По мере того как они к нему приближались, Джон уже видел некоторые детали: стены, на которых через равные промежутки высились квадратные башни; высокие здания из белого камня; церковь, перед которой стояли две одинаковые массивные башни. Джон прищурился. Над городскими воротами развевалось знамя с крестом.
Балдуин улыбнулся.
– Бог еще с нами! – заявил он. – Мы пришли вовремя!
– Возможно, вы поторопились, сир, – сказал Джон и показал в сторону горизонта, где поднималась высокая туча дыма: – Армия Саладина.
– У нас еще есть время для отступления, – сказал Рено.
Балдуин покачал головой.
– Мы должны первыми добраться до города, – сказал король, а затем повысил голос: – Вперед! Постарайтесь двигаться так быстро, как только можете! – Он перевел свою лошадь на рысь.
Рыцари последовали за ним, а пехоте пришлось перейти на бег, чтобы не отстать.
Все глаза устремились к облаку пыли на горизонте, которое стремительно росло. До города оставалось около полумили. Джон уже отчетливо видел толстые стены и ров перед ними. Со стороны побережья вода с шумом набегала на берег. Джон снова посмотрел на горизонт и уже смог разглядеть фигурки тысяч всадников, растянувшихся по равнине до самого горизонта.
– Мы не успеем, сир! – сказал Рено. – Пехота двигается слишком медленно.
– Мы должны выиграть время. Рыцари, следуйте за мной! Мы их задержим. За королевство!
Балдуин перевел свою лошадь в галоп. Остальные рыцари с грохотом последовали за ним.
Рено подъехал к Джону.
– Он безумен! – закричал регент, пытаясь перекрыть грохот копыт.
Джон даже не повернул головы в его сторону, пришпорил лошадь и поскакал за королем. До сарацин оставалось не более двухсот ярдов, Джон уже мог разглядеть развевавшиеся знамена, среди которых заметил орла Саладина. А потом наступление сарацин прекратилось. Они стали строиться, чтобы ответить на атаку франков. Балдуин остановил лошадь на расстоянии выстрела из лука. Джон встал рядом с королем, потом оглянулся через плечо. Пехота входила в распахнутые северные ворота города.
– Наши люди в безопасности, сир.
– Давайте больше не будем испытывать удачу. Скачите быстро! – закричал Балдуин. – Мы еще можем сохранить свои жизни! – Он развернул лошадь и помчался к Аскалону.
Джон галопом последовал за ним, услышал рев сарацин за спиной, а потом грохот тысяч копыт. Наклонившись вперед, он щелкал поводьями, подбадривая своего скакуна. Мимо пролетела стрела и разбилась о жесткую землю.
– Быстрее! – закричал Джон в ухо лошади.
Впереди открылись южные ворота Аскалона. Теперь стрелы падали со всех сторон, одна попала Балдуину в спину, но король, казалось, ее даже не заметил. А в следующее мгновение они проскакали по разводному мосту и в городские ворота. Когда последние рыцари въехали вслед за ними, разводной мост подняли и ворота закрыли.
Балдуин, не обращая внимания на приветственные крики толпы, спешился и сразу стал подниматься по лестнице на ворота. Джон последовал за ним.
– Вы не ранены, сир? – спросил он, указывая на спину Балдуина.
Король повернул голову, чтобы посмотреть на стрелу.
– Я даже не знал, что в меня попали. Стрела не сумела пробить куртку. – Он посмотрел вниз. Конница сарацин окружала город, на юге появились тысячи новых всадников. Балдуин перевел взгляд на Джона и усмехнулся: – Они опоздали! Аскалон наш!
* * *
– Пятьдесят три башни, – доложил Каракуш, который только что вернулся после инспекции обороны города. – Стена высотой в тридцать футов. С дальней стороны город защищен морем. Аскалон крепкий орешек.
Юсуф ничего не ответил. Он стоял у своего шатра, заложив руки за спину и не сводя глаз с города. На стенах было полно солдат, и их шлемы сияли в лучах заходившего солнца. На каждой башне развевался флаг Иерусалима.
– Сколько времени потребуется, чтобы взять город? – спросил Туран.
Каракуш пожал плечами.
– Нам придется заставить их голодать – не меньше трех месяцев.
– У нас нет трех месяцев! – Туран принялся раздраженно расхаживать взад и вперед. – Скоро зима, а потом с севера вернется армия франков. О нет! Если бы только мы пришли сюда на день раньше. Тогда город уже был бы в наших руках.
– Это не имеет значения, – сказал Юсуф. – Нам не нужен Аскалон.
– Но мы не можем оставить врага у себя за спиной, – запротестовал Каракуш. – Это неслыханно. Они атакуют нас, как только мы разобьем лагерь.
– Они не смогут, если будут оставаться в Аскалоне. Франки думают, что они вошли в сильную цитадель, а мы превратим ее тюрьму. Туран, ты останешься здесь с десятью тысячами воинов, этого более чем достаточно, чтобы франки оказались в ловушке. Убада возьмет тысячу воинов и пойдет в Газу, чтобы гарнизон не мог сбежать. А я поеду в Иерусалим.
Некоторое время Каракуш и Туран молчали. А потом седой старый мамлюк усмехнулся.
– И тебя будет некому остановить.
– Совершенно верно, – кивнул Юсуф. – К тому времени, когда франки вернутся с севера, город будет наш, и им придется начать осаду.
На следующее утро Юсуф повел армию от Аскалона, оставив войско во главе с Тураном, которое окружило город. А сам он со своими людьми направился в глубь материка, в сторону Рамлы и дороги на Иерусалим. Все небольшие поселения, через которые они проходили, были брошены. Юсуф отдал приказ собирать провизию, которую удавалось найти, остальное сжечь. Он посылал небольшие отряды, чтобы взять города Лидаа, Арсуф и Мирабель, пока сам двигался дальше во главе уменьшенной армии численностью в тринадцать тысяч человек. Еще до заката они разбили лагерь на берегу реки, до Иерусалима оставалось менее дня пути.
Вместе с Сакром Юсуф обошел лагерь, периодически останавливаясь, чтобы поговорить с мамлюками. Все пребывали в радостном настроении и рассуждали о том, что будут делать, когда овладеют городом. Одни мечтали о женщинах и богатой добыче, но другие, большинство, – о мечети Аль-Акса, в которой они хотели помолиться. Юсуф обещал к ним присоединиться.
У одного из последних костров он нашел дюжину молчаливых воинов, которые точили клинки и смотрели в огонь. Юсуф узнал Лиаката и Назама. С ними сидел Кадир, мамлюк, который прославился еще на службе у Ширкуха, когда Юсуф был ребенком. Кадир все еще производил впечатление могучего мужчины с бицепсами шириной с бедра Юсуфа, но уже обзавелся солидным брюшком, а в бороде появилась седина.
Как только Юсуф вошел в круг света, воины начали вставать, но он жестом предложил им сесть и сам устроился рядом с костром. Вытащив кинжал с рукоятью в форме орла, Юсуф попросил точильный камень. Назам протянул ему свой, и Юсуф стал точить клинок.
– Правда ли, что франки оставили Иерусалим без защиты? – спросил Назам.
