– Боюсь, вы ошиблись комнатой, сэр, – отозвалась я. Вряд ли даже снедаемая любопытством женщина будет ломиться в запертую спальню.
– Откройте, Эфимия.
Голос звучал приглушенно, и обладателя его было не различить.
– Уходите, – коротко посоветовала я.
– Ну же, мисс Мартинс, – громко позвал голос.
Подскочив на кровати, я бросилась к двери и распахнула ее. Никто в этом доме не должен знать моего настоящего имени.
На пороге, прислонившись к косяку, стоял лорд Милфорд, также известный как Фицрой.
– Вы, – процедила я так холодно, как только смогла. Милфорд-Фицрой служил правительству Его Величества и занимался решением деликатных политических вопросов. Он знал и мое настоящее имя, и моего дедушку графа. И как профессионал он же не может быть настолько глуп, чтобы кричать мое имя при всех. Так я ему и сказала.
– Я не пьян, Эфимия, – усмехнулся он. – Мне нужно было привлечь ваше внимание.
– Вам это удалось – но ненадолго.
– Не надо так, Эфимия. Наденьте вечернее платье. Вы пойдете со мной в зал.
– Лорд Стэплфорд меня не приглашал.
– Лорд Стэплфорд может катиться к чертям, – благожелательно улыбнулся Фицрой. – Вы будете со мной.
– И почему же я должна согласиться? – язвительно осведомилась я.
– Потому что я должен кое о чем вас попросить. И не говорите, что у вас нет платья. По моей информации, то, что вы носили в поместье Мюллера, прекрасно подойдет. – Фицрой усмехнулся еще шире и выразительно поднял бровь. – Я знаю вас, Эфимия. Только ради меня вы вниз не спуститесь. Зато ради возможности потанцевать с вашим обожаемым Бертрамом…
– Как вы… – попробовала возразить я, но Фицрой невозмутимо продолжил:
– Но главным образом вы согласитесь, потому что умираете от скуки, а я могу предложить вам небольшое приключение.
Наши глаза встретились, и я выдержала его взгляд около минуты, но потом все же вздохнула.
– Хорошо-хорошо.
– Отлично. – Фицрой уже сделал шаг, чтобы войти в комнату, но я уперлась рукой ему в грудь.
– Вы можете подождать снаружи.
– Ну вот, все испортили, – посетовал он, но остался за дверью, нагло, хоть и мелодично насвистывая. Я торопливо надела платье и сделала прическу.
За все время, проведенное в Стэплфорд-холле, я ни разу не видела, чтобы бальный зал открывали. Огромный, просторный, весь в зеркалах и с портретами менестрелей на стенах с шелковыми обоями цвета шампанского, он находился в самой восточной части южного крыла. Расставленные вдоль короткой стены столы ломились от угощений, у каждого стояли слуги. Под громко звучащую музыку кружился цветистый сонм гостей, и в воздухе уже ощущался запах пота от разгоряченных танцем тел.
Мое появление под руку с Фицроем не осталось незамеченным. Имена вновь прибывших, к счастью, уже не объявляли, но Фицрой помедлил на пороге, обратив на себя внимание. Я знала, что платье мне к лицу, и могла быть уверена, что никто, кроме Бертрама и Риченды, не узнает меня в нем.
Никогда еще я не была так близко к публичному скандалу: Фицрой явился на бал с таинственной привлекательной незнакомкой, но при этом никакая карета к поместью не подъезжала. Я разглядела в толпе нахмуренное лицо Бертрама.
Фицрой, должно быть, тоже его увидел, так как подвел меня к Бертраму и вложил мою руку в его ладонь. Музыканты заиграли старомодный вальс. К счастью, матушка позаботилась о том, чтобы я научилась танцевать. А вот родители Бертрама явно не считали это умение таким важным. Хотя, должна признать, что ощущать касания рук Бертрама было непривычно, и танцевала я не так грациозно, как хотела бы матушка.
– Какого дьявола ты здесь делаешь? – прошипел Бертрам мне на ухо.
– А вы, похоже, не владеете искусством вежливой беседы во время танца, – подразнила я Бертрама. Он, покраснев, нахмурился еще сильнее, хотя я думала, что дальше некуда. Тут я с изумлением и ужасом заметила намечающиеся баки, и довольно широкие. – Вы же не собираетесь отрастить бороду?
– А почему бы и нет? – раздраженно бросил он. – Она придаст мне солидности.
– Это кто же вам такое сказал? – искренне удивилась я.
– Какая разница! – Бертрам покраснел еще гуще. – А как тебя прикажешь понимать, ты же знаешь, что твое появление только разозлит Ричарда! Он вышвырнет тебя из дома!
– Сомневаюсь. Он не захочет расстраивать Риченду. И к тому же вы когда-нибудь пробовали сказать «нет» Фицрою?
– Так вот что он имел в виду! – прорычал Бертрам, со всей силы наступив мне на ногу. – Я этого не потерплю!
– Чего?
– У него какое-то поручение для меня, ради безопасности нации или какой-то подобный вздор. Когда я не согласился, сказал, что если бы я знал, кто еще входит в его планы, то изменил бы мнение. А потом исчез и привел тебя!
Сердце забилось быстрее, в груди появилось престранное ощущение лопающихся пузырьков. Нам с Бертрамом пришлось подписать правительственный акт о неразглашении, так что Фицрой, вероятно, приготовил для нас какое-то секретное задание. «Не слишком опасное, – решила я, – так как мы в его глазах были просто обычными мирными гражданами».
– А он объяснил, что именно?
– Нет, – коротко ответил Бертрам.
– Что бы это ни было, все лучше, чем оставаться здесь.
– Но тебя могли застрелить! – воскликнул Бертрам, имея в виду события, которые я описала в дневнике «Смерть на охоте».
– Насколько я помню, именно Фицрой и не дал меня застрелить!
– И Маклеод. Фицрой и о нем не забыл. Он вернулся, знаешь? – Бертрам, неумело покружив, повернул меня в другую сторону, заставив встретиться взглядом с дворецким Стэплфордов, Рори Маклеодом, мужчиной, которого я когда-то считала любовью всей жизни, пока он не отказался от меня. Он стоял за столом, в форме дворецкого, которая так ему шла, и с сердитым выражением наблюдал за нашим с Бертрамом танцем.
Похоже, жизнь снова станет интересной. Ну что ж, я сама этого хотела, разве нет?
Глава 5
Дикие места, или «пойдешь ли, душенька, пойдешь?»
[5]
Когда Фицрой собрал вместе Бертрама, Рори и меня, часы показывали три часа утра. Он то ли зная наверняка, то ли по чистой случайности выбрал место, где я нашла свой первый в Стэплфорд-холле труп – библиотеку. Рори, неестественно прямой, занял место у окна, и только тени под глазами выдавали его усталость. Бертрам бродил по комнате, пока наконец не выбрал себе место, тяжело облокотившись о каминную полку. Фалды его фрака оказались в опасной близости от огня, и мне подумалось, что он не совсем трезв. Так как горничной я уже не была, то села в высокое кресло у камина. Присоединившийся к нам Фицрой неторопливо вплыл в комнату, точно все эти восемь часов проспал в удобной кровати, а не танцевал до упаду в бальном зале. Несколько театрально он окинул нас всех долгим взглядом.
