– Конечно, нет, – согласилась Мерри и быстро обняла меня. Мы дошли до кухни, откуда я отправилась в кабинет Рори.
– Мерри считает меня воровкой, – с порога начала я, входя без стука в комнату, где Рори утюжил запоздавшую газету. И объяснила по порядку, что случилось.
– Так все-таки дело в Кильском канале, – нахмурился Рори.
– Да. Но что мне делать с Мерри? Я же не могу сказать ей правду.
– Это ты предложила Бертраму затею с гуляниями? – потемнев лицом, вопросом на вопрос ответил Рори.
– Нет, он сам. Решил, что хорошее вино Ричарда развяжет языки.
– Надеюсь, результатом он доволен.
– А что случилось?
– Чего только не случилось… – кисло отозвался Рори. – Тот, кого Мерри называет «мистер Борода», почти всю ночь хныкал и жаловался.
– Он вдовец, – пояснила я.
– И, могу предположить, овдовел недавно. Я ему сочувствую, но что делать дворецкому, когда человек в рыданиях падает перед ним на пол?
– И что ты сделал?
– Притворился, что не замечаю его расстроенного состояния, и предложил принести ему какао.
– Тоже решение, – признала я.
Рори хмыкнул.
– Но когда Бертрам начал петь и изображать девочек из хора, я сам чуть не заплакал. Судя по всему, из-за маленького роста женские роли в школьных постановках отдавали ему.
– Наверное, он очень много выпил. – Я решила сохранить эту картинку в памяти и вернуться к ней в более приятное время.
Рори хмыкнул снова.
– Также надеюсь, что человек я достаточно терпимый, но от историй твоего мистера Низкого у мистера Лысого волосы бы дыбом встали.
– Каких историй?
– Непристойных. В твоем присутствии повторить не могу.
– Что поделать, джентльмен, – пожала плечами я.
– Ничего благородного в этих людях нет. А что до драки в саду, на этом моменте я объявил Бертраму о своем желании оставить пост дворецкого Ричарда Стэплфорда и ушел к себе.
– А кто с кем подрался?
– Мне показалось, что участвовали все. Но, смотрю, мое увольнение у тебя вопросов не вызывает.
– Я решила, что ты это сказал сгоряча. Гости, вне всяких сомнений, своим поведением перешли черту, и ты не должен был разбираться с последствиями. Уверена, Бертрам поймет, что ты не всерьез.
– Но я серьезно, – возразил Рори. – Серьезнее некуда.
Нас прервал стук в дверь, и в проеме показалась головка Мерри.
– Инспектор Уокер хочет видеть мисс Сент-Джон прямо сейчас, – передала она.
– Иди, – кивнул Рори. – Чем быстрее все это закончится… ну, тем быстрее закончится.
Мерри странно на нас посмотрела, и я вышла ни слова ни говоря.
Мистер Уокер сидел в одном из кресел у камина. Сержант, опрятный темноволосый мужчина среднего роста, стоял за его спиной с открытым блокнотом в руках. Деревянный стул с высокой спинкой приготовили для меня, и удобным он не выглядел.
Инспектор Уокер от мысков отполированных туфель до кончиков коротко остриженных светлых волос представлял собой образец стиля и этикета. Костюм сидел на нем превосходно и, судя по виду, стоил куда дороже, чем мог позволить себе полицейский, да и речь выдавала его происхождение из высшего общества. В том, что он полицейский, я не сомневалась, хотя подозревала, что для расследования этого дела не случайно выбрали именно его.
– Прошу, присаживайтесь, мисс Сент-Джон, – указал он на стул. – Как я понял, именно вы показали, где найти тело.
Я молчала и ждала вопроса, но инспектор Уокер просто внимательно смотрел на меня ясными серыми глазами. Рассчитывал, что я признаюсь? Да нет, что за нелепость.
Обернувшись, инспектор что-то тихо сказал сержанту, и тот начал писать в блокноте. Подавив инстинктивное желание как-то шевельнуться и сменить позу, я мысленно поблагодарила матушку за ее уроки.
Спустя, как мне показалось, целую вечность инспектор Уокер спросил:
– Как вы узнали, где искать тело?
– Мерри… то есть, Мэри, горничная, объяснила, как и где его нашла.
– И вы, хотя и родом не отсюда, сразу же узнали это место?
– Озеро довольно большое, мимо него сложно пройти, – я прикусила язык. И почему я так нервничаю?
– В самом деле, – ровным тоном произнес Уокер. – И, соответственно, периферия у него значительная. «Периферия» значит…
– Я знаю, что это означает, – прервала его я. – Но, несмотря на потрясение, Мерри очень четко описала берег. Кроме того, это не первый мой визит в охотничий домик.
– Также, как я понимаю, имело место весьма непростое путешествие в деревню, во время которого вы встретили монстра. Или то был немецкий шпион? – изогнув бровь, уточнил инспектор.
– Не знаю, кто это был, но меня точно преследовали, – сказала я. – И, признаюсь, данное происшествие встревожило меня. Возможно, воображение сыграло со мной злую шутку.
– Истеричной барышней вы мне не кажетесь, – заметил Уокер. – Но, вероятно, вас беспокоило что-то еще?
– Понятия не имею, о чем вы говорите, – холодно ответила я.
– Я имею в виду, – склонившись ближе, доверительным тоном сообщил мистер Уокер, – убийство мисс Флауэрс.
Я подскочила на стуле, едва его не опрокинув.
– Вы, должно быть, шутите!
– Друзья говорят, что чувства юмора у меня нет совсем, – откинувшись обратно на спинку кресла, возразил он.
– И зачем же мне вредить мисс Флауэрс?
– Вот и я себя о том спрашиваю.
– И что вы себе отвечаете? – Даже я сама услышала, как ядовито прозвучал вопрос.
– Ну, упомянутая леди, как мне говорили, несмотря на свое низкое социальное положение, сумела подняться в обществе. В то время как вы, судя по всему, опустились. Ревность – вот вам и мотив.
Мне не понравилось, что он угадал мое настоящее происхождение с такой легкостью.
– Маловероятно.
– Возможно, – склонил голову набок инспектор. – Но при определенных обстоятельствах чувства могут взыграть. К примеру, когда вышеназванная леди вела себя оскорбительно по отношению к вам и даже угрожала добиться увольнения вашей лучшей подруги.
– Чего не произошло, – напомнила я.
Мистер Уокер продолжил как ни в чем не бывало, будто и не услышав меня:
– Также мотивом мог быть роман дворецкого, Маклеода, да? С покойной. – Тут он помедлил. – И роман с вами, который он прекратил.
– Как вы смеете! – вскричала я, вскакивая на ноги. – Мистер Маклеод не имеет никакого отношения к мисс Флауэрс!
– Может, и так. А может, и нет. Но какое-то время вы так думали. Мотив получается весьма убедительным, верно, сержант?
