Ядвига Златозаровна взяла чертёныша в руки, почесала пальчиком горлышко, тот закатил глазки, замурлыкал, а она проговорила довольным голосом:
— Молодец, Дмитрий Анатольевич, порадовал женщину. Хвалю. Давно я такую злыдню заполучить мечтала. Теперь говори, чего просишь.
Жабоид облизнул губы.
— Видите ли, Ядвига Златозаровна… Василису похитили.
Женщина с размаху ударила ладонью по столу. Шар подскочил, чертёныш испуганно взвизгнул и заплакал.
— Предупреждала же её, а? — женщина резко встала, прошлась в раздражении по комнате и вернулась к столу. — Предупреждала: допрыгаешься! Нет, по-своему всё, — и к жабоиду. — А ты, бес зелёный, куда смотрел? Ты для чего возле неё тёрся?
Жабоид рухнул на колени и молитвенно сложил руки.
— Ядвига Златозаровна, Великим Бояном клянусь, нет в том моей вины! Уж как я Василисушке свет Константиновне говорил, что не стоит так далеко заходить! Но вы же знаете, как с ней спорить. Не послушала, и вот, разбудила лихо.
Женщина смотрела на Дмитрия Анатольевича голодной гадюкой, и в какой-то момент мне начало казаться, что самые худшие его опасения сейчас оправдаются: меня превратят в жабу, а его приготовят с укропом и подливой из чесночного соуса. Интересно, мне как жабе дадут его попробовать?
К счастью, баба Яга сдержалась. Взгляд её успокоился, она села на стул, поцеловала чертёныша и сказала уже без прежнего напора:
— Это ваши проблемы, меня они не касаются. Я говорила Василисе — не лезь, по рукам получишь, она не послушала. Теперь пускай расплачивается.
— Да мы, — жабоид подполз к столу на коленях, — мы и не хотим втягивать вас в эту беду. Прекрасная наша, добрая. Всё понимаем, всё знаем. Нам бы только совет, иного не просим.
Голос его походил на скулёж облажавшегося пса; по шее он получил, теперь выпрашивал косточку.
— Совета? Ну, и какого совета ты хочешь?
— Видите ли, Ядвига Златозаровна…
— Да встань ты, противно смотреть на тебя такого.
Жабоид встал, но спины до конца не разогнул.
— Видите ли, Ядвига Златозаровна, уважаемая и самая лучшая. Лаборатория наша разрушена, все артефакты и раритеты либо захвачены, либо разбежались. А спасать Василису Константиновну как-то надо…
— Спасать? Что ты мелешь? О себе печёшься, жабоид проклятый. А вот он, — она посмотрела на меня, и в глазах её засветилось понимание, — он не просто здесь отирается. Влюбился в неё, да?
Я сглотнул. Вопрос заставил меня стушеваться. Не то что бы я скрывал свои чувства или стеснялся их, вовсе нет, но ввиду последних событий я уж и не знал, что для меня лучше, сознаться или затаиться.
— Ну, в принципе… знаете ли… а вообще… если вы позволите… то я… как бы это…
— Влюбился, — усмехнулась Ядвига Златозаровна и резюмировала. — Тебе верю. Ты до конца за неё пойдёшь. А этого, — она ткнула в жабоида, — берегись. Тот ещё подлец. Юлой прокрутиться, а выгоду свою заполучит. Ну так чего просите?
— Конька Горбунка! — выпалил жабоид.
— Ох! — Ядвига Златозаровна подалась вперёд. — А что не Змея Горыныча? Он сейчас как раз без дела мается.
— Не осилим мы его, — вздохнул Дмитрий Анатольевич. — Не потянем. Я не смогу, не обучен, а Игнатиус новичок совсем. Не справимся.
— А с Горбунком справитесь? А может вам Сивку-Бурку, братца его родного? — в тоне её прозвучало ехидство.
— Ядвига Златозаровна, ну что вы, — жабоид премиленько улыбнулся. — Что вы, солнечная наша. Мы же знаем, у кого он в стойле стоит, не посмеем.
— Сюда заявиться посмел.
— Это исключительно ради дружбы и огромного уважения. Люблю я вас, мамой второй считаю.
— Юла! — женщина наградила Дмитрия Анатольевича таким взглядом, как будто проткнуть хотела. — Ох, юла. Ладно, Горбунка так Горбунка. Слушай: точно не ведаю, но сорока на хвосте принесла, что нынче он возле Песочной ямы пасётся. Кто там живёт, знаешь сам. А моей помощи больше не жди.
Жабоид поскучнел. Он явно надеялся на что-то более доступное, может быть даже думал, что Ядвига Златозаровна выведет Горбунка ему пред светлы очи. Не вывела.
— И на том спасибо. Век вашей доброты не забуду.
— Да уж постарайся, — кивнула женщина, и вновь обратилась ко мне. — А ты, богатырь, подойди сюда. Одарить тебя хочу.
Как она меня — богатырь. Я, конечно, не хиляк какой, и боксом занимался, но богатырь — это чересчур. Хотя приятно.
В комнату вбежала девица с ресепшен и подала хозяйке свёрток. По доступным очертаниям я посмел предположить, что это дубинка сантиметров тридцать-сорок длиной и весом килограмма полтора. Такой если по лбу кого приветить, так сразу тхе енд гейм овер.
Но я ошибся. Ядвига Златозаровна развернула свёрток, и взгляду моему предстал обрез. Я прищурился. Старенький, двуствольный, с пистолетной рукоятью, похож на лупару
[4].
— Возьми, — молвила колдунья. — Меч слишком громоздким будет, да и устарел уже. А это всяко лучше. Владей.
Я принял дробовик на ладони: совсем не тяжёлый и такой… Ощущение, что мы с ним из одного роддома вышли. Понять бы только на что он мне нужен. Стрелок я никудышный, разве что на коротких дистанциях, хотя в этом случае в самый раз подойдёт, гномов буду мочить. Я прижал его к груди и поклонился.
— Благодарю вас, Ядвига Златозаровна. Не знаю, смогу ли отплатить вам когда-либо за добро такое.
— Сможешь. И отплатишь. А теперь ступай. Оба ступайте. Алёнушка, проводи гостей.
Девица открыла дверь, и мы по коридору вернулись в приёмную.
— Выбрались… — с жабоида катился пот. Он похлопал себя по карманам, достал носовой платок, утёрся. — Живы, и ладно, — пробормотал он в ответ на собственные мысли. — А ты, Игнатиус, как?
Я был в приподнятом настроении. Меня назвали богатырём, подарили дробовик и почти что по щеке потрепали. И кто? Сама баба Яга! Кому расскажешь, сразу психушку вызовут.
Девелопер зачесался.
Получен предмет.
Наименование: не определён.
Статус: не определён.
Вид: огнестрельное оружие.
Подвид: боевое оружие.
Форма: устойчивая.
Тип: обрез двуствольного охотничьего ружья с горизонтальным расположением стволов.
Калибр: переменчивый, 8 — 16.
Дальность стрельбы: 15 шагов.
Убойная сила: рассчётная, 80 грамм на 950 м/с.
