– Так вот как все закончится, – заявил он. – Ты и твой дядя считаете себя благородными людьми, но вы ничуть не лучше меня.
– Мы лишь выполняем приказ халифа.
– Халиф даже мочится по приказу, – мрачно сказал Шавар. – Это твоя работа, Юсуф. Я от тебя такого не ожидал. – Шавар опустился на колени на каменный пол. – Я не думал, что ты убийца.
– Это не убийство, а казнь, – возразил Юсуф и прикоснулся острием меча к шее визиря.
– Делай, что должен, но помни: визири в Египте живут недолго, – заявил Шавар. – Твоему дяде не следует об этом забывать, когда он займет мое место.
Его последнее слово еще звучало, когда клинок Юсуфа ударил его по шее, мгновенно лишив жизни.
* * *
Юсуф стоял в тени колоннады перед дворцом халифа, пытаясь разглядеть признаки опасности в толпе, заполнившей площадь, однако видел лишь смесь любопытства и нетерпения, пока египтяне ждали появления нового визиря. Ширкух находился с халифом, который передавал ему символы новой власти: одеяние из алого шелка, расшитого золотом, белый тюрбан с золотой окантовкой по краям и меч визиря с рукоятью из слоновой кости, инкрустированной самоцветами.
С минуту на минуту должны были появиться Ширкух и Аль-Клата – старший чиновник города после смерти Шавара, произнесет речь, в которой объявит о назначении нового визиря. Это идеальный момент для ассасинов, чтобы нанести смертельный удар. Юсуф выставил шеренгу мамлюков, приказав им сдерживать толпу, но на площади собрались тысячи людей, и один из них мог быть вооружен кинжалом или арбалетом.
– Что ты думаешь?
Юсуф обернулся и увидел дядю. Ширкух был в новом одеянии, которое не слишком ему подходило. Роскошные одежды оказались слишком длинными для его приземистой фигуры, а острие церемониального меча почти касалось земли. Юсуф сдержал улыбку, когда увидел, как Ширкух сердито теребит слишком жесткий, расшитый золотом ворот туники.
– Мне сказали, что египтяне будут сильно разочарованы, если я не надену этот безвкусный наряд, – проворчал Ширкух.
– Ты выглядишь очень изысканно, дядя, – сказал Юсуф.
– Ха! Из тебя никогда не получится хорошего придворного, Юсуф. Ты не умеешь врать. – Ширкух кивнул в сторону толпы. – Все в порядке?
– Толпа оказалась больше, чем я рассчитывал, – ответил Юсуф. – Мы привели сюда слишком мало своих воинов.
– Перестань беспокоиться, Юсуф, – ответил Ширкух.
– Кто-то заплатил ассасинам за твою смерть, дядя, – сказал Юсуф. – Тебе хорошо известна их репутация. Они не успокоятся, пока до тебя не доберутся.
Ширкух положил мозолистую ладонь на плечо Юсуфа.
– Мы должны бросить вызов всем нашим врагам, Юсуф, иначе они нас победят, даже не нанося ударов. – Пронзительный зов труб перекрыл его последние слова, и он хлопнул Юсуфа по плечу. – Пойдем. Время пришло.
Толпа приветствовала Ширкуха, когда он по ступенькам дворцовой лестницы спускался к платформе, где собрались египетские чиновники. Юсуф последовал за ним и встал на краю платформы, когда Аль-Клата обратился к собравшимся. Юсуф не верил египтянину, который являлся доверенным лицом Шавара, но Ширкух решил, что он подойдет для роли ревизора среди гражданских лиц. Он знал Египет гораздо лучше людей Ширкуха и мог позаботиться о том, чтобы налоги были собраны до последнего динара. Аль-Клата льстиво рассказывал толпе о многочисленных достоинствах нового визиря: он благословлен Аллахом, великий воин, отец народа, повелитель правоверных, дитя джихада, настоящий бич для франков.
Юсуф слушал его не слишком внимательно. Его ладонь лежала на рукояти меча, и он оглядывал передний ряд стоявших всего в тридцати футах от края платформы зрителей. Аль-Клата что-то громко сказал, толпа взревела, люди стали восторженно поднимать руки. Все, за исключением одного мужчины из второго ряда. Он не сводил глаз с Ширкуха, сжимая что-то под туникой. Не спуская с него глаз, Юсуф подошел к Каракушу.
– Вон там, – сказал Юсуф и кивнул в сторону подозрительного мужчины.
Больше ничего не требовалось. Каракуш исчез в толпе, а Юсуф вернулся на прежнее место.
Мужчина, на которого Юсуф обратил внимание, переместился вперед и теперь стоял в первом ряду, рядом с мамлюком, но страж не обращал на него внимания. Толпа снова взревела, и Юсуф отвел взгляд от мужчины – его дядя обратился к людям с речью. Юсуф с тревогой наблюдал, как Ширкух соскочил с платформы на площадь и шагнул навстречу толпе, чтобы позволить людям коснуться его руками. Юсуф снова отыскал взглядом подозрительного мужчину, находившегося уже в дюжине футов от Ширкуха, – он вынул руку из-под туники, и Юсуф увидел блеск стали. Затем глаза мужчины округлились. Каракуш прижал кинжал к его шее и стал уводить в толпу, как раз в тот момент, когда Ширкух оказался в том месте, где только что стоял ассасин. Юсуф облегченно вздохнул.
Ширкух закончил приветствовать людей и по ступенькам поднялся на платформу. Он улыбался, явно довольный впечатлением, которое сумел произвести на собравшихся горожан. Подойдя к племяннику, Ширкух хлопнул его плечу.
– Вот видишь, молодой орел! Нечего бояться!
Март 1169 года: Каир
– Лживый ублюдок, верблюжья задница! Ты мне должен! – Египтянин сплюнул, показав коричневые зубы.
Икбал был широкоплечим, с густой бородой, одет в домотканую тунику. Более всего он походил на отставного солдата. Он попытался добраться до человека, к которому обращался, но охрана зала суда его остановила.
Ширкух сделал Юсуфа правителем Каира, и теперь в его обязанности входило участие в судах, которые проходили по понедельникам и четвергам. Он уже успел выслушать около двух дюжин дел и устал от бесконечного потока мелких жалоб. Тем не менее его долг состоял в том, чтобы выносить справедливые и беспристрастные решения. Без закона царство развалится. Он посмотрел на обвиняемого, купца по имени Катада.
Катада развел в стороны руки с золотыми кольцами на пальцах.
– Я предупреждал Икбала, что он делает рискованное вложение, – сказал купец.
– Он должен мне сто десять динаров, – настаивал Икбал.
– Ты брал у него деньги? – спросил Юсуф.
– Я не вор, ваша светлость, – ответил Катада. – Икбал дал мне пять шелковых ковров, которые я обещал продать в Акре. Я заплатил ему двадцать динаров авансом, чтобы отдать остальное после продажи ковров и возвращения моего корабля.
Икбал сердито наставил на него палец.
– И ты не заплатил!
Юсуф жестом потребовал молчания.
– И почему, Катада? – спросил Юсуф.
– На корабль напали пираты. Я потерял весь груз и понес серьезные убытки, ваша светлость. У меня нет денег, чтобы заплатить Икбалу.
Юсуф в этом сомневался. Даже если забыть о золотых кольцах на пальцах, Катада был одет в дорогую шелковую тунику с самоцветами на воротнике. Юсуф перевел взгляд с него на Аль-Фадила, писца-египтянина, выбранного им в качестве личного секретаря. На коленях Аль-Фадила лежала дощечка для письма. Двумя испачканными чернилами пальцами он держал контракт, который принес Катада. Другие писцы у него за спиной приготовились записать решение Юсуфа.
