Однако правил без исключений не бывает — имеются источники, содержащие сведения о событиях эпохи Бату, деяниях монголов и, в частности, их походе на Европу, но не упоминающие имени наследника Джучи. Это странно, поскольку речь идет не о рядовом монгольском воине, а об одном из крупнейших военных деятелях Монгольской империи, который в течение двух десятилетий влиял на ее внешнюю и внутреннюю политику. Чем же это молчание объясняется? Конечно же не небрежностью или незнанием авторами документов или исторических сочинений, а чем-то другим.
Можно довольно просто объяснить отсутствие сведений о Бату в византийских хрониках — там вообще очень редко упоминаются имена «варварских» правителей, если последние не имели прямого отношения к Византии и ее правителям. Подобными соображениями можно объяснить отсутствие сведений о наследнике Джучи и в ряде западноевропейских сочинений. Один из самых первых источников по истории похода на Запад — донесения венгерского монаха-доминиканца Юлиана, и ни в первом из них (1235 г.), ни во втором (1237 г.) нет ни слова о Бату. Не меньшее недоумение вызывает отсутствие сведений Бату в нескольких других документах, составленных непосредственно во время вторжения монголов в Европу. Например, в письме магистра ордена тамплиеров во Франции Понса де Обона французскому королю Людовику IX (около 1242 г.) достаточно подробно описаны детали монгольского вторжения в Польшу, но не упомянуты имена Орду и Байдара, командовавших монгольскими войсками в Польше. Снова самое реальное объяснение — традиционные для западноевропейского общества того времени взгляды на нашествие монголов. Оно рассматривалось как кара Господня, а их войско сравнивалось с саранчой. Видимо, в глазах европейцев оно представляло собой безликую угрожающую толпу, в которой не имело смысла выявлять предводителей. То есть отсутствие сведений о правителе Улуса Джучи вызвано не желанием авторов принизить значение этого деятеля в истории, а только лишь идеологическими соображениями, особенностями мировосприятия монархов, сановников, служителей церкви и самих историков того времени.
Однако отсутствие упоминаний о Бату в исторических хрониках не могло повлиять на народную память, в которой он остался легендарной личностью. Как не вспомнить русские былины, в которых запечатлен образ Бату, который, естественно, далек от положительного. Конечно, не следует отождествлять исторического Бату с Батыем («Батыгой») русских былин, но, в любом случае, появление последнего свидетельствует о значительной роли реального Бату в истории Руси.
Батыю отведена сомнительная честь быть противником самого Ильи Муромца, об этом повествуют былины «Илья Муромец и Батый», «Илья Муромец и татары», «Изгнание Батыя». Их содержание почти идентично: Батый с огромным войском приходит под Киев и требует уплаты дани. Князь Владимир Красно Солнышко (это собирательный образ) обращается к Илье Муромцу (которого сам же несколько ранее и отправил в изгнание или бросил в темницу), чтобы тот отвез подарки татарскому владыке. Илья везет подарки и вручает их, но, будучи оскорблен надменностью Батыя и его чрезмерными требованиями, выступает против всей татарской рати. Есть вариации, в которых он выступает один или с Алешей Поповичем и Добрыней Никитичем и прогоняет татар, перебив едва ли не все их войско.
Былинного героя зовут Батыем Батыевичем, награждают нелестными эпитетами «окаянный», «проклятый», «собака». Против него выступает войско, которое собиралось «три года и три месяца», и борьба идет «за веру християнскую». В этом находят отражение тенденции конца XIV века, когда на Руси была создана доктрина борьбы с татарами как с мусульманами и врагами христианства. При этом в реальности врагом православия не был ни сам Бату, ни Золотая Орда впоследствии, даже в мусульманский период. Любопытно, что отношение к Батыю в былинах добродушно-ироническое, как к врагу, но старому знакомому, будто бы не воспринимаемому всерьез.
Помимо былин, сохранились и произведения других жанров, которые можно считать народными и эпическими. Речь идет о так называемых «воинских повестях», таких как «Повесть о разорении Рязани Батыем». Портрет Бату, составленный автором «Повести…» на редкость непривлекательный. «Батый» в русском эпосе и фольклоре, по-видимому, является собирательным образом для ордынских и постордынских правителей, с которыми Русь, а впоследствии и Россия, воевала в течение многих веков. Выбор в качестве обобщающего персонажа именно Батыя объясняется значительностью роли, которую его исторический прототип играл в истории Руси. Выражением «Батыев погром» и сегодня обозначают беспорядок, кавардак. Но только ли негативное значение имеет упоминание имени Бату?
В «Толковом словаре живого великорусского языка» В. И. Даля есть сообщение о том, что в Тамбовской и Тульской губерниях в XIX веке Млечный Путь называли Батыевой дорогой. Другое название Млечного Пути, принятое на Руси, — Моисеева дорога. Параллель «Батый — Моисей» выглядит довольно парадоксальной, не правда ли? Очевидно, имя Бату вызывало в свое время не только негативные реакции. В противном случае вряд ли такое название сохранилось бы в течение шестисот с лишним лет. Кроме того, под Суздалем и сегодня имеется село Батыево: согласно местным преданиям, на его месте располагалась ставка Бату во время его похода на Русь.
Совершенно очевидно, что имя Бату стало обрастать разными историями уже после его смерти. Порой очень трудно определить, что в источниках вымысел, а что — правда. Да ведь и само понятие «правда» весьма относительно. Но все-таки в большей степени о нем вспоминали как о покорителе земли Русской, жестоком завоевателе. Никуда не деться от того, что Батый занимает особое место даже в ряду других кровавых завоевателей, ибо с его именем связано страшное монгольское нашествие, обрушившееся на Русь в конце 30-х годов XIII века. Сила разрушительного воздействия этого похода на ход русской истории не имеет себе равных. Погибло огромное число людей, были стерты с лица земли сотни городов и селений, до основания разрушена экономика страны, сведены на нет целые отрасли ремесел. Практически на два столетия Русь была поставлена на колени, существовала даже вероятность уничтожения самой русской государственности. Почти двухвековое ордынское иго — самая страшная глава нашей истории, и она связана с именем Батыя. В силу генетической памяти многих поколений русских людей он однозначно воспринимается как представитель некоего абсолютного зла, поистине порождение ада. Но так важно отбросить субъективизм и увидеть другие аспекты этой личности.
Нельзя забывать, что Бату создал огромное и оказавшееся весьма жизнеспособным государство — Золотую Орду, просуществовавшую около двух столетий и оставившую неизгладимый след в истории всей Восточной Европы. Влияние Золотой Орды ощутимо в нашей жизни и по сей день, и все потому, что многие родовые черты нашей государственности, политической системы, ментальности могут быть объяснены через призму тех далеких событий вхождения русских земель в состав этого государственного образования. Было бы принципиально неверно разделять в Батые две эти ипостаси — разрушителя и созидателя, противопоставлять одно другому, выбирать, кем он был в большей степени. Так в истории не бывает. Созидатель вполне уживался в Батые с разрушителем, а жестокий завоеватель — с умелым политиком.
