в случае с Бату. Ни после смерти Чингисхана, ни в течение всего последующего долгого правления Бату источники ни разу не упоминают хотя бы об одном его конфликте с братьями, покушении на его власть с их стороны. В более поздние периоды жизни Бату — после похода на Запад и, тем более, после приобретения статуса главы рода Чингизидов в 1240-е годы — уважение и покорность братьев выглядит вполне понятной. Но почему они признавали его главенство уже на столь раннем этапе его правления?
