В чём логика?
Что?
Логика, спрашиваю, в чём?
А при чём здесь логика?
Каждое преступление должно иметь логическое основание, иначе оно не имеет смысла.
Это ты правильно сказала: преступление!
Ты меня не слышишь…
А ты меня не понимаешь.
Не получается у нас тобою разговора, Игнатиус. Ты видишь только то, что тебе удобно…
Сама дура!
Мирра отключилась, а я ещё больше утвердился в своём предположении, и когда Дмитрий Анатольевич повернул ко мне личико, с трудом удержался, чтобы не вывалить вертевшиеся на языке обвинения, наоборот, кивнул ободряюще, мол, всё будет хорошо… Хотя какое, к чёрту, хорошо?
Вакула больше не стал тратить время на разговоры, велел поднимать нас и вести к озеру. Опять к озеру! Чего там есть такого, чего мы ещё не видели? Ну не топить же они нас будут, в самом деле. Вернее, меня, если жабоид действительно в сговоре с волколаками. Впрочем, на месте Вакулы я бы и жабоида утопил — так, на всякий случай, чтоб не оставлять свидетелей.
За те полчаса, что мы отсутствовали, озеро ничуть не изменилось. Всё та же ровная гладь и не одной лодки. Нас усадили на пол спиной друг к другу и накинули петлю на шею — одну на двоих. Получился поводок с ошейником. Свободный конец дали Осипу. При сумрачном свете я разглядел его. Человек как человек: узкий лоб, широкие брови, приплюснутый нос, одним словом, дегенерат. Зря ему поводок доверили, ещё затянет ненароком.
Вакула вынул из заплечного мешка телефон и отошёл, остальные волколаки встали между нами и коридорами широким полукольцом, всего пятеро. У двоих я заметил свежие повязки на предплечьях, у остальных на лицах красовались кровоподтёки — не иначе, Миша расстарался. Что они с ним сделали? Убили?
— С азбитом что сделали? — словно услышав меня, спросил жабоид. Надо же, интересуется. Сам навёл и сам…
— Так чё с ним делать — в колодки забили, — охотно поведал Осип. — Нешто такому добру пропадать? На арену сгодится.
— Куда? — задал я уточняющий вопрос.
— Так на арену, — повторил словоохотливый волколак. — Для побоищ. Не слышал о таком, новик? Ну ничё, вскоре услышишь. Ты, говорят, самого Верлиоку завалил? Иной бы кто сказал — не поверил, а вожак наш лжу не молвит: коли сказал, что ты, стало быть, ты и есть. А по виду дохлик, я б на тебя гроша не поставил. А так поставлю, будь уверен. Не иначе ты самого Ильи Мурамскаго потомок.
Последнюю фразу Осип произнёс с плохо скрываемым восхищением. Зрачки его при этом вытянулись, а белки пожелтели. Можно подумать, он действительно видел во мне потомка великого богатыря. Но в том-то и дело, что моим настоящим предком был другой богатырь, о котором я даже упоминать не хочу.
— А можно поподробнее об арене? — попросил я. — Очень мне интересно, чем там занимаются.
— А чё ж не можно — можно, — кивнул Осип. — Там народ друг с дружкою бьётся, али со зверьём каким. Жуть! Иные до крови, иные до смерти. Я люблю побоища. Ежели тебя выпустят, так непременно деньгу на тебя поставлю…
Видимо, у Осипа был дефицит общения, поэтому он воспользовался случаем и начал балаболить своим бескостным орудием, разъясняя мне правила боёв на арене, а вернее, их отсутствие. Он даже подошёл к нам вплотную и присел на корточки. Если бы руки не были скованы наручниками, я непременно придушил бы этого почитателя кровавых зрелищ.
— А лучше всего, когда древний лик напускают, — Осип придвинулся ещё ближе и зашептал. — Вакула так поступает. Только тс-ы-ы! Понял? Выйдет в древнем обличье, да в броне, да с боевым топором али с клевцом — вот же тебе сила! Никто против него выстоять не может. Единожды они с Баюном схлестнулись. Сеча была, скажу тебе — яростнее Мир не видел. Ох! Оба тогда при своём остались. Изранились — жуть. Но выжили! — Осип поднял палец. — А супротив Баюна до тех пор никто не выживал. Вот как всё происходит.
Если верить моему новому другу-волколаку, обитатели Мира просто обожали бои на арене и не чурались выступать сами. Особенно витязи. Занятие это было престижное, победители боёв становились героями и получали определённые привилегии. Но фишка заключалась в том, что средняя продолжительность жизни бойца не превышала трёх-четырёх выступлений. Нехватка биоматериала была существенной, поэтому основная доля участников приходилась на преступников и рекрутов из людин, которым затуманивали мозги различными обещаниями. Осип намекнул, что нас с жабоидом ждёт та же участь. Ну, слава Бояну, хоть не утопят. А там поглядим.
Вернулся Вакула. Осип сразу прыснул обратно, натянул верёвку и прохрипел с острасткой:
— Ну, не балуй там…
По знаку Вакулы двое волколаков сняли с нас петлю и потащили к озеру. Неужели всё-таки утопят? Я приготовился сопротивляться. Хоть в одного зубами вцеплюсь и утащу с собою на дно. Но я ошибся, первым в воду ступил вожак. Он шагнул смело, как будто знал, что никакая опасность ему не грозит и никакие ихтиандры из глубин не поднимутся. Следом вошёл Осип, но с оглядкой и кривясь от холода, потом уже мы с Дмитрием Анатольевичем. Озеро оказалось мелким, вернее, та часть, по которой мы шли. Вода едва доходила мне до колен и была настолько прозрачна, что я мог разглядеть неровности дна под ногами. Слева и справа крутым обрывом уходил вниз провал. Кинуть бы в него камешек и посмотреть, как долго он будет опускаться.
Шли мы долго, ноги уже начали коченеть, а конца озеру видно не было. Куда нас ведут? Хотели бы убить, не стали бы возиться. И жабоид молчит. Видимо, не лгал Осип, когда говорил, что наша судьба арена.
По озеру покатилась мелкая рябь. Вода впереди зашелестела, но не сильно, а как будто где-то неподалёку крутился водоворот. Стало холоднее, на стенах появилась наледь, изо рта при выдохе вываливался пар. Жабоид обернулся ко мне, посмотрел, и столько было в его глазах мольбы, что мне вдруг стало стыдно за то, что я думал о нём плохо. Не мог он сдать меня, и не потому что не мог, а потому что смысла в этом не было. Права Мирра, основание нужно. А я придумал какую-то ересь, типа, за Василису мстит. Ему проще было завести меня в какой-нибудь дальний угол коридоров и смыться втихаря, а с волколаками связываться, себе дороже. Ладно, как говорил старший прапорщик Заварухин: прорвёмся, пацаны!
— Долго ещё? — спросил я.
Ответил Вакула:
— Пришли.
Мы стояли возле водоворота. Глубокая воронка метра два в диаметре кружилась возле наших ног и с характерным причмокиванием засасывала самое себя, образуя внутри пенистый гребень. Водовороты обычно возникают там, где есть течение, и было непонятно, откуда здесь взялся этот. Снова магия? Впрочем, чему я удивляюсь? Весь этот мир пропитан магией, а это подземное озеро главное тому подтверждение.
Вакула шагнул в воронку и исчез. Ни брызг, ни волн, даже пена не разошлась под его телом. Однако, смело! Видимо, не впервые пользовался он этим переходом. Ну что, мой черёд? Интересно будет посмотреть, что ждёт нас на той стороне. Надеюсь не пекло.
