Также было бы неплохо определиться с тем, что именно они скажут более высокому руководству и министерству. Если обнародовать данные прямо сейчас, все может пойти под откос. Ян не в курсе, кто входит в круг Мертанена, а кто нет. Попади информация не в те руки, и Мертанен сорвет все планы, стремясь спасти свою шкуру. Интуиция подсказывает Яну, что Мертанен уже занимается этим. Так что важно как можно дольше позволять ему заблуждаться относительно их осведомленности. О своей роли он может наплести руководству что угодно. Вероятнее всего, он объявит себя жертвой, тем, чья безопасность под угрозой и кого ЦКП быстренько обеспечит всевозможной защитой, поскольку его жизнь в приоритете. И лишь спустя какое-то время откроются подлинные причины такой уязвимости Мертанена. После ареста Ян обо всем и расскажет. Разумеется, подобный план подразумевает некоторые риски. Если руководство посчитает предъявленные Мертанену обвинения несостоятельными, а все предположения — ложными и не начнет внутреннее расследование, Яну конец.
Такое нужно обсуждать с командой.
— За мной, выйдем-ка на пару минут.
Хейди везет коллег на остров Сеурасаари. На мосту ветрено. Они останавливаются, наблюдая за тем, как избалованные утки и ненасытные чайки борются за крошки хлеба.
— Не думал, что окажусь в таком положении, — говорит Ян. — Теперь я подозреваю всех, включая себя.
Хейди смотрит на Яна. Недоверчивость — профессиональная болезнь. Они гуляют, притворяясь обычными людьми. Просто вышли воздухом подышать, ознакомиться со старинными бараками, полюбоваться островом, морем и скалами. Вышли пошикать на чаек и белощеких казарок, но покормить уточек и всяких птенчиков. На ветру покачивается камыш, и каждый из полицейских про себя надеется быть где-нибудь в другом месте.
На очередной одинокой скале Ян открывает, наконец, рот. Зак и Хейди готовы слушать, по какой причине внезапно оказались на лоне природы, вдали от построенного в шестидесятые низенького участка.
— Мы не в здании, чтобы мои слова не долетели до чужих ушей, — начинает Ян.
Зак топчется с ноги на ногу и собирается что-то сказать, но в последний момент не решается.
— Положение сложное, — продолжает Ян. — Мы должны быть готовы к тому, что убийца сблизится с жертвой, но вы понимаете, что это означает. За объектом нужна постоянная слежка.
— Мертанен уже дал понять ЦКП, что находится в опасности? — спрашивает Зак и сильно удивляется, когда Ян качает головой.
— Но кто? Кто охотится на всех этих мужиков? — спрашивает Хейди, и все задумчиво замолкают.
— Если кто-то из нас будет следовать за Мертаненом, начиная с настоящего момента, мы скоро узнаем, кто в итоге к нему придет, — говорит Ян и закидывает камешек далеко в море.
Вечером звонит отец. По интонации понятно, что он немного выпил. Его голос полон энергии и даже нежности — давно так не звучал. Отец сообщает, что парится в сауне с друзьями, и Ян испытывает огромное облегчение, узнав об этом.
— А ты там как? Когда нас познакомишь? — интересуется отец, смущая Яна.
— Познакомлю с кем?
— Мне Хейди сказала, что у тебя там женщина.
— Хейди?
— Ну, я тоже умею вынюхивать, если надо, — смеется отец. — Мне нравится Хейди. Она похожа на сына, которого у меня никогда не было.
Ян натянуто смеется отцовской шутке.
— Ну так что, когда уже выберемся в «Лехтоваара» на обед, чтобы я смог взглянуть на эту женщину? — спрашивает отец.
— «Лехтоваара»? В смысле, втроем? — недоверчиво переспрашивает Ян. Никогда раньше отец не выказывал подобного интереса к жизни Яна. Наверное, болезнь и смерть мамы усмирили отцовскую суровость.
— Втроем, — подтверждает отец.
К своему удивлению, Ян замечает, что начинает закрываться.
— Посмотрим, — бубнит он и кладет трубку.
26 ИЮЛЯ, ПЯТНИЦА, ХЕЛЬСИНКИ
Мертанен чувствует себя водомеркой. Он слишком долго был на плаву, вольготно скользил по поверхности. Он легко поднялся и быстро продвинулся. Все шло так, как ему хотелось. Однако в последнее время стало казаться, будто на поверхности в любой момент может появиться огромная рыба и проглотить его. Втихаря Мертанен подчистил свое личное дело, а что не смог убрать сам, то поручил уничтожить доверенным лицам. Он делает все, лишь бы удостовериться, что на него ничего не осталось. Это, конечно, стоит денег — и, возможно, парочки жизней, — однако без чистки не обойтись. Раздача поручений сожрала много ценного времени.
Еще он пристально следит за ходом расследования Яна и по мере возможностей избавляется от доказательств. Времени всегда в обрез. После смерти Форса Мертанен начал терять контроль. Он бы любую сумму отвалил за то, чтобы поймать мерзавца, минуя следствие. Даже Яну, брошенному на это дело его лучшему детективу, до сих пор неизвестен человек, убивший троих мужчин. Если это не чокнутая дочка Эсколы, то кто, черт возьми? Мертанен прилагает все усилия, но все равно остается гребаной водомеркой, которую под поверхностью поджидает опасность.
Мертанен наливает себе еще виски Glenfiddich и прикидывает, как ему быть дальше. Он всерьез представляет, как переезжает в участок, где можно ни о чем не беспокоиться. Смерть Ларса шокировала их всех. Они не то чтобы очень близко и часто общались, однако были накрепко связаны некоторым знанием. С Эсколой все было понятно, с этим избалованным жирдяем. Но от Форса он ожидал большего, и когда того повергли, то стало ясно: Мертанен — следующий.
Мертанен вспоминает, как в один прекрасный летний денек Ларс Сундин сообщил ему в «Театтери» о том, что нуждается в помощи полиции. «Вот и звонил бы в полицию», — брякнул тогда Мертанен, однако Ларс заявил, что это дело требует особой полицейской помощи. Именно тогда Ларс упомянул о том, что кто-то начал его шантажировать. Показал полученные на днях сообщения, изображения в которых недвусмысленно намекали на прошлое. Несмотря на увиденное, Мертанен счел товарища обыкновенным параноиком и попросил не ворошить эту тему и хранить молчание.
На протяжении нескольких лет все они время от времени получали письма от так называемых «Речных дев». Мертанен сразу сжигал письма и по своим каналам выяснял, где там те девушки. Узнав о том, что одна работает в доме престарелых, а вторая долгое время сидела взаперти, Мертанен понял, что письма безобидны. Слабые, истеричные женщины просто пытались нарушить «равновесие страха», которое в свое время сложилось между ними и мужчинами. Слово против слова, и слово Мертанена весило куда больше нытья тысяч девочек. Так что трупа в Суоменлинне Мертанен никак не ожидал. К сожалению, он слишком поздно начал воспринимать убийцу всерьез. Он не делился тем, что знал, не направлял детективов к потенциальным жертвам, ведь тогда дорожка быстро привела бы и к нему самому. Он мешал расследованию, надеясь скрыть свою причастность к событиям, и сейчас эта тактика сработала в обратную сторону. Потенциальная жертва — он сам. Последний из четверки.
