– Дядя?
Юсуф повернулся и увидел направлявшегося к нему Убаду. Он уже стал мужчиной, и Юсуф подарил ему земли и новое имя: Таки ад-Дин, «Сильный в вере». Юсуф надеялся, что оно поможет упрямому племяннику исполнять свой долг. Это была первая кампания Убады, и Юсуф поставил его во главе тысячи воинов. Убада остановился рядом с Юсуфом и посмотрел на вражеский лагерь. Юсуф заметил, что Убада теребит в руках прутик. Юноша нервничал.
– В ночь перед сражением мне часто не удается уснуть, – признался Юсуф.
Убада кивнул.
– Мое нетерпение перед сражением также лишило меня сна, – похвастался он, а потом, понизив голос, добавил: – Сколько воинов у врага?
– Более десяти тысяч, – ответил Юсуф.
– А у нас половина от этого числа. – Убада нервно облизнул губы.
– Но разве волк убегает от овец из-за того, что их больше? – осведомился Юсуф.
– Но овцы не носят мечи, дядя, – возразил Убада.
– Даже если и так, они все равно остаются овцами. – Юсуф похлопал племянника по плечу. – А мы – волки!
Убада кивнул, но продолжал вертеть в руке прутик. Затем он отбросил его в сторону и снова посмотрел на дядю.
– Почему сегодня ты сам повел арьергард? – спросил Убада. – Ты мог послать меня.
Юсуф улыбнулся. Племяннику хотелось поскорее себя показать. Прежде он и сам был таким.
– Завтра у тебя будет немало возможностей добыть славу. Сегодня огромное значение имела быстрота наступления, моя гвардия была готова действовать, в то время как все остальные – нет.
– Но ты мог погибнуть, – возразил Убада.
– Хороший командир должен уметь рисковать жизнью ради своих людей. – Юсуф положил руку на плечо племянника. – Пойди, поспи немного, Убада. Завтра будет долгий день.
– Да, дядя.
Убада ушел, и Юсуф вернулся в свой шатер. Через некоторое время ему удалось заснуть, но сон был беспокойным, и ему показалось, что Сакр разбудил его всего через несколько минут после того, как он закрыл глаза.
– Рассвет почти наступил, – сказал Сакр.
Юсуф помолился, и Сакр помог ему с доспехами. Поверх кожаных штанов и подбитого жилета он надел кольчугу, спускавшуюся чуть ниже пояса, а сверху золотой доспех, который шнуровался сбоку. В самом конце Сакр пристегнул кольчужный воротник, чтобы защитить шею, и протянул Юсуфу заостренный стальной шлем с поперечиной, прикрывавшей нос. Затем Сакр обмотал белой тканью шлем, чтобы солнце не превратило металл в жаровню.
Юсуф вышел из шатра на серый предутренний свет. Каракуш, Аль-Маштуб и Убада уже его ждали.
– Доброе утро, малик, – сказал Аль-Маштуб.
– Ты слышал, какие звуки доносились из их лагеря прошлой ночью? – спросил Каракуш. – Было похоже на таверну.
– Будем надеяться, что у них сейчас похмелье, – сказал Юсуф и начал раздавать указания на предстоящее сражение, стараясь, чтобы они были короткими и простыми. Он знал, что чем сложнее план, задуманный командующим, тем более вероятен провал. – Мы сформируем боевую линию и выступим на рассвете. Таки ад-Дин, ты будешь командовать левым флангом, Аль-Мукаддам – правым. Каракуш, ты в центре. Мои пятьсот воинов останутся в резерве. Мы начнем движение вперед по сигналу моего рога и атакуем после того, как он прозвучит во второй раз. Каждый из вас должен держать линию. Как только я замечу слабость в рядах неприятеля, то нанесу удар. После третьего сигнала рога вы все пойдете в наступление, и мы обратим их в бегство. Все поняли? – Командиры кивнули. – Хорошо. Да хранит вас Аллах.
Эмиры ушли, чтобы организовать своих людей. Юсуф стоял у своего шатра. Он позавтракал вареной пшеницей из чаши, наблюдая, как его люди формируют боевую линию: восемь рядов, растянувшихся на четверть мили. Солдаты проверяли доспехи и натягивали луки. К востоку от колодцев противник строил свои войска. На таком значительном расстоянии люди и лошади казались совсем маленькими. Юсуф повернулся, чтобы взглянуть на небо у себя за спиной, оно окрасилось в мягкие розовые тона, и на горизонте появилось яркое пятно – именно там взойдет солнце. Он отдал чашу слуге и повернулся к Сакру.
– Мою лошадь, – сказал Юсуф.
Юсуф спустился с вершины горы и проехал вдоль рядов своего резерва, приветственно кивая тем, кого хорошо знал: Лиакат и Мансур были совсем молодыми, когда Юсуф впервые с ними встретился, теперь они стали закаленными бойцами с седыми бородами; Увайс, превосходный лучник; Назам, лысый воин, с которым Юсуфу пришлось сразиться много лет назад, когда он впервые появился в Телль-Башире.
Юсуф добрался до первого ряда своего резерва. Впереди в обе стороны протянулась боевая линия его армии, и по мере того как вставало солнце, в его лучах оранжево-красным сияли шлемы. Время пришло.
– За ислам! – крикнул Юсуф.
– За ислам! – подхватили стоявшие у него за спиной воины, и эхо прокатилось вдоль всей передней линии.
Юсуф повернулся к Сакру.
– Подавай сигнал о начале движения, – приказал он.
Сакр поднес к губам кривой бараний рог и дунул. Пронзительный сигнал перекрыл ржание лошадей и позвякивание сбруи и доспехов. Первая линия медленно двинулась вперед. Юсуф вел резерв через клубы поднявшейся пыли. Со стороны противоположной части поля послышались звуки труб, и Юсуф увидел, что армия неприятеля также пришла в движение. Те, кто находились в центре, были в кольчугах, а солдаты на флангах – в коже или подбитых доспехах, которые предпочитали бедуины. Вновь прозвучал рог, и вражеские ряды ускорили шаг, лошади перешли на рысь. Просвет между армиями быстро сокращался. Несколько лучников неприятеля выпустили стрелы, и те посыпались на жесткую землю перед армией Юсуфа.
– Сигнал к атаке! – крикнул Юсуф Сакру, и тот тут же начал дуть в рог.
Всадники перешли на рысь, а потом на галоп, быстро отрываясь от резерва Юсуфа. Армия противника также набирала скорость. Стук конских копыт был подобен громовым раскатам. На скаку многие лучники стреляли, воины Юсуфа отвечали тем же, целясь в шеренгу наступавшей конницы. Юсуф отпустил поводья и достал лук, показывая воинам, что им следует стрелять через головы своих солдат. Его стрела присоединилась к дюжинам других, по дуге летевших в сторону вражеской армии. Он увидел, как солдат из передней шеренги неприятеля упал с лошади, из груди у него торчало древко, но он тут же исчез в пыли, его растоптали мчавшиеся за ним всадники.
Армии стремительно сближались – и наконец сошлись. Юсуф плохо понимал, что происходит в завязавшемся смертельном сражении, но слышал крики боли, ужаса и ярости, в лучах восходящего солнца сверкали клинки. Громко заржала лошадь. В воздух взмыла струя крови, когда одного из воинов Юсуфа почти обезглавили.
Постепенно стало очевидно, что люди Юсуфа медленно отступают под натиском более многочисленного врага. Он слышал голос Каракуша, перекрывавший шум сражения.
