Книга Орлиное царство, страница 15. Автор книги Джек Хайт

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Орлиное царство»

Cтраница 15

Размышления Джона прервало голодное урчание желудка. Он пошел на север по улице Лекарственных трав, узкому проходу в сводчатой кладке, где продавали приправы и свежие фрукты. Пилигримы, которые провели ночь на каменных скамьях между лавочками, только начали просыпаться. Слуги местных христиан поспешно переходили от одного прилавка к другому, чтобы купить продукты для своих хозяев. Тут и там попадались священники в сутанах и рыцари в доспехах. Джон пробирался сквозь толпу к прилавку, где христианин с оливковой кожей выставлял на продажу корзины с фигами, яблоками и манго.

– Ас-саляму алейкум, Тив, – сказал Джон на арабском.

Продавец улыбнулся, показав желтые зубы.

– Ва-алейкум ас-салям, Джон. Что я могу для тебя сделать?

– Манго выглядят очень неплохо.

– Лучшие в Иерусалиме. Всего два фельса.

Джон отдал медные монетки и, взяв манго из корзины, откусил кусочек золотого сочного плода и удовлетворенно кивнул, когда сок потек по его подбородку.

– Рассчитываешь, что у тебя будет много покупателей? – спросил Джон, указывая на переполненные корзины.

– Через четыре дня будет праздник освобождения Иерусалима от франкских псов. – Тив сплюнул в сторону, выставляя на стол еще одну корзину с фруктами. – Такие празднества всегда собирают толпу – да помочится на них Бог.

– Я желаю тебе получить хорошую прибыль.

Джон зашагал дальше, на ходу доедая манго. Он прошел перекрытую улицу и направился дальше, через площадь, заполненную кудахтавшими курами, перья которых ерошил утренний ветерок. Ноздри Джона наполнил сильный запах рыбы, когда он оказался на рыбном рынке, в тени церкви Гроба Господня. Он проталкивался сквозь толпу, когда заметил темноволосую женщину, стоявшую у прилавка впереди. Сзади, с длинными волосами до самого пояса, она походила на Зимат. Она была в облегающем халате и никабе – вуали, закрывавшей все лицо, кроме глаз. Джон увидел ее руки, когда она передавала торговцу деньги – золотистого цвета песков Дамаска, как у Зимат. Джон почувствовал, как сердце отчаянно забилось у него в груди. Потом женщина повернулась, и их глаза встретились. Это была не Зимат. Женщина опустила взгляд и ушла.

Джон выругал себя за глупость и зашагал дальше. Конечно, это была не Зимат. Сарацинок никогда не пускали в город. Да и как она могла здесь оказаться? Зимат даже не знала, что он жив. «Интересно, где она сейчас, – подумал Джон, – вышла ли снова замуж?» Но он заставил себя выбросить предательские мысли из головы. Это не имело значения. Сегодня утром он станет священником.

* * *

Струйка пота потекла по спине Джона, когда он опустился на колени на каменный пол в святилище церкви Гроба Господня и стал слушать молитву Патриарха. В церкви было душно из-за огромной толпы, собравшейся на воскресную мессу, и одеяние священника только усугубляло жару: стихарь – свободная белая туника из льна, перехваченная на поясе шнуром из красного шелка, – поверх риза – накидка без рукавов из тяжелого белого шелка, украшенного вышивкой, в которой он с трудом дышал. Льняной прямоугольник накрывал голову и спадал с двух сторон на плечи. На левом плече – стола, широкая лента красного шелка с белыми крестами, вышитыми на концах. Другая полоса шелка, расшитый золотом манипул, крепилась к левому предплечью.

Ему казалось странным, даже кощунственным носить одежды священнослужителя. Однако вскоре он станет священником. Более того, будет каноником церкви Гроба Господня, самого почитаемого места христианства, построенного там, где похоронен Иисус и где он воскрес.

Каждый каноник получал ежемесячное жалованье, они спали в общей спальне, ели в общей столовой и молились в положенные часы: утренняя молитва, которая начиналась за три часа до рассвета; хвалебный гимн в ранние утренние часы; служба третьего часа, служба шестого часа в течение дня, вечерняя молитва на закате; вечернее богослужение перед отходом ко сну. Джону предстояло жить в церкви, но Вильгельм сказал ему, что викарий будет занимать его место во время молитв. Существовало лишь два правила, которые ему следовало неукоснительно выполнять: он должен посещать службу во время Рождественского и Великого постов; и не имеет права отсутствовать в церкви более трех месяцев подряд без распоряжения Патриарха.

Джон познакомился с ним – его звали Амори, как короля, – только несколько дней назад. В обязанности Патриарха входило проводить собеседование с будущими канониками. Амори, один из четверых судей, приговорил Джона к распятию, когда он появился в Иерусалиме, но, казалось, этого не помнил. Он сидел за маленьким столиком в своих покоях и отрезал куски жареного свиного окорока.

– Меня зовут Джон Тейтвик, ваше блаженство, – сказал Джон.

Патриарх даже головы не поднял от трапезы.

– Хм-м-м?

– Я кандидат на освободившуюся должность каноника, ваше блаженство.

Амори положил нож и вилку, прищурился и посмотрел на Джона.

– Подойди ближе.

Джон пересек комнату, опустился на колени перед Патриархом и поцеловал кольцо. Амори жестом показал, чтобы Джон встал. После того как старик с впалыми щеками внимательно его рассмотрел, он вернулся к обеду.

– Сколько тебе лет? – спросил он между делом.

– Тридцать три, – ответил Джон.

– В твоих жилах течет благородная кровь? – осведомился Амори.

– Мой отец был тэном – лордом – в Англии, а до него мой дед и прадед.

– Почему ты хочешь стать священником?

– Чтобы служить Богу, ваше блаженство.

– Хм-м-м. – Патриарх втянул в себя воздух, пытаясь избавиться от кусочка мяса, застрявшего между зубами. – Я в долгу перед королем, а Вильгельм хорошо о тебе отзывается. Для меня этого достаточно. Я позабочусь о том, чтобы капитул одобрил твою кандидатуру, Джон Тейтвик.

Джон поцеловал кольцо Патриарха и удалился.

* * *

Его внимание вновь обратилось к тому, что происходило в храме. Амори продолжал читать по молитвенной книге, которую держал открытой его помощник.

– О, Господь… святость… бедные… твой слуга… дар твоего благословения. – Он пропускал целые абзацы, читал одно слово тут или целое предложение в другом месте. Джон вдруг усомнился в том, что Амори знаком с латынью, как и многие другие священники, или совершенно сознательно хочет поскорее закончить службу. Такие вещи встречались довольно часто. В конце концов, прихожане не знали латыни и не могли ничего заметить.

Амори продолжал бубнить себе под нос, но Джон уже не обращал на него внимания. Голова у него зудела там, где ему выбрили тонзуру – размером с хлеб для причастия. Ему приходилось сдерживаться изо всех сил, чтобы не поднять руку и не начать чесаться. Он заставил себя сосредоточиться на чем-нибудь другом и обнаружил, что думает о Зимат. Даже в тот момент, когда он был помазан елеем и стоял рядом с Патриархом, помогая ему праздновать мессу, его мысли продолжали к ней возвращаться, к темным волосам и глазам, изящному изгибу щеки. Он сказал Амори, что хочет стать священником, чтобы служить Богу, так и было. Но гораздо в большей степени он сделал это ради Зимат, чтобы не жениться на другой.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация