* * *
Колокола церкви Гроба Господня пробили время полуденной молитвы, когда Джон покинул дворец. Король отправился в бани в квартале госпитальеров, и Джон шел туда, чтобы сказать Балдуину о своем решении пройти испытание огнем. Он должен будет пронести раскаленный докрасна железный прут девять шагов. Затем его руку забинтуют, и через три дня священник ее осмотрит. Если Господь чудесным образом исцелит руку, значит, правда на стороне Джона. Если же рука останется красной и покрытой волдырями, его казнят.
Джон вошел в бани и зашагал через горячие и холодные комнаты. Возле горячей стояли четыре стража. Джон собрался пройти мимо, но один из них схватил его за руку.
– Что ты делаешь? – спросил Джон. – Дай мне пройти.
– Извини, святой отец. Король отдал приказ тебя арестовать.
– Скажите, – громко заговорил Джон, чтобы король его услышал, – что я должен поговорить с ним о его отце. Скажите, что я могу доказать, как он умер.
Стражи переглянулись, потом один из них вошел в комнату. И почти сразу вернулся.
– Король тебя примет.
Внутри пар с шипением поднимался сквозь трещины в покрытом плитками полу. Пылающий у двери факел едва освещал серию альковов на дальней стене. В одном из них сидел обнаженный Балдуин. Его торс и руки покрывали язвы и куски толстой белой кожи. Он долго смотрел на Джона, на лбу у которого начал собираться пот, тек по спине, и туника священника стала прилипать к телу. Дверь за ним закрылась.
– Чего ты хочешь, Джон? – спросил Балдуин. – Сделать новые безосновательные обвинения в адрес моей матери? Я говорил с Ираклием. Он ничего не знает про убийство Амори.
– Он лжет, – возразил Джон. – Он сам рассказал мне про яд.
– Когда ты его пытал, ты хочешь сказать? – спросил король.
– Я к нему практически не прикасался, – возразил Джон.
– У него на голове шишка размером с яйцо. Он требует, чтобы тебя повесили, как обычного преступника. Я убедил Патриарха сохранить тебе жизнь, но ты потеряешь ежемесячную пребенду. Я отдал своей страже приказ о твоем аресте для твоей же пользы. Если люди Патриарха поймают тебя на улице, я не смогу помешать им тебя избить или сделать что-то хуже. – Король вздохнул. – Ты обзавелся могущественными врагами, Джон. И для чего все это?
– Я говорю правду, сир, – ответил Джон. – И готов пройти испытание огнем, чтобы это доказать.
– Я не могу тебе разрешить, – заявил король.
– Но вы не можете мне помешать. Наши законы…
– Да будут прокляты наши законы! – рявкнул Балдуин. – Я твой король, Джон! И ты будешь делать то, что я скажу!
– Амори также был моим королем, – упрямо возразил Джон. – И у меня долг перед ним. Если вы меня не услышите, я отправлюсь к Раймунду. Он регент. Он может проследить за моим испытанием. – Джон повернулся, собираясь уйти.
– Подожди! – вскричал Балдуин.
Джон повернулся и увидел заблестевшие в полумраке глаза короля. Балдуин сморгнул слезы.
– Моя мать не убивала Амори. – Когда он заговорил снова, его голос стал таким тихим, что Джон едва его слышал. – Это сделал я.
Джон вдруг почувствовал, что ему нечем дышать. Жара стала удушающей, и он тряхнул головой. Джон не мог поверить своим ушам. Балдуин вырос у него на глазах.
– Но почему? – спросил Джон.
– Потому что он никогда не позволил бы мне стать королем. – Балдуин сделал глубокий вдох. – Каждое мгновение своей жизни я тратил на то, чтобы доказать, что я достоин короны, однако он видел во мне только монстра.
Джон вспомнил разговор, во время которого Агнес произнесла очень похожие слова.
– Вы слышали, как Агнес сказала мне, что вам никогда не стать королем? – сказал Джон.
Балдуин кивнул.
– Я был в ярости, – продолжал он. – И тогда у меня состоялся решительный разговор с матерью. Она сказала, что я должен сделать. Ну, остальное ты знаешь.
Джон повернулся и направился к двери.
– Куда ты? – потребовал ответа Балдуин.
– Я больше не стану вам служить, – ответил Джон. – Я человек чести, и, хотя вы мой король, справедливость должна быть восстановлена. Я намерен пройти испытание огнем, чтобы доказать вашу вину. Ваш отец этого заслуживает.
Джон распахнул дверь и вышел из комнаты мимо стражей. Однако ему не удалось уйти далеко – Балдуин позвал стражу. Они схватили Джона и притащили обратно к нему.
– Я не могу тебя отпустить, – сказал Балдуин, когда стражи ушли. – Никто не должен знать правду.
– И что теперь будет? – спросил Джон. – Вы убьете меня, как своего отца?
Балдуин поморщился.
– Я молюсь о том, чтобы мне не пришлось, – устало сказал он. – Садись, Джон. – Король похлопал по скамье рядом с собой. Джон не пошевелился. – Садись! – приказал король, и Джон неохотно сел. – Я знаю, что поступил неправильно. И не рассчитываю, что ты меня простишь. Но именно ты должен понять. Ты ведь и сам совершил преступление против собственной семьи.
Джон вздрогнул. Откуда Балдуин мог знать, что он убил брата?
– Но не прошлое определяет нас, Джон, – продолжал Балдуин, – а то, что мы делаем в настоящем. Мой отец был могучим воином, но также пьяницей и распутником. Его решения часто затуманивала страсть. Он боялся и ненавидел сарацин. И если был готов заключить с ними мирный договор, то лишь из-за того, что у него не оставалось другого выхода. Благодаря тебе я знаю нашего врага так, как он никогда не знал. Я говорю на их языке, уважаю веру. Я знаю, что мы можем жить с ними в мире. Но мне нужна твоя помощь, Джон.
При дворе очень мало людей, разделяющих мою точку зрения, тех, кому я могу верить. Агнес знает мою тайну, и она ее раскроет, если я не будут поступать так, как она требует. Вот почему я следую ее советам, Джон, и был вынужден отдалить от себя Раймунда и Вильгельма.
Джон покачал головой.
– Вы не должны повиноваться ей, сир. Она не сможет обвинить вас, не поставив под удар себя, – сказал Джон.
– Боюсь, это не так. После смерти продавца ядов Агнес невозможно связать с убийством моего отца. Она обладает властью надо мной и способна меня уничтожить.
– Но вы же ее сын! – воскликнул Джон.
– Когда-то я думал, что это имеет значение. – Смех Балдуина был полон горечи. – Ради власти Агнес способна принести в жертву даже тех, кого любит. Тебе ли не знать, Джон. Скоро Сибилла выйдет замуж, и, если у нее родится сын, я перестану иметь значение. На самом деле моей матери будет даже лучше, если я умру. Ребенок Сибиллы станет королем, и регент останется у власти на долгие годы. А выберет регента Агнес.
– Рено, – сказал Джон.
Балдуин кивнул.
– Или другая ее марионетка, если он окажется недостаточно гибким. Как видишь, я не могу противостоять матери прямо. Но намерен с ней бороться. И мне необходимы союзники, которым я могу доверять. – Балдуин посмотрел Джону в глаза. – Я казню тебя, Джон, если у меня не будет выбора, но я бы предпочел, чтобы ты остался у меня на службе. Ты мне поможешь?
