Из зверинца они прошли через анфиладу роскошных комнат и оказались в большом помещении, разделенном посередине занавесом из золотого шелка.
– Вам следует преклонить колени, – сказал Шавар.
Джон опустился на одно колено, но Жильбер и Гуго не шевельнулись.
– Это поможет нам добиться желаемого, – сказал им Джон. – Отказываться невежливо.
Жильбер неохотно опустился на колено, но Гуго остался стоять.
– Я преклоняю колени только перед моим королем и Богом, – прорычал он, – и не стану этого делать перед неверным.
– Это ничего не значит, – заверил его Джон. – Вам нужно преклонить колено, чтобы увидеть халифа.
– Значит, я его не увижу, – заявил Гуго.
Джон не стал переводить его слова.
– Милорд, – сказал он Гуго, – как каноник церкви Гроба Господня, я уверяю вас, что Бог понимает разницу между преклонением колен, чтобы почтить кого-то, и таким же поступком, совершенным под давлением. Само по себе это ничего не значит.
– Ты уверен, священник? – осведомился Гуго.
Джон кивнул. После коротких колебаний Гуго преклонил колено. Шавар положил украшенный самоцветами меч и распростерся на полу, касаясь его лбом. После третьего поклона занавес поднялся. Сначала Джону показалось, что перед ними каменная или деревянная статуя. С головы до ног халиф был укутан в шелка, украшенные самоцветами, лицо скрывала сетчатая вуаль, отчего создавалось впечатление, что черты стерты. Фигура халифа напомнила Джону одну из статуй святых в великолепном портале церкви Гроба Господня. Однако иллюзия исчезла, когда халиф жестом предложил им встать.
Шавар обратился к халифу:
– Преемник посланца Бога, представитель Бога, защитник верующих, могу я представить вам послов франков. – Джон шепотом переводил для Гуго и Жильбера.
– Ас-саляму алейкум, – сказал халиф высоким ломающимся голосом. – Добро пожаловать к моему двору.
Жильбер сделал шаг вперед.
– Великий халиф, я Жоффруа Фульхерий, настоятель храма тамплиеров в Иерусалиме. Да благословит вас Бог и дарует вам радость, здоровье и удачу.
– А я Гуго из Кесарии, да хранит вас Бог.
Джон перевел слова обоих.
– Мы принесли вам договор, подписанный королем Амори, – сказал Жильбер.
Джон достал четыре копии договора из трубы, что висела у него на шее, развернул пергаменты и шагнул вперед, чтобы протянуть их халифу.
– Остановитесь! – приказал Шавар.
Он протянул руку, и Джон отдал ему пергаменты. Шавар быстро их прочитал. Его лицо оставалось невыразительным, но щеки покраснели.
– Мы не договаривались о том, что ваши войска будут расквартированы в Каире, – прошипел он так тихо, чтобы его не услышал халиф.
– Это для вашей защиты, визирь, – ответил Жильбер, как только Джон перевел его слова.
– Мы способны сами себя защитить, – возразил Шавар.
Гуго усмехнулся.
– В таком случае мы уведем нашу армию обратно в Иерусалим.
Шавар покраснел еще сильнее. Халиф наклонился вперед.
– Возникла какая-то проблема, визирь? – спросил он.
– Нет, имам, – ответил Шавар. – Все хорошо. Король франков поможет нам изгнать захватчиков-суннитов с нашей земли.
– Это хорошо. Подпишем договор. – Голос мальчика-халифа стал резким. – Мы должны преподать урок неверным.
Джон знал о противоречиях между суннитами и шиитами, однако удивился. Казалось, халифа не беспокоило, что франки христиане. Мусульман-суннитов он ненавидел гораздо больше.
Шавар повернулся к Жильберу.
– Халиф одобрил договор. – Шавар подошел к столу и подписал все четыре копии. К нему вернулось спокойствие, и он с улыбкой протянул две копии договора Жильберу. – Вот, дело сделано.
– Этого недостаточно, – сказал Гуго.
Улыбка на лице визиря потускнела.
– Прошу прощения?
– Договор всего лишь лист бумаги. Халиф должен дать мне слово, как мужчина мужчине.
– Но… – Шавар ахнул.
Гуго решительно пересек зал и протянул руку халифу, чтобы он ее пожал. Халиф отпрянул, не вставая с трона, и Джон услышал движение клинков – мамлюки, стоявшие вдоль задней стены за троном, обнажили оружие. Шавар поднял руку, чтобы их остановить.
– Милорд! – умоляюще обратился он к Гуго на языке франков. – Вы не можете коснуться халифа!
Гуго даже головы не повернул в его сторону. Он поднес руку к лицу халифа.
– Поклянитесь, что будете выполнять условия договора. – Он посмотрел на Джона, и тот перевел.
– Чего хочет этот человек? – спросил халиф дрогнувшим голосом. – Я уже одобрил договор.
– Вы должны пожать ему руку, – сказал Джон.
Халиф повернулся к Шавару.
– В самом деле?
Последние слова Джон переводить не стал, и Гуго вопросительно на него посмотрел.
– Почему он не хочет дать слово? – резко спросил он. – Я вижу, что за этим кроется предательство.
И вновь Джон не стал переводить слова Гуго.
Шавар проигнорировал последнюю реплику Гуго.
– Да, имам. Это необходимо, – сказал Шавар.
Халиф протянул дрожавшую руку.
– Он должен снять перчатку, – заявил Гуго. – Клятва не обретет силу, пока мы не пожмем руки, плоть к плоти.
Шавар побледнел.
– Но это невозможно! – воскликнул он на языке франков.
– В таком случае договора не будет! – заявил Гуго.
Жильбер кивнул.
– Мы должны быть уверены, что условия альянса буду выполняться.
Шавар перевел взгляд с одного магистра на другого, потом повернулся к Джону.
– Заставь их понять, – заговорил Шавар на арабском. – Халиф не может взять руку мужчины. Это невозможно.
– Даже если это приведет к тому, что договор не будет заключен? – спросил Джон.
– Да, даже в таком случае.
Гуго стоял, положив руки на бедра и воинственно выставив челюсть. Джон сомневался, что магистр прислушается к доводам разума. Джон посмотрел на халифа, подошел к трону, опустился на колени и поклонился так низко, что его лоб коснулся пола.
– Наместник Бога, защитник веры, – заговорил Джон на арабском. – Этот человек не достоин вас лицезреть. Он франк, дикарь, животное. Он замаран и грязен, но он стремится к чистоте. Он хочет принять новую веру.
Халиф наклонился вперед.
– В самом деле? – спросил он.
Гуго положил тяжелую руку на плечо Джона.
– Что ты говоришь, священник?
