– Да, господин. – Старик усмехнулся и сплюнул Юсуфу под ноги.
Будь он мамлюком, Юсуф избил бы его прямо здесь. Однако сейчас не мог позволить себе еще больше злить жителей Александрии, поэтому сдержал гнев и спустился к основанию башни. Подойдя к двери, он услышал щелканье кнута и сдавленное рыдание. Юсуф остановился в дверном проеме, чтобы понаблюдать за происходящим. Внутри находилось около двадцати горожан. Двое стояли у стены, обнаженные до пояса, и на их спинах алели длинные полосы. Юсуф поставил Сакра во главе гарнизона этой башни. Молодой мамлюк взмахнул хлыстом и ударил одного из мужчин, тот глухо застонал. Сакр выглядел так, словно его сейчас стошнит, но он снова взмахнул хлыстом. Горожане смотрели на него с ненавистью.
Сакр нанес последний удар и свернул хлыст. Тут только он заметил стоявшего в дверном проеме Юсуфа.
– Владыка Саладин, – сказал он и преклонил колено.
– Выйди наружу и передохни, – сказал ему Юсуф. – А вы найдите кого-нибудь, кто смажет их раны. – Он указал на выпоротых мужчин.
Как только Сакр вышел из башни, поднялся страшный крик.
– Они всего лишь заснули!
– Мы свободные жители Александрии!
– А если бы вас высекли?
– Ублюдок не имел права нас сечь!
– Молчать! – взревел Юсуф. Гнев, который он сдержал, когда старик плюнул ему под ноги, вырвался наружу. Он указал на двоих парней, которые ковыляли к выходу из башни. – Им еще повезло, что они живы. Будь они моими солдатами, я бы их повесил в качестве наглядного примера для остальных. – Он замолчал и окинул взглядом толпу. Мужчины опускали глаза, не выдерживая его яростного взгляда. – Вы жалкие людишки! Четыре месяца назад вы с радостью согласились выйти на стены, чтобы поиграть в солдат. Если вы не желаете участвовать в обороне города, возвращайтесь в свои дома. – Юсуф еще больше повысил голос. – Идите и прячьтесь вместе с женщинами в темноте и молитесь о спасении. Молитесь за настоящих воинов, что будут защищать ваши дома и семьи. Уходите, трусы!
– Мы не трусы! – дерзко выкрикнул один из горожан. – И мы не станем терпеть оскорбления!
– Вы не станете? – Юсуф обнажил меч. – Вы меня ненавидите, не так ли? Вы ненавидите мои правила? Ненавидите моих людей? Ну, так сделайте что-нибудь по этому поводу. Убейте меня! Вас двадцать человек, а я один. Чего вы боитесь?
Никто из мужчин не пошевелился. Некоторые опустили головы, чтобы скрыть стыд. Остальные отвернулись.
– Вот и хорошо. – Теперь голос Юсуфа звучал спокойно. – Не ставьте под сомнение мою власть или власть моих людей. Я не рассказываю вам, как следует ткать, как сажать пшеницу и собирать урожай, как делать благовония. Так что не пытайтесь объяснять мне, как защищать город. – Юсуф развернулся на каблуках и вышел из башни.
Сакр ждал его снаружи.
– Благодарю вас, господин, – сказал Сакр.
– Пойдем со мной. – Юсуф повел его вверх по лестнице, а когда они оказались на стене, где их уже не могли услышать горожане, продолжал: – Это обычные люди, Сакр, но, если ты станешь обращаться с ними правильно, они будут сражаться, как воины. Ты должен сохранять твердость. Не потворствуй им, но выслушивай жалобы. Обращайся к тем, к кому можешь. И говори с ними. Ты должен знать своих людей, если хочешь вести их за собой.
– Да, господин.
– Ты поступил правильно, когда принял решение выпороть парней. Не сомневайся в себе. – Сакр кивнул, а Юсуф сжал его плечо и зашагал дальше вдоль стены.
В течение последней недели произошло слишком много сцен, подобных той, что он видел в башне. Еще не начались осенние дожди, и теперь, когда враги перекрыли канал, в городе не хватало воды. Люди часто ведут себя непредсказуемо во время долгой осады, но голодные и страдающие от жажды становятся опасными. Юсуф внимательно рассматривал мамлюков, мимо которых проходил. Их скулы выделялись на изнуренных лицах, с каждым днем они худели все больше. Очень скоро от них останутся лишь кости. Его армия скелетов.
– Господин! – позвал Каракуш, когда Юсуф приблизился к его башне. Доспехи болтались на когда-то крепком теле мамлюка, как старая одежда на пугале.
Юсуф заставил себя улыбнуться.
– Как твои люди? – спросил он.
– Их мучает голод, – ответил Каракуш. – И разве я могу их винить?
– Они смогут сражаться? – спросил Юсуф.
– Они смогут удерживать стены еще недели две, но если вы думаете о вылазке, то лучше это сделать сейчас.
Юсуф покачал головой.
– Нас слишком мало.
– Мы можем покинуть город ночью, как сделал Ширкух, – предложил Каракуш.
– И оставить жителей Александрии страдать из-за нашей трусости? – спросил Юсуф.
– Значит, мы останемся здесь и будем голодать дальше. – Каракуш вздохнул.
– Да, мы остаемся, старый друг.
* * *
– Вот.
Джалаал показал через поле жирной черной земли на прямоугольное сооружение из грязного белого камня, наполовину заросшее ползучими растениями. Оно ничем не отличалось от множества других, частично разрушенных строений рядом с городом. Развалины находились примерно в двухстах ярдах от юго-западного угла стены, неподалеку от одинокой колонны, возвышавшейся над ближайшими полями.
Джон и Джалаал направились к строению. Они держали в руках лампы, как и сержант, которого отправили исследовать катакомбы вместе с ними. Аденот был бретонцем со странным акцентом и большими глазами, отчего казался постоянно удивленным. У него имелся небольшой животик, и он выглядел как практичный человек. Аденот прихватил с собой моток веревки.
Джалаал подошел к хранилищу зерна и ударом ноги распахнул дверь.
– Туда! – сказал он.
Джон последовал за ним. В крошечном помещении едва хватило места для всех троих. Дальнюю стену почти полностью занимал открытый дверной проем высотой не более трех футов. Складывалось впечатление, что он наполовину завален.
– Крестьянин сказал, что он не знал о его существовании, – объяснил Джалаал, – потому что сарай был всегда хотя бы наполовину заполнен зерном.
Джон достал кремень и кресало из висевшего на поясе мешочка, зажег лампы, опустился на четвереньки и заглянул в дыру. Темнота поглощала свет лампы уже через несколько футов. Джон посмотрел на своих спутников. Нубиец шепотом произносил молитву, Аденот сжимал медальон Гроба Господня, висевший у него на шее.
Джон перекрестился.
– Я пойду первым, – сказал он и, толкая перед собой лампу, заполз в дыру.
Потолок был низким, и ему пришлось ползти на животе по грязному полу. Лампа освещала уходивший вниз туннель, который сворачивал влево. По мере того как Джон двигался вперед, потолок становился все выше. Вскоре он уже смог перемещаться на корточках, а потом выпрямился во весь рост. Земляной пол сменили вырубленные в камне ступени, расположенные на значительном расстоянии друг от друга. Он повернулся и позвал остальных.
