– Ва-алейкум ас-салям, – ответил Джон. – Прошло немало времени, друг. Как вы поживаете?
– У меня все хорошо, благодарение Богу. Есть практика в городе, и Юсуф попросил меня учить юного Убаду. А как твои дела? Каково это жить среди франков?
– Я скучаю по старым друзьям.
– Да, и по тебе здесь скучали. Подожди тут. Я сообщу Юсуфу, что ты пришел. – Ибн Джумэй посмотрел на мальчика. – Убада, поприветствуй нашего гостя.
Убада нахмурился, но встал, протянул правую руку и крепко пожал ладонь Джона.
– Добро пожаловать в мой дом, – сказал он на языке франков. – Я Убада ибн Калдан.
Ибн Калдан. Джон ощутил боль в груди. Его ребенок называет отцом другого человека – Калдана, который умер во время землетрясения два года назад. Именно в тот день Джон в последний раз видел сына.
– Пусть Господь благословит тебя и даст здоровье и радость, – сказал он сыну, стараясь прогнать печаль из голоса. Затем он перешел на арабский: – Ты хорошо говоришь на языке франков.
Убада пожал плечами.
– Дядя Юсуф заставляет меня практиковаться.
– Тебе не нравится? – спросил Джон.
– Это нечистый язык, на котором говорят нечистые люди, – заявил мальчик с неожиданной горячностью.
Джон отступил на шаг, словно его ударили. Однако сразу пришел в себя и продолжил разговор на арабском.
– Среди франков есть немало хороших людей, Убада.
Мальчик бросил на Джона мрачный взгляд.
– Я тебя помню. – Он сплюнул Джону под ноги, повернулся и зашагал прочь.
Юсуф прошел мимо мальчика и направился к Джону.
– Джон! – позвал он. – Ас-саляму алейкум!
– И тебе мира, – ответил Джон, и друзья обнялись.
– Я вижу, ты уже поздоровался с Убадой, – заметил Юсуф.
Джон кивнул. Он все еще был расстроен тем, как прошла его встреча с сыном.
– Хорошо, – сказал Юсуф. – Пойдем в дом.
Джон последовал за Юсуфом в большой зал, где накануне проходил обед.
– Ты хочешь обсудить выкупы? – спросил Джон. – Король Амори готов заплатить высокую цену за Раймунда и Гуго из Лозиньяна.
– Неужели? Я думал, что казна Иерусалима пуста. – Юсуф улыбнулся. – Я достаточно давно тебя знаю, Джон, чтобы понимать, когда ты лжешь. Короля не интересуют Раймунд и Гуго. Он должен выкупить Боэмунда и Константина, если хочет сохранить союз с Константинополем.
Джон нахмурился.
– Неужели меня так легко раскусить? – со вздохом спросил он.
– Мне – да, – ответил Юсуф. – У меня нет ни малейших сомнений, зачем Вильгельм тебя послал. Священник умный человек. Он рассчитывает на откровенный разговор между нами, а не на дипломатические увертки.
– Тогда я буду говорить прямо: сколько ты хочешь за Боэмунда и Константина? – спросил Джон.
– Триста тысяч динаров за каждого. – В ответ Джон одобрительно присвистнул. – Но я пригласил тебя не для того, чтобы обсуждать размер выкупа. С тобой хочет встретиться Зимат.
Во рту у Джона пересохло.
– А она знает, что теперь я священник? – спросил он.
– Я рассказал, – ответил Юсуф и положил руку Джону на плечо. – Зимат уже не та женщина, которую ты помнишь. Когда ей сказали, что ты умер, она изменилась. Я оставлю вас вдвоем, чтобы вы могли поговорить. Уверен, что могу доверять чести священника.
Джон кивнул.
– Благодарю тебя, друг.
Юсуф вышел из комнаты, и почти сразу вошла Зимат. Ее длинные волосы остались такими же роскошными, как и узкая талия, но бедра и грудь стали полнее. Ее лицо стало бледнее, а глаза покраснели от слез. Они молча смотрели друг на друга с разных концов комнаты, но не пошевелились. Сердце Джона колотилось так громко, что он не сомневался: Зимат его слышит.
– Я думала, ты умер, – наконец сказала она.
– А я думал, что никогда больше тебя не увижу. – Он сделал несколько шагов к ней, но она отступила.
– Нет, я не могу. – Она сделала глубокий вдох. – Я не могу отдать себя тебе, Джон. Больше нет. Только не после того, что ты сделал.
– Но я…
– Сядь. – Она указала на разложенные на полу подушки.
Джон сел, она устроилась напротив, он уловил сладкий аромат ее волос и только сейчас понял, как ему не хватало этого запаха.
– Что случилось с тобой в Аль-Букайе? – спросила она. – Юсуф сказал, что он видел, как ты получил удар мечом в спину.
– Так и было, – ответил Джон. – Но я уцелел. Меня привезли в Иерусалим, где франки собирались сжечь меня на костре как еретика и предателя. Король даровал мне прощение в обмен на обещание ему служить.
– Понятно. – Зимат посмотрела ему в глаза. – У тебя был кто-то еще? Другая женщина?
– Конечно, нет, – ответил Джон. – Я стал священником, чтобы не жениться на другой женщине.
– Тогда почему ты не вернулся? – Она даже не пыталась скрыть горечь. – Ты сказал, что никогда меня не покинешь.
– У меня не было выбора, – ответил Джон. – Я дал слово королю Амори. Я обязан ему жизнью.
– Ты должен мне свою любовь. Ты обещал вернуться.
– И я здесь, – сказал Джон.
Зимат покачала головой.
– Слишком поздно. Я попросила Юсуфа найти мне нового мужа.
– Когда мы встретились в Баальбеке, ты также была обещана другому.
– Мы больше не дети, Джон, – сказала Зимат. – У меня есть сын.
– Он и мой сын, – заметил Джон.
– Убада считает, что его отец – Калдан. И если он узнает правду, то будет презирать тебя еще больше. Ведь он перестанет быть сыном эмира и превратится в сына неверного, одного из тех, кого он не считает людьми. Он возненавидит себя – и еще сильнее тебя – за это.
Джон стиснул зубы. Он испытал гнев, но не на Зимат. Правда в ее словах причинила ему жгучую боль.
– Зачем ты хотела со мной встретиться? – спросил он.
Зимат отвернулась, но прежде Джон увидел в ее глазах слезы.
– Я думала, что ты мертв, а ты внезапно появился в Алеппо. Как я могла тебя не повидать? Я… я хотела попрощаться. – Она встала, и он последовал ее примеру.
Джон снова шагнул к ней, но Зимат вновь отступила.
– Позволь мне обнять тебя, Зимат, – сказал он. – Я знаю, ты все еще меня любишь.
Она покачала головой.
– Я не могу.
Она отвернулась и начала подниматься по лестнице.
– Зимат! – позвал Джон, но она не остановилась.
Вскоре, так и не оглянувшись, она скрылась из виду.
Август 1165 года: Алеппо
