– Но вы же говорили, что у короля не было выбора, – напомнил Джон.
– Она видела это иначе, – ответил Вильгельм. – Амори пытался смягчить удар. Он сделал ее графиней с доходами из Яффы и Аскалона. Но не мог дать то, в чем она действительно нуждалась: возможности видеться с детьми.
– Почему? – спросил Джон.
– Некоторые придворные опасались, что Агнес настроит их против Амори. Поэтому принца Балдуина оставили во дворце, а его старшую сестру, Сибиллу, отправили в монастырь Святого Лазаря, где ее воспитывает двоюродная бабушка.
Джон вдруг почувствовал сочувствие к Агнес. Ей, как и самому Джону, запретили видеться с детьми и любимым человеком из-за политики. Ему ли не знать, какую боль она испытывала.
– Тебе лучше о ней не думать, Джон, – сказал Вильгельм.
– Но я не…
Вильгельм поднял руку, чтобы его остановить.
– Я видел, какое впечатление Агнес производит на мужчин, но оно подобно очарованию сирен, приводящих их к гибели.
Юсуф рассмеялся.
– Послушать вас, она настоящее чудовище, – сказал он. – А как по мне – так очаровательная женщина.
– Вы правы, – не стал спорить Вильгельм. – Даже слишком очаровательная.
Дальше они ехали молча. Бледное зимнее солнце поднималось все выше, а вскоре стало медленно клониться к западу и зависло над горизонтом, окрашивая белые каменные здания Алеппо в розовый цвет, когда они подъехали к окраине города. Дорога шла мимо домов с фисташковыми и оливковыми садами, путники пересекли маленькую речку Кувек, и караван, к которому они присоединились, направился на север, к одному из караван-сараев внутри городских стен. Юсуф повел их на восток, к Баб Антакейя, воротам с аркой между двумя высокими оборонительными башнями.
Ворота вели во внутренний проход, который резко сворачивал налево, а потом направо. Вдоль его стен стояли люди, предлагавшие воду, еду и жилье. Юсуф их игнорировал, а они не обращали особого внимания ни на Вильгельма, ни на Джона. Оба были в халатах, куфии скрывали лица, и не отличались от других путешественников.
Они оставили проход позади и оказались на такой древней улице, что на каменной мостовой виднелись глубокие выбоины от повозок, которые одно столетие за другим здесь проезжали. Слева находилось несколько базаров, и на Джона нахлынули воспоминания. Он словно со стороны видел, как ищет лекаря Ибн Джумэя. Он заказал лекарство, которое помогло бы Зимат избавиться от ребенка, но не смог заставить себя его купить. Очень скоро он впервые за несколько лет увидит своего сына.
Они выехали на центральную площадь Алеппо, и Вильгельм восхищенно присвистнул, когда увидел цитадель, вздымавшуюся над ними, точно отвесный склон скалы из белого камня. У ее основания находилось караульное помещение, охранявшее въезд на мост, переброшенный через ров. Трое мамлюков в кольчугах выступили вперед, направив на них копья. Затем один из них, совсем молодой парень, опустил копье и улыбнулся.
– Саладин! Вы вернулись!
Юсуф соскользнул с седла и обнял мамлюка.
– Ас-саляму алейкум, Сакр. Я привез с собой старого друга. – Он указал на Джона, который поднял куфию, чтобы показать лицо.
– Аль-инфранджи?
[27] – спросил Сакр, широко раскрыв глаза. – Мы думали, ты мертв.
– Как видишь, я жив и здоров, – ответил Джон. – И приехал вместе с Вильгельмом из Тира по поручению короля франков.
– Вас ждут, – сказал Сакр. – Идемте.
Они последовали за Сакром по мощеной дороге через главные ворота цитадели. Во дворе к ним подошли слуги, чтобы забрать лошадей. Гумуштагин встретил их в приемной.
– Добро пожаловать, Саладин, – сказал евнух, который не очень четко произносил некоторые слова.
Джон заметил, что Юсуф слегка вздрогнул, отвечая на его приветствие.
Гумуштагин повернулся к Джону и Вильгельму.
– Добро пожаловать, благородные гости, – сказал евнух. – Нур ад-Дин ждет вас.
Он провел их через двойные двери, где стража обыскала и только после этого распахнула перед ними створки, и они увидели зал для приемов Нур ад-Дина. В дальней его части, на низком, широком, с невысокой спинкой троне, скрестив ноги, сидел царь. Его придворные заняли места на стульях по обе стороны от него, и Джон узнал среди них Ширкуха и Селима. Юсуф подошел к трону и низко поклонился.
– Саладин! – приветствовал его Нур ад-Дин. – Добро пожаловать домой. Твой дядя рассказал, что ты сам вызвался остаться с франками в качестве заложника. Это благородный поступок.
– Король Амори оказался гостеприимным хозяином, – ответил Юсуф.
– Я рад это слышать. – Нур ад-Дин перевел взгляд на Вильгельма и Джона и жестом попросил их подойти ближе.
– Добро пожаловать, Вильгельм из Тира. И я рад снова видеть тебя, Джон.
Джона удивило, что Нур ад-Дин его не забыл, но потом сообразил, что царь обратился к Вильгельму по имени, хотя они никогда не встречались. Джон вспомнил, что рассказывал ему Юсуф о шпионах Нур ад-Дина при дворе в Иерусалиме. Нур ад-Дин узнал о том, что они направились в Алеппо, как только они выехали из города.
– Мы благодарим вас за теплый прием, – ответил Вильгельм, – и приветствуем от имени короля Амори Иерусалимского, который желает мира и дружбы между нашими монархиями.
Нур ад-Дин кивнул.
– Вне всякого сомнения, вы устали после долгого путешествия. Я приказал приготовить для вас покои в моем дворце. Отдохните и освежитесь. Завтра вы будете обедать в доме у Саладина, где ваши земляки, пользующиеся моим гостеприимством, присоединятся к вам. А теперь вас проводят в ваши покои. – Он жестом подозвал слугу, тучного черного мужчину в белом халате.
– Вы очень добры, малик, – сказал Вильгельм.
Они с Джоном снова поклонились и вслед за слугой вышли в коридор.
– Почему он так быстро нас выпроводил? – спросил, понизив голос, Вильгельм. – А как же переговоры?
– Они уже начались, – ответил Джон. – Нур ад-Дин хочет показать важность своих пленников. В этом и состоит значимость завтрашнего обеда. Он выбрал Саладина – переговоры будет вести он, раз уж трапеза пройдет в его доме. Там мы будем обсуждать условия выкупа.
– Нет, мы не станем, – ответил Вильгельм. – В плен попал Константин, кузен императора Мануила, а Боэмунд зять Мануила. Нур ад-Дину не терпится получить за них выкуп, чтобы избежать трений в отношениях с Константинополем. В этом наше преимущество. Мы должны показать, что никуда не торопимся. Пусть сам сделает нам предложение.
– Нур ад-Дин терпеливый человек. Я боюсь, нам придется очень долго ждать.
* * *
На следующий день вечером Юсуф стоял у окна своей комнаты, дожидаясь прихода гостей-франков. Во дворе в сгущавшихся сумерках журчал фонтан, Сакр и Аль-Маштуб болтали у ворот. Молитва только что закончилась, и в городе наступила тишина, люди возвращались домой для вечерней трапезы. Тишину нарушал лишь приближавшийся топот копыт. Вскоре ворота распахнулись, во двор въехал мамлюк, а за ним Джон и священник Вильгельм. Они спешились, и Вильгельм сразу направился к входу в дом Юсуфа. Джон после секундного колебания последовал за ним.
