После этого служба в Сарове прекратилась и монахи разошлись, кто куда. В те дни о. Маркеллин приходил к нам в корпус. Он не мог себе простить, что ослушался Владыку и доходил до нервного расстройства. В 1931—1932 годах он был арестован и послан в Алма-Ату. Пробыл там на пересыльном пункте Вел. Пост 1932 г. И в Великую субботу был отправлен этапом дальше, где вскоре же и скончался»147.
Из этого свидетельства видно, что сотрудники ОГПУ добились своего, дезориентировав местное население, — две партии, на которые разделились чекисты, а не четыре, как рассказала мать Серафима, отправились одна на юг в сторону Краснослободска, далее до железнодорожной станции Ковылкино, другая на север — на Арзамас. Ковылкино и Арзамас — узловые железнодорожные станции, имеющие сообщение с Москвой, в период распутицы это самый надёжный способ перемещения ценного груза. В восточном направлении через саровские владения вообще дороги не было, на западном направлении глухие и огромные муромские леса, в которых надо было опасаться не крестьян, а настоящих бандитов. Поэтому отправились по наезженному тракту, один обоз с мощами отправился в сторону Краснослободска, второй — отвлекающий — на север в Арзамас (и стрельба красноармейцев в лесу была направлена на привлечение внимания населения, так же как и «откровение» коммуниста, сказавшего, что везут Серафима). И отвлекающий манёвр был выполнен до конца, то есть до прибытия «груза» в Москву, поэтому отец Владимир Богданов был свидетелем вскрытия пустого ящика. Настоящие мощи, предположительно, не привлекая внимания и без стрельбы, через Краснослободск и железнодорожную станцию Ковылкино доставили в Москву. В воспоминаниях матери Серафимы следует обратить внимание на поведение гробового иеромонаха Маркеллина, который «не мог себе простить... и доходил до нервного расстройства», что свидетельствует об изъятии настоящих мощей преподобного Серафима Саровского 5 апреля 1927 года. И кому об этом не знать, как не монаху, выполняющему послушание при его мощах.
Следует упомянуть ещё один, «Дивеевский», след «мощей»: «Одну из версий приводит в своём интервью архиепископ Русской церкви за рубежом Лазарь (Журбенко):
«В 1966 году я был в Дивееве с тамбовскими и Дивеевскими монахинями. Приехали мы ко дню преп. Серафима 19 июля / 1 августа. Молились мы по келейному, как обычно делают миряне, когда они пребывают без диакона или священника. На следующий день мы пошли на Казанский источник, потом матушка Анна (Троегубова) (правильно Трегуб
[148]. — В. С.) провела меня по канавке, к нам подошли две монахини и сказали о том месте в Дивееве, где сокрыты мощи Преподобного. Не весь Дивеевский монастырь знал об этом, а лишь избранные монахини. — “Мы старые, можем умереть, а ты молодой — передаём тебе это знание”, — сказали они. И они показали это место. История обретения мощей от безбожных такова: матушка Анна жила с десяти лет при монастыре. Брат её о. Гедеон
[149], впоследствии мученик, жил в Сарове. В 1927 году монастырь закрыли, а он жил при нём как лесничий. Когда безбожники приехали забирать мощи, чтобы увезти в Москву, он прознал об этом и послал свою сестру, матушку Анну, в Дивеево, известить об этом игумению: “Мощи преп. Серафима забирают”. Тогда игумения снарядила своих монахинь и они прибыли в Арзамас, где у монастыря имелась гостиница, отобранная большевиками, хотя часть её ещё продолжали занимать монахини. И вот вечером приехали чекисты с ящиком. Монахини их накормили колбасой до отвала, напоили водкой так, что они лежали без памяти. Тогда монахини расколотили ящик, забрали мощи преп. Серафима, погрузили на лошадь и увезли в Дивеево. Там их спрятали, и только малое число доверенных людей знали об этом месте. Вот такая история, передаю её точно, как мне рассказывали»148.
Через некоторое время в том же издании было опубликовано письмо одной из монахинь Дивеевского монастыря русской паломнице. Приводим его полностью:
«О вашем рассказе, когда я прочитала, я пошла рассказать матушке схм. Маргарите
[150] (схимонахиня Маргарита, в монашестве Мария, в миру Евфросиния Фомовна Лахтионова... — последняя из оставшихся в живых насельниц Дивеевской обители. До открытия обители жила в с. Вертьянове. О Дивееве она говорила: “Это место подымет теперь всю Вселенную”. — С. Ф.), о которой вы пишете как о м. Евфросинии... Она живёт на 1-м этаже колокольни. Я на 3-м. Прочитала ей рассказ архиепископа Лазаря. Она хорошо помнит м. Анну Троегубову и её брата о. Гедеона. Она тоже была среди тех монахинь, которых матушка игумения по просьбе о. Гедеона посылала в Саров в 1922—1923 гг. (точно не помнит) проститься с Батюшкой Серафимом. Когда они пришли в Саров, то монахи их успокоили, что мощи никуда не увезут. Отслужили торжественно всенощную, после литургии они ушли обратно в Дивеево. Чекисты приезжали, но тогда мощи не забрали. Матушка Маргарита говорит, что может и действительно монахи их напоили, да что-нибудь им другое подложили. А говорили ещё так тогда: будто бы приснился кому-то из большевиков преп. Серафим и сказал, чтобы пока его не брали и дал им просфору. Тех это напугало. Ещё матушка Маргарита рассказывала, что тогда стояли попеременно у мощей два иеромонаха, о. Гурий и о. Маркиан (Маркеллин. — С. Ф.), которого посылали ехать с мощами на Кавказ. Тот не согласился, веря, что Преподобный не дастся большевикам. Потом он об этом очень жалел. “Когда мощи ещё лежали, — рассказывает матушка Маргарита, — то во время службы одному монаху, о. Иоанну, келейнику о. Анатолия (последний саровский затворник и чудотворец), когда он сидел в алтаре и слегка задремал, было видение. Вдруг увидел он преп. Серафима, как он встал живой из раки, поклонился и сказал: ‘Вот теперь я ухожу’. И после этого всех разогнали и мощи тогда увезли. Это было в 27-м году. Но нам бы о. Гедеон сказал, куда их девали, и если бы они были здесь, он бы нам это сказал. Он очень близок был нам. Кто знает, может быть ещё и тогда монахи нас просто успокоили, а мощи спрятали. Тут, конечно, кто-то тихо работал. Потом говорили, что мощи в склепе м. Александры. Но вот же, разрывали и не нашли; значит, тогда увезли. Ведь здесь и часовню матушки Александры потом разрушили; странно было бы здесь их оставлять. Кто-то тогда увёз”. Вот так мне рассказывает матушка Маргарита. Я сама могу только подтвердить, что как-то раз после того, как объявили, что нашли мощи Преподобного, то у нас в Дивеево на могилке м. Александры в спешном порядке начали вести раскопки. Всё было тайно, так что мы и сами не знали, что ищут. Это было зимой. Трактором разбили верхний слой асфальта и землю, огородили всё фанерой и вели раскопки несколько даже ночей в мороз. Тогда были ещё у нас служащими Покровские: о. Игорь, о. Кирилл
[151]. Они всё время следили за работами. Приглашали тогда и м. Маргариту. Она им указывала место, где предполагали нахождение мощей. Но тогда ничего не нашли. В июне и июле 1992 г. раскопки повторили. Приезжали уже археологи. Закончили прямо перед праздником и перенесением мощей в Дивеево. Работа по раскопкам мощей велась открыто, и мы могли всё видеть... Потом всё зарыли. Я так теперь думаю, что до последнего искали здесь мощи Преподобного. Но то, что м. Маргарита не встречала св. мощей, то это неверно. Она даже дала свечку нашему протодиакону о. Владимиру, которую ещё при своей жизни передал сам Преподобный сёстрам со словами: “С этой свечой будете встречать меня в Дивеево”. Так она переходила от сестры к сестре и хранилась до этого события у м. Маргариты. С этой свечой и встретили. Да, ещё, летом раскопки вели по благословению Патриарха. Так что я думаю, что и он прислушивался к рассказам о захоронении мощей Преподобного в Дивеево. Вот всё, что я могла написать»149.
