Сейчас раннее утро. Слух Яна радует пение дрозда, хорошо различимое во дворе гостиницы. Они допросят Юлию, но на сей раз будут с ней пожестче.
— Уверена, что сможешь? — спрашивает Ян.
Хейди кивает. Она не позволит чувствам и интрижкам на одну ночь влиять на ее репутацию надежного следователя.
— Bring it on
[66], как говорят чирлидерши в фильмах, — отвечает Хейди.
Для допроса руководство гостиницы выделило им конференц-зал. Люминесцентная лампа беспощадно слепит глаза, окрашивая все вокруг в белый цвет. При таком освещении Хейди отчетливо видит на лице Юлии синеватые круги под глазами и замечает несколько светлых волосинок, упавших на плечо.
Юлия выглядит опустошенной. Она не выпадает из реальности и все же не проявляет к ней особого интереса. Хейди безуспешно всматривается в лицо женщины, надеясь уловить какие-то мимолетные изменения в его выражении.
Хейди кладет между ними диктофон и произносит стандартную для протокола фразу: «16 июля, 10 часов утра. Допрашиваемая — Юлия Сандерсон, ранее — Йоханна Эскола».
— Что Антти-Юхани Форс прошептал вам в церкви? — без долгой раскачки начинает Хейди. На ее лице Юлия не прочла бы ничего, кроме делового интереса. Ситуацией необходимо управлять.
Зрачки Юлии едва заметно уменьшаются, она меняет позу, усаживаясь по-другому.
— Сказал, мол, добро пожаловать обратно, — в итоге отвечает женщина.
Хейди кивает. Очевидно, что Юлия лжет, но вот почему? Версия о мести разгневанной женщины до сих пор не отпускает Хейди, однако что-то в Юлии указывает на то, что она проработала свои болевые точки и сумела дистанцироваться от прошлого «я». Она довольно далека от собственного же профиля, рожденного разумом Хейди.
Чем дольше женщины находятся в одном помещении, тем меньше у Хейди оснований подозревать Юлию в этих страшных убийствах. Состоятельность версии пошатывается.
Наклонив голову, Хейди наблюдает за Юлией, глядя той прямо в глаза. Она обязательно выведет ее на чистую воду.
Мало-помалу череда вопросов начинает вырисовывать контуры тех дорожек, по которым Хейди хотела бы пройти дальше.
— Почему вы так поспешили покинуть Хартолу в прошлый раз?
— Какими были ваши отношения с отцом?
— Почему вы оборвали все связи с семьей?
— До нас дошли слухи, что вы несколько раз косвенно способствовали насилию в отношении мужчин. Это правда?
— Вы понимаете, что у вас нет алиби в ночь убийства Сундина?
— Какие у вас отношения с Форсом? Он был руководителем вашего конфирмационного лагеря? И другом семьи?
— Вы понимаете, что присутствуете здесь в качестве обвиняемой в двух жестоких убийствах? И одна из жертв — ваш отец. Почему вы убили его?
Юлия отвечает коротко и спокойно, однако к концу начинает ощутимо уставать.
— Долго вы меня тут продержите? — не выдерживает она, отказываясь от протянутого Хейди стакана воды. — «Праведник» — это последнее слово, которым можно было бы охарактеризовать Антти-Юхани Форса. Печально, конечно, но я тоже не доверяю полиции, — сообщает Юлия. — Так что больше я вам ничего не скажу.
Хейди вопросительно смотрит на Яна. У них недостаточно оснований для того, чтобы уверенно предъявить Юлии обвинения.
Юлия поднимает на Хейди глаза, и в них читается одно: предательница.
Женщину в итоге отпускают. Когда детективы остаются в конференц-зале одни, Ян подходит к Хейди, что-то напряженно обдумывая.
— Она, конечно, толком ничего не сказала, но ясно, что на Форса у нее зуб. Могла ли Юлия не просто уехать из Хартолы, а сбежать от чего-то? Почему она не доверяет полиции? Какие отношения связывают Юлию Сандерсон и Антти-Юхани Форса? Да и связан ли сам Форс со всем происходящим? Как? У него тоже нет алиби на момент убийства, — рассуждает Ян.
Хейди вынуждена поставить под вопрос свою версию. Не перегнула ли она палку, создавая из Юлии женщину-монстра, только бы никто не решил, что отношения пошатнули ее способность критически мыслить?
— В этой картине куда больше слоев, чем мы видим, — говорит Хейди. — Юлия о чем-то умалчивает.
Хейди нужна минутка на размышления. Она высаживает Яна у гостиницы, а сама едет по центральной улице к торговой площади у магазина S-Market. Вдалеке на парковке она замечает белый микроавтобус. «Ситроен-Джампер». Бешено колотится сердце. Неужели это именно тот автомобиль, который они так долго искали? Не дыша от волнения, Хейди ждет появления водителя. Сразу же звонит Заку.
— EXV-34, — диктует она и мгновенно получает ответ. Автомобиль зарегистрирован на хартольский дом престарелых. Эти сведения у них на руках уже некоторое время, но нет ничего, что связывало бы конкретно этот микроавтобус с убийством. Полиция успела побеседовать с одним из работников дома престарелых — по нулям.
Хейди дает Заку время еще раз пробить по базе всех работников и постояльцев дома престарелых. И вдруг видит: брюнетка лет сорока-пятидесяти, одетая в черное, выходит из магазина и уверенно шагает в сторону «Ситроена».
За микроавтобусом Хейди следует до самого дома престарелых. Паркуется по соседству. Раз уж она здесь, можно заодно выяснить, у кого есть доступ к служебному автомобилю. Хейди заходит в здание. Звонит телефон. Зак.
— Заходишь внутрь и просишь встречи с Майей Форс, — говорит он.
— Зачем? — спрашивает Хейди, хотя и так понятно, что без причины Зак приказы не отдает.
— Я узнал, что в доме престарелых «Икипихлая» проживает 91-летняя женщина по имени Майя Форс. Из родственников у нее есть сын, Антти-Юхани Форс. Проверку этого имени Ян запрашивал ранее.
Хейди оказывается в холле дома престарелых, тут же ощущая запах антисептика. Она наблюдает за тем, как брюнетка из микроавтобуса устраивается в кабинке регистрации за стеклянной перегородкой, и энергично подходит к окошку.
— Полиция, добрый день, — начинает Хейди. — Меня интересует журнал движения путевых листов. Если конкретнее, нужна информация о вон том «Ситроене». Можно взглянуть? — говорит Хейди, почти зайдя в кабинку регистрации. Брюнетка подскакивает на месте, выглядя при этом крайне напуганной.
— Да, конечно, где-то тут все должно быть. Но на машине езжу только я, тут везде мои записи.
Хейди берет протянутый женщиной журнал в синей обложке и проворно пролистывает до дня убийства Эсколы. Пусто. Ни одной записи. Значит, в тот день не совершено ни одной поездки? Или кто-то мог взять служебный автомобиль и не отчитаться. Хейди окидывает взглядом кабинку и про себя отмечает, что в ней же хранятся и ключи от служебного транспорта — заходи да бери, если ловкий.
— Майя Форс, — говорит Хейди. — Мне нужно встретиться с женщиной по имени Майя Форс.
